Избушка для двоих (СИ) - Елена Рейн. Страница 10
– Я почему тебя ждал? – вдруг начал мямлить он деловито. – Я тут подумал и решил…
Проигнорировала его слова и направилась в свою спальню. Дмитрий там еще что-то говорил, поэтому громко закрыла дверь, чтобы не слышать. Устала. Быстро раздевшись, забралась в свою кроватку и закрыла глаза, моментально засыпая.
«Утро вечера мудренее…»
И вот, наконец, пятница! Дождалась! А это значит, что можно будет поспать. Да-а-а, сладенько и без посторонних шумов до обеда. Но это единственный плюс. Потом рвану на дачу. Там уже все поспело и с нетерпением ожидало меня. Нужно компоты катать, варенье варить, овощи собирать. Да чего только не нужно?
Задумалась…
Одна не справлюсь, пора позвать подругу, Наташу Пушкову. Мы вместе учились, только она в университете английский преподает, а я в школе. Познакомились раньше, во дворе. Ее бабушка с дедушкой жили в доме, напротив нашего. Хорошая подруга, которая всегда поддержит, похвалит, поругает, ну и поможет собрать ягоду.
Пушкова проживала в отдельной квартире, которую купили ей родители. Они у нее классные, дружные, как и вся родня. Один минус – на всех праздниках в самом разгаре празднования начинают сватать и просить внуков. Как-то так.
Кстати, у Наташи машина есть, так что заодно баночки перевезет. Хорошее дело. Завтра как раз она будет свободна, если судить по последней нашей переписке, а вот на следующих выходных у ее мамы юбилей. Пожалуй, это судьба нам встретиться. Нужно заранее подругу поддержать.
Только вошла в дом, как увидела старшую по дому. Она расхаживала из стороны в сторону, кого-то ожидая у лестницы.
Ступила в направлении своей квартиры, как услышала:
– Юля, а вот и ты! Что же ты, Юлия, так издеваешься над инвалидом?
Понятно: она ждала меня. Ей не терпелось пообщаться, что видела по ее выражению лица, по движениям. Руки в боки, глаза прищурены, нос кверху. Одним словом – королевна пришла отчитывать холопку.
– Вы про кого?
– Так про брата твоего. Навалила на него столько работы, а сама гуляет ночами. Совсем стыда нет?
Калеку, значит. Вон как придумал! Умно, на жалость пробил, переговорщик недоделанный. Как только вернусь домой, сразу же исправлю несоответствующий моментик в его здоровье, а то ведь непорядок.
– И чем же завалила?
– Так он после операции, а ты хозяйство на него скинула.
Получается, еще и скинула на этого тунеядца свое хозяйство. Угу… Какая я ужасная, парень-то переработался. Бедняжка.
Хотела проигнорировать, но заметив, как Швабрина поставила ногу, преграждая путь к моей квартире, поняла, что без общения не обойтись.
Что же… Пообщаемся.
– Ну что вы, какое хозяйство? Просто он у нас такой непоседливый, работящий, только бы починить да прибить. Вы обращайтесь. Ему будет в радость, – говорила и улыбалась с каждой секундой шире и шире.
Раз я плохая, нужно соответствовать.
– А я думала…
– Ну что вы, как я могу? Да и что у нас убирать? Вечно я на работе и приготовить некогда. Посуда редко когда используется. А вот вчера, пока на работе была, Дмитрий такой пирог приготовил, пальчики оближешь, а какой невероятный рассольник! Ммм… Вот и убирал за собой.
– Хм… тогда… понятно, – протянула Вера Александровна.
– Если вам помощь нужна, вы к нему, только к нему! Он такой мастер, и никому не откажет. Настоящий мужчина!
– А когда можно? – предприимчиво спросила соседка.
– Ну как через недельку восстановится…
– Не инвалид?
– Ну что вы? Как можно?! Приходит в себя после операции, руку сломал. Помогал другу отца крышу стелить на даче, вот случайно и навернулся оттуда. Но не переживайте, уже заживает, ведь крепкий и сильный.
– Ну, я, видно, не так поняла. Да, он что-то говорил про больницу и руку, но как-то не вслушивалась.
Ага, зато не поленилась несколько часов караулить меня, чтобы поругать.
– Иногда нужно. Нужно… – улыбка у меня уже сокращалась, мышцы лица болели. – После операции он, но не инвалид.
