Черные холмы - Робертс Нора. Страница 22

– Я заметила это еще год назад, когда Фарли начал частенько наведываться в заповедник, но тогда не придала этому значения. Как-никак мы с Тэнси ровесницы.

– Старушки, что и говорить.

– В любом случае она старше Фарли. Но я могу понять парня – Тэнси умница и к тому же красавица. Вот чего я не ожидала, так это того, что ему удастся заинтересовать Тэнси. А так оно, судя по всему, и произошло.

– Ей нравится Фарли? Наш Фарли?

– Может быть, я ошибаюсь, но больно уж на это похоже. Наш Фарли, – повторила Лил, с наслаждением вдыхая морозный воздух. – Мне было двадцать, когда вы взяли его в дом. Признаюсь, мне этот поступок показался тогда безумием. Я не сомневалась, что в одну далеко не прекрасную ночь он вас ограбит и смоется на нашем грузовичке.

– Фарли не такой! Он не стащит и цента. Это было ясно с самого начала.

– Ясно вам с мамой. И вы оказались правы. Думаю, и я права в своих предположениях насчет Тэнси. Она явно благоволит нашему добросердечному недотепе Фарли.

Лошади, взметая копытами снег, бок о бок трусили по тропинке. Из их ноздрей вырывался белый пар.

Когда они приблизились к заповеднику, Лилиан невольно улыбнулась: ее коллеги вывесили у входа огромный плакат:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ЛИЛ!

Перед воротами виднелось множество следов, оставленных людьми и животными. Несмотря на то что посетителей в начале года всегда бывало мало, все служащие продолжали трудиться не покладая рук.

Лил спрыгнула с лошади и пошла открывать ворота. Как только у нее появятся свободные деньги, она обязательно установит здесь автоматические двери. Пока же приходится по старинке открывать засов. Лилиан распахнула дверь, и отец завел лошадей внутрь.

– Никто вас не беспокоил? – спросила Лил, снова сев в седло. – Я имею в виду посетителей.

– Ну, время от времени к нам наведывается один-другой растяпа из тех, что не смогли найти главный вход. Мы просто посылаем их в обход.

– Я слышала, что этой осенью у нас было много народа. Школьники приезжали целыми классами.

– Детишкам здесь нравится. Ты молодец, что сумела создать заповедник.

– Мы сумели, – поправила отца Лил.

Она почувствовала присутствие животных еще до того, как увидела их. А вот и вольеры!

В первом из них, самом большом, жила рысь. Кошка спокойно сидела на огромном валуне. Тэнси привезла эту рысь из Канады. Когда ее ловили, животному покалечили ногу. На воле оно было бы обречено на смерть, а зоопарк – часть заповедника Чансов – стал ему прекрасным прибежищем.

Кроме Рокко – так они назвали рысь, – здесь обитали пума и старый тигр, ветеран цирка, откликавшийся на имя Борис. Была еще львица, которую бывшие хозяева одно время держали в качестве домашнего животного. С ними соседствовали волк и медведь, лиса и леопард.

В соседней, меньшей по размерам части заповедника расположился домашний зверинец, который стал прекрасной обучающей площадкой для детишек. Здесь обитали кролики, ягнята, карликовая коза и обезьянка.

По соседству с ними жили люди – те, что, невзирая на жару и холод, заботились о животных, кормили и лечили их.

Тэнси, стоявшая у вольера с крупными хищниками, первой заметила Лил. Расплывшись в улыбке, она устремилась к подруге.

– Наконец-то вернулась! – Тэнси вся светилась от радости. – Ну-ка слезай и обними меня. Привет, Джо! Рад, что твоя дочь снова дома?

– Еще бы не рад!

Лил спрыгнула с лошади и крепко обняла Тэнси. Не разжимая объятий, та довольно покачивалась из стороны в сторону.

– Так здорово, так здорово, что ты снова с нами!

– Я тоже рада тебя видеть, – Лил прижалась щекой к шелковистым волосам Тэнси.

– Как только мы поняли, что ты вернешься на день раньше, чем планировала, сразу принялись за уборку, – стараясь казаться серьезной, начала объяснять Тэнси. – Нужно ведь было скрыть следы вечеринок, которые мы после твоего отъезда устраивали каждый день.

– Я так и знала! Кстати, а где все остальные?

– Мучаются похмельем, – рассмеялась Тэнси. – Ну ладно-ладно, шутки в сторону. Мэтт сейчас в лечебнице. Билл пытался съесть полотенце…

Билл, молодой рысенок, уже успел прославиться своей всеядностью на весь заповедник.

– Много он успел сжевать?

– Не особо, но Мэтт решил подстраховаться. Лусиус сидит за компьютером, а Мэри у стоматолога. Или направляется к нему. Эй, Эрик, ты не собираешься проведать лошадей? Эрик – наш новый практикант. Я познакомлю вас попозже. А сейчас… – продолжить ей помешал громкий крик пумы. – Кое-кто почуял мамочку, – улыбнулась Тэнси. – Иди поздоровайся. Встретимся в лечебнице.

Лилиан направилась в глубь заповедника, к дальнему вольеру, ступая по дорожке, протоптанной в свежем снегу.

Он уже поджидал ее, с нетерпением переминаясь на месте. Увидев Лил, зверь потерся боком о заграждение и довольно заурчал.

«С тех пор как мы виделись последний раз, прошло полгода, – подумала Лил, – но это не помешало ему узнать мой запах».

– Привет, Малыш.

Она протянула руку сквозь крупную сетку, чтобы погладить пуму, и Малыш довольно ткнулся в нее головой.

– Я тоже скучала по тебе.

Самец был уже взрослым – четыре года, в расцвете своей величественной красоты. Лил нашла его в лесу совсем крошечным, осиротевшего, умирающего от голода. Его и двух его братьев. Она выкармливала всех троих из бутылки, заботилась о них, заменив пумам мать. Когда детеныши подросли, их отнесли в лес и выпустили на свободу.

Этот решил вернуться.

Лил назвала его Рамзесом, сразу угадав в котенке будущую мощь и силу, однако тезка египетского фараона знал, что для двуногой матери он по-прежнему Малыш.

– Ну, как ты себя вел? Хорошо? Конечно, хорошо! Ты же у нас самый лучший. Я знала, что могу не беспокоиться за тебя.

Лилиан говорила и говорила, поглаживая густую шерсть, а Малыш довольно урчал. Его золотистые глаза светились любовью.

Услышав за спиной шорох, Лил обернулась. Это был тот парень, которого Тэнси назвала Эриком. Он растерянно смотрел на женщину и на пуму.

– Мне говорили, что зверь к вам очень привязан, но я не думал, что до такой степени.

– Ты у нас новичок?

– Да, я ваш практикант, доктор Чанс. Меня зовут Эрик. Эрик Сильверстоун.

– А меня зови Лил. Чем ты намерен заниматься в будущем?

– Экология и менеджмент.

– Узнал здесь для себя что-нибудь новое?

– Да, я все время чему-нибудь учусь.

– Тогда учись. Длина этого самца пумы от носа до кончика хвоста составляет около восьми футов [11]. Кошка данного вида способна прыгнуть дальше, чем тигр, лев и леопард, и не только дальше, но и выше. И даже несмотря на это, пуму не относят к большим кошкам. Что можешь добавить?

– Глотка пумы устроена таким образом, что зверь не может рычать.

– Верно. Зато он может мурлыкать, как любимая киска чьей-нибудь бабушки. Но это не значит, что пума – ручное существо. Дикого зверя нельзя приручить, правда, Малыш? – Словно согласившись со словами Лил, он заурчал. – Он меня любит, это правда. Привык… С тех пор как ему исполнилось четыре месяца, Малыш, то есть Рамзес, практически все время жил здесь, в заповеднике, что вовсе не означает, что он стал домашним. Скорее, это можно назвать заученным поведением. Людей он не воспринимает как добычу, но если ты вдруг совершишь движение, которое Рамзес расценит как нападение, реакция будет соответствующей. Пумы красивы и грациозны, но они не домашние любимцы. Даже этот.

И все же, чтобы порадовать себя и Малыша, Лилиан прижалась губами к отверстию в сетке, а зверь ткнулся в нее носом.

– Мы с тобой еще увидимся. Идем, Эрик! – позвала Лил онемевшего практиканта.

Они пошли к служебным помещениям. Парню не терпелось продолжить разговор.

– Тэнси говорила, что вы подобрали его в лесу. Его и еще двух детенышей пумы.

– Их мать погибла в схватке с матерым волком. Так, по крайней мере, это выглядело. Волка она убила, иначе он сожрал бы детенышей, но и сама умерла от полученных ран. Мы нашли два трупа и малышей. До этого нам ни разу не приходилось выкармливать детенышей пумы.