Из Ро́ссии с любовью (СИ) - Колч Агаша. Страница 51

— Меня не интересует, что аптека была закрыта! Я приказала тебе привести мои снадобья. Где они? — Взбешённая старуха орала, стуча палкой в пол. — Ты так глупа, что не смогла открыть дверь?

— Аптека была закрыта изнутри на засов, и в помещении никого не было, — медленно, чуть ли не по слогам попыталась объяснить я.

Но графиня не желала слушать. Она кричала, пыталась вскочить, чтобы наброситься на меня, но боль в суставах не давала ей такой возможности. Постояв немного и убедившись, что нормально разговаривать с невменяемой старухой нереально, положила на стол записку, кошелёк и не прощаясь вышла из комнаты.

Она же больна! — думала я, шагая по коридору. — И поражены у неё не только суставы, но и мозги. Совершенно неадекватна. Почему граф ничего не предпринимает? Не знает, в каком состоянии находится его мать, или ему всё равно?

Немного подумав, решила, что это дела семейные и вмешиваться не следует. У меня скоро открытие таверны и своих хлопот выше крыши.

Например, название и указатели.

Думаю, что затёртое и навязшее у всех на зубах в моей прежней жизни высказывание Христофора Бонифатьевича «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт!» работает и здесь. Поэтому трактиру необходимо запоминающееся, рождающее приятные ассоциации название. Какое-нибудь «Придорожное» или «Попутное» не годится. Как и разнообразные «У…»: У тётушки, У дядюшки, У замка, У обрыва. Хорошо звучит Драгиньян — гордо, непонятно, но оно уже занято самим замком. Два объекта с одним названием говорят об отсутствии фантазии хозяев.

Мелькнуло в памяти название торта «Графские развалины». Эффектно, но как-то мрачновато, Его Светлость такое вряд ли одобрит. А вот пирожное можно объявить фирменным блюдом. Сложного в приготовлении ничего нет, зато выглядит эффектно. Дамы с удовольствием такой десерт будут заказывать под белое вино или кофе.

Тут же появилась мысль, что надо будет плотникам замковым заказать доски для подачи сыра с логотипом таверны. А логотип — это название. Круг замкнулся. Хорошо бы вокруг таверны насадить какие-то вечнозелёные растения и наименование в их честь присвоить. Но в этом вопросе я без консультанта не разберусь.

Пора выпускать нечисть.

Предупредив капитана стражи, что немного задержусь в таверне, дождалась, когда рабочие разойдутся, а сторож уйдёт в дальний конец участка, и достала башмаки. Выложила на тарелки пирожки, захваченные из кухни, позвала своих помощников:

— Домовой и дворовой, приходите скорей в новый дом. Угощенье принимайте, от бед, невзгод нас защищайте.

Надо было бы и Рулу что-то сказать, но в мой примитивный стишок он не вмещался. Надеюсь, не обидится и тоже откликнется на приглашение. Над двумя башмаками на мгновенье повисло марево, и вот уже стоят передо мной дедушка Жюль и садовник Ланс. Домовой, считавшийся старшим в этой компании, огляделся, увидел, что парнишка-скотовод не откликнулся на мой призыв, нахмурился. Вразвалочку подошёл к башмаку, в котором тот «переезжал» на новое место, и со всей силы пнул его:

— Ты чего это кочевряжишься, паразит? Тебя честь по чести пригласили, угощение приготовили, а ты…

Рул выскочил из башмака, словно за ним рой ос гнался. Вытянулся перед стариком, как новобранец перед генералом, только глазами сонно хлопал.

— Задремал… — промямлил он виновато и покосился на приготовленный пирожок.

— «Задрема-а-ал!» — передразнил его Жюль. — В спячку бы тебя, там бы выспался. — А потом ко мне обратился: — Звала, хозяйка?

— Звала. Вот, ребятушки, угощайтесь, — я указала на тарелки, — и принимайте хозяйство. Рул, отдаю тебе под присмотр участок с коновязью и бассейном, из которого будут животных поить. Тебе, дядюшка Ланс, отходят под власть все деревья, кусты, травы и цветы, что есть на участке сейчас, и те, что ещё посадим по твоему совету. Тебе же, дедушка Жюль, вся таверна под начало отходит. Хозяйство новое, какой порядок заведёте — так тут и будет. Я же обещаю вам ежедневное угощение и уважение. Время до открытия ещё есть, поэтому все замечания и советы принимаются.

Рул, схватив пирожок, первым умчался осматривать свои новые владения. Жюль неторопливо оглядывался, а Лансу я объяснила, что конкретно хочу от него получить.

— Нужно растение колючее, уплотнить зелёную изгородь по краю пропасти. Чтобы туда ни случайно, ни специально никто не свалился. А ещё я хотела бы какое-то не особо прихотливое вечнозелёное растение, по имени которого можно было бы назвать таверну. Но желательно, чтобы саженцы не стоили, как чугунный мост, и росли не по два сантиметра в год.

— Эко завернула, — захихикал садовод. — Не как мост… Ха-ха-ха! — Ланс сдёрнул с головы шляпу, уткнулся туда своим большим носом и долго смеялся. Я терпеливо ждала. — Ты вот что, Хозяйка, потерпи до завтра. Я осмотрюсь, что и как тут растёт-цветёт, и тогда уже скажу.

На том и сговорились. Завтра так завтра. Утро вечера мудренее.

Глава 38. Подготовка к открытию

«— Что-нибудь ещё? — спросил официант. — Достаточно, — сказал я робко. — Я и так задал вам столько хлопот. — Ладно, — сказал он решительно. — Принесу вам через пять минут. Он торжествующе посмотрел мне в глаза. Этим взглядом он давал мне понять, что делает уже что-то сверхневероятное. Люди ждут здесь годами, говорил его взгляд. Спят прямо на стульях. Изнывают от голода и жажды. В период ожидания обеда люди успевают влюбиться, пожениться, у них здесь рождаются дети. Дети подрастают и по меню учат азбуку. Потом они заказывают себе обед, ждут, и всё повторяется сначала…». Григорий Горин «Хочу харчо».

Я такого в нашей таверне не потерплю. Рожают пусть в другом месте. У нас поели, попили — и поезжайте себе дальше.

— Лавр! Мы назовём нашу таверну «Лавр»! Коротко, ёмко, звучно и запоминается легко. Любой человек, однажды побывавