Личики. Темные сказки - Зубров Петр. Страница 12
Теперь осень, и Боря опять едет в больницу.
Он очень рад.
Вика добрая, она пахнет конфетой.
Она смеётся весело.
Боря думает: вот приедет он в больницу и каак подъедет к Вике!
И резко каааак затормозит перед ней!
А Вика кааак засмеётся!
И Боря тоже засмеётся.
У Вики платьице голубое,
носочки белые,
сандалики красные, а на голове —
заколка-ананасик.
Так и хочется тот ананасик съесть:
– Ам!
Дядя Миша – это Борин доктор.
Он массаж Боре делает.
Дядя Миша пишет дедушке Бори эсэмэску:
«Вы где?»
Дедушка за рулём, ответить не может.
Он даёт Боре телефон: пиши.
И Боря сам эсэмэску пишет.
Вот какая та эсэмэска:
«Дядя Миша. Задерживаемся. Пробка».
Это дедушка ему по буквам продиктовал.
Дядя Миша ответил: «Ок».
Приехали Боря и дедушка к больнице.
А на улице ночь уже.
Холод, осень, ветер дует!
Дедушка высадил Борю у дверей, а сам домой поехал.
А Боря под дождём стоит, колесо заклинило.
Уууух!
Закатывается Боря в больницу.
В больнице хорошо.
Тепло, темно, тихо.
Только лампочка в конце коридора мигает.
Вика, наверное, уже спит в палате.
Завтра они увидятся.
Боря здоровается с дежурным дядей Игнат Сергеичем.
Игнат Сергеич даёт Боре ключик и дальше засыпает.
Открывает Боря дверь в палату.
Вот раковина его. Тут он зубы чистит.
Вот кроватка его. Тут он спит.
Вот полка над кроваткой. Сюда складывает всякое – книжку, машинку, картинку.
А вот его батарея.
А на батарее – носочки белые!
Чьи это белые носочки?
Выехал Боря из палаты и говорит:
– Игнат Сергеич. А чьи это носочки?
А Игнат Сергеич поднял голову с ладони и один глаз открыл:
– Какие ещё нахер носочки? – спрашивает Игнат Сергеич.
– Ну, там, на батарее! – говорит Боря. – Может, их в «Бюро находок» сдать?
Игнат Сергеич смотрит на Борю, зевает, спать хочет. А потом вдруг как засмеётся.
– Чччёоо? Какое «Бюро находок», малец? Да тебе не похер?
Игнат Сергеичу нравится Борина шутка.
Это шутка просто!
Ну ладно.
Потом Боря зубы почистил, умылся и спать лёг.
Закрыл он глазки.
А белые носочки в темноте шевелятся.
Шлёп-шлёп. Шлёп-шлёп. С батареи на пол.
Шлёп-шлёп.
С пола на кроватку.
Рррраз!
И Боре на ножки налезли!
Проснулся Боря.
Смотрит, а у него белые носочки на ножках!
Что? Да когда это Боря успел носочки надеть?!
А ножки вдруг как заскачут, как запляшут!
И давай ходить, кренделя выписывать!
Вскочил Боря с постели, по комнате несётся, как вихрь!
Скок-поскок!
Скок-поскок!
Скок-поскок!
И ножками
вещи
сбивает
в палате!
Тумбочку
бууум об стенку!
Уточку
дзынь об раковину!
Подушечку
шлёп на пол – шлёп!
И давай топтать!
И давай плясать да приплясывать.
Топ-топ-топ-топ!
Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп!
Хоп-хоп-хоп-хоп!
Грохот, шум, лязг, свист!
Остановись, Боря!
Остановись!
Тут в палату Игнат Сергеич входит.
Смотрит, а Боря в постельке спит как ни в чём не бывало.
Думает Игнат Сергеич:
«Наверное, мне это приснилось».
И уходит.
А Боря одеялко сбросил.
А на ножках у него – белые носочки.
Боря ножками шевелит как хочет.
Гладит носочки, а ножкам приятно.
И вдруг говорят ему носочки тоненьким голосом:
– Ну как, Боря? Нравится ножками двигать?
– Нравится, – говорит Боря.
– А ездить на колясочке – не нравится?
– Нет, – грустно говорит Боря. – Колясочка – отстой…
– Тогда сделай для нас одну вещь, Боря.
– Какую вещь?
– А вот какую. Ступай в кабинет дяди Миши и пошарь в верхнем ящике стола.
– Но дядя Миша не разрешает туда заглядывать!
– А ты всё равно загляни! – говорят носочки.
Ну ладно!
Пришёл Боря к дяде Мише в кабинет.
Подходит к столу.
Что там в ящике?
Выдвинул Боря ящик, а там – шкатулка чёрная.
Боря шкатулку открыл, а внутри – много заколочек.
И ещё – заколочка-ананасик.
Совсем как у Вики!
Посмотрел Боря на заколочку.
Положил обратно в шкатулку.
И к себе пошёл.
Там носочки снял, на батарею опять повесил.
В темноту лёг.
Лежит, думает.
А ножки у него не двигаются.
Утром к Боре дядя Миша приходит.
Он Борю укладывает, массаж ножек ему делает.
– Мне Игнат Сергеич сказал про носочки, – весело говорит дядя Миша. – Вот они, что ли? – и он смотрит на батарею. – Ага, ну, сейчас с вами разберёмся, молодой человек, и отнесём носочки прямиком в «Бюро находок».
Дядя Миша говорит, а Боре вдруг спать захотелось.