– Ну как поправится, мы придем, – пообещала, довольно сложив руки на груди.
– Непременно! Он будет ждать. Знаете, его хлебом не корми, дай только поработать. Широкой души человек.
– Это да. Мы понимаем. А соседей вы совсем немного залили. А у самих как?
– Ну, все вытерли, насухо, а когда уходила, обогреватель поставила, – призналась, представляя, какой счет у меня будет за свет. Он на таймере, отключается при перегревании. Но выхода не было. Не хотелось, чтобы сырость пошла.
– Это правильно! Только электроэнергии столько! Надеюсь, не подключаетесь к нам? – спросила с таким видом, будто ожидала слезных признаний в подлости. Притом ее любимый вопрос. Вечно ей что-то мерещится. Если честно, уже начала думать о том, что старшая по дому сама подключается или что-то скрывает.
– Главное – стены.
– Это точно. Ну, тогда мы позже придем к Дмитрию.
– Конечно. Конечно. Он всегда ждет.
– Юль, а ничего такой брат у тебя. Сразу видно, неродной. Ох, неродной! – и столько радости в ее голосе прозвучало, что стало не по себе.
И все: после такого комментария моя улыбка полностью ушла, остался оскал. Вот же… черствая бабулька. Это намек, что я никакая и непутевая, в отличие от моего невероятного братца.
А он… трепло, еще каких поискать нужно, и меня провоцирует. Это же надо как он отвертелся! Теперь пусть всем бабулькам нашего дома помогает. Они быстро припрягут, и, естественно, научат. Спокойно с расстановкой.
Тут со стороны двери раздалось протяжное мычание:
– Ма-а-а-а-ма-а-а-а-а-а-а-а-а…
Сынок старшей по дому очнулся. Мечта всех женщин. Мамино сокровище. По голосу было понятно, что вот только проснулся, улыбнулся и теперь нужно водички ему подать, покормить, по головке погладить и сопли подтереть.
– Ой, сынок! – воскликнула Швабрина, обращаясь ко мне, а не к нему. С таким восторгом, будто он ей там ремонт делает на свои деньги.
Появилось страстное желание прокомментировать…
Почему нет, когда она вечно первая на меня нападает?
А я не буду…
Не скажу. Я ей ничего не скажу. Мне плевать. Это она нападает, а я…
– Ой, Тимур?! И надолго сынок у вас? – сказала быстрее, чем подумала.
Швабрина скрипнула зубами, да так, что, вероятно, зубная эмаль отлетела. А ее оскалу позавидовала бы разъяренная львица. Были бы клыки, она бы их обязательно продемонстрировала и цапнула. Обнаженные клыки – верная угроза.
Но, слава богу, у нее их нет, поэтому Швабриной оставалось улыбаться, да так, как будто лимонов съела как минимум два килограмма.
– Отдыхает он у меня.
– Здорово! А от чего отдыхает?
– Так работа престижная, без него никак и никуда. И вот, наконец, в отпуске. Может позволить себе расслабиться.
– Это да, можно…
– Только вот девушки ему прохода не дают.
«Продавщицы в алкогольных магазинах?»– кое-как сдержала себя от вопроса по факту.
– Правда?
– Да. Вот и Сонька, жена его непутевая, приезжала. Она просила вернуться, ведь куда ей лучше найти? Руки у него золотые, хороший семьянин.
Вот же выдумщица! Его жена давно на всех фотографиях с новым мужчиной, что знаю точно, специально подписалась на нее в одноклассниках.
– Да вы что? Тогда, наверное, помощь Дмитрия вам не понадобится. Если золотые руки, сам все сделает и в лучшем виде!
Вера Александровна начала причмокивать губами, не ожидала.
– Ну так… да. В лучшем виде, – протянула Швабрина и бросила взгляд на свою дверь. Ручка болталась уже как две недели. Сынок ее сломал, я как раз момент уловила, когда вышла проверить, кто там в час ночи поет песню группы Любэ «Давай за». Хорошая песня, но в исполнении соседа звучала довольно агрессивно.
В общем, эти «золотые руки» так ничего не отремонтировали.
– Ну, конечно, я понимаю. Но если соседкам нужно, обращайтесь.
– А ты когда замуж выйдешь? – поспешно спросила соседка, тут же улыбаясь глазами.
Черт, не успела.