Соблазн и страсть - Лонг Джулия Энн. Страница 25

– Какой же?

– Я могу дать ей денег, чтобы она уехала.

– Уехала? Что ты имеешь в виду?

– Миссионерскую поездку. Вероятно, она предпочтет именно это решение проблемы.

– А твой кузен?.. Поедет ли он вместе с мисс Фэрли? И вообще, какие у него планы?

Рис очень сомневался в том, что у кузена Джеффри имелись какие-то планы на будущее. Но он был почти уверен, что Джеффри не собирался всю свою жизнь оставаться священником. Кузен был весьма высокого мнения о собственной персоне, а такие люди редко становятся священниками.

– Я намерен предложить кузену Джеффри место викария в Бакстед-Хите. Думаю, на какое-то время это его устроит.

– А знаешь, Рис, что меня сегодня позабавило? – неожиданно спросил Уиндем.

– Судя по твоим интонациям, абсолютно все.

– Может быть, не все, но кое-что меня действительно позабавило. Хотя я уверен, что отцу девушки это совсем не понравилось…

– Говори же! О чем ты?.. – Граф пристально взглянул на приятеля.

– Могу поклясться, что она в этот момент стояла на цыпочках, – с ухмылкой ответил художник.

– На цыпочках? – переспросил Рис.

– Совершенно верно. – Уиндем снова ухмыльнулся. – Она старалась облегчить тебе работу, если можно так выразиться.

Рис прекрасно знал, что мисс Фэрли целовалась с ним с величайшей охотой, однако он не снимал с себя вины. Да-да, в любом случае он допустил глупейшую ошибку.

– Но я заметил еще кое-что, – продолжал Уиндем.

– Неужели? Что же еще?

– Твои руки находились чуть ниже ее спины. Рис с удивлением взглянул на художника.

– Разумеется, именно там они и находились. А где же еще должны находиться руки мужчины, когда он целует женщину?

– Рис, если честно, то забавно вовсе не это… Видишь ли, твои руки… – Уиндем хохотнул, но тут же в смущении умолк.

– Черт побери, говори же! – прорычал граф.

– Хорошо, Рис, скажу. Ваше с мисс Фэрли… общение выглядело так, что было совершенно ясно: это происходит уже не в первый раз. Я ведь прав, не так ли?

Рис промолчал; он вдруг понял, что они с Уиндемом, возможно, говорят о его будущей жене, о графине Роуден. Да и что он мог ответить приятелю? Не мог же он рассказать о ночной встрече с мисс Фэрли, а потом заявить, что он ничего подобного не хотел, и все получилось случайно.

Снова отвернувшись к окну, Рис пробормотал:

– Что ж, Уинд, пожелай мне удачи.

Сабрина вылетела из библиотеки, словно выпущенная из арбалета стрела. Стуча каблуками, она побежала в дальний конец коридор, а Мэри тотчас же бросилась следом за ней. Добежав до конца коридора, Сабрина свернула в первую же попавшуюся комнату и, даже не прикрыв за собой дверь, в изнеможении рухнула в кресло, стоявшее у пылающего камина. Прикрыв лицо ладонями, она с вздохом прошептала:

– Ох, что же мне теперь будет?

Минуту спустя, послышались шаги, и тотчас же раздался голос Мэри. Подруга застрекотала как сверчок, пытаясь утешить ее и успокоить.

Снова вздохнув, Сабрина взглянула на нее и с грустной улыбкой пробормотала:

– Как хорошо, что ты о чем-то болтаешь, Мэри… Когда ты говоришь, мне не так тяжело.

– Вот и замечательно! – просияла Мэри. – Не беспокойся, все будет хорошо, вот только… – Она внимательно посмотрела на девушку и прошептала: – Дорогая, как же так получилось?.. Как случилось, что ты… целовалась с Распутником?

– Ну, видишь ли… – Сабрина потупилась. – Мэри, давай лучше не будем говорить об этом.

– Как хочешь, – кивнула Мэри. На языке ее вертелось множество вопросов, какой из них задать – не задавать же все вопросы сразу… Немного подумав, она задала самый главный: – Скажи, Сабрина, ты любишь его?

Девушка с удивлением взглянула на подругу.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Ну, видишь ли, мне показалось, что вас переполняла страсть, – почти шепотом ответила Мэри. – Или, может быть… Неужели он пытался…

– Мэри, перестань! – закричала Сабрина. – Я не хочу об этом говорить, понимаешь?!

Мэри энергично закивала. Но долго молчать она не умела и почти тотчас же задала следующий вопрос:

– А как все произошло? И вообще, какие у вас с ним отношения?

Сабрина громко застонала и, наклонившись, спрятала лицо в ладонях. Мэри же, наконец, проявила благоразумие и больше не задавала вопросов.

Какое-то время подруги молчали. Внезапно Сабрина подняла голову и с дрожью в голосе проговорила:

– А как же Джеффри?.. Мэри всплеснула руками.

– Ах, бедный Джеффри! – воскликнула она.

Сабрина мысленно улыбнулась; она прекрасно знала, что подруга не способна на искреннее сочувствие. Если же Мэри делала вид, что за кого-то беспокоится, то это означало только одно: ее одолевало любопытство – или просто хотелось поболтать.

– И объясни мне, откуда здесь взялся мой отец? – добавила Сабрина.

– Сначала за ним послала Лиззи. – Мэри снова оживилась. – А через несколько дней его пригласили Колберты для душеспасительной беседы с тяжелобольным отцом, – он, наверное, скоро умрет, хотя вообще-то Бог милостив, так что, может быть, и не умрет. Но никого из священников не было поблизости, ведь никто же из них не знал, что Джеффри будет гостить в Ла-Монтань, верно? А мистер Колберт хорошо знаком с твоим отцом, поэтому его и пригласили.

Мэри на несколько минут умолкла, потом воскликнула:

– О-Боже, Сабрина, какой ужас! Ведь твоя репутация погибла!

Девушка грустно улыбнулась:

– Мэри, неужели ты только сейчас это поняла?

В комнате надолго воцарилось молчание. Мэри отчасти удовлетворила свое любопытство и теперь не знала, о чем говорить. А посоветовать что-либо она не могла, потому что никогда не попадала в такую ситуацию. Чтобы как-то выразить Сабрине свое сочувствие, она присела на кресло рядом с ней и обняла ее за плечи.

Расставшись с Уиндемом, Роуден вызвал к себе невозмутимую миссис Бейли и приказал немедленно найти викария Фэрли и пригласить его для беседы с ним в желтую гостиную.

Переступив порог гостиной, граф сразу же увидел сидевшего в кресле викария. Судя по всему, мистер Фэрли сильно нервничал, хотя старался держаться с достоинством. Взглянув в морщинистое лицо этого человека, Рис почувствовал себя последним негодяем. Приблизившись к викарию, он тихо сказал:

– Полагаю, нам с вами надо серьезно поговорить, мистер Фэрли.

Викарий поднялся на ноги и отвесил графу поклон. Роуден также поклонился, затем оба уселись в кресла. Рис понимал, что должен первым приступить к делу, должен как-то объяснить случившееся, но викарий опередил его.

– Я не знал, что моя дочь находится у вас, – проговорил священник, пытаясь скрыть волнение. – Но леди Мэри сообщила мне об этом, и тогда я… – Фэрли умолк и с вздохом опустил глаза. Потом взглянул на графа и совершенно не к месту добавил: – Но Сабрина очень хорошая и добрая девушка.

Рис в растерянности смотрел на викария; он не знал, как приступить к делу, как предложить мистеру Фэрли деньги, чтобы не оскорбить его. Или, может быть, лучше… Да-да, разумеется, так гораздо лучше. К тому же он лорд Роуден, человек чести, разве не так? И он сумеет найти правильный выход из положения, непременно сумеет.

Собравшись с духом, Рис проговорил:

– Сэр, я хочу принести вам свои извинения за то, чему вы недавно были свидетелем. Поверьте, я никак не ожидал…

Викарий пристально взглянул ему в глаза, Рис умолк на несколько секунд; он понял, что начал разговор не самым удачным образом.

– Видите ли, сэр, я хотел сказать, что вовсе не собирался обесчестить Сабрину. Это не входило в мои намерения, напротив, я хотел бы заверить вас в том, что между мной и вашей дочерью возникла… некая привязанность, сердечная взаимность, если можно так выразиться.

«Да-да, именно так! Так и следует продолжать!» – мысленно воскликнул Рис, заметив, что лицо священника прояснилось, теперь мистер Фэрли смотрел на него так, словно перед ним сидел робкий юноша, не решавшийся признаться в первой любви.

Слава Богу, дело принимало нужный оборот, хотя со стороны все выглядело довольно нелепо. «Но что же ты молчишь? – сказал себе Рис. – Говори, отступать уже поздно». И действительно, пора было произнести те слова, которые полагается произносить в таких случаях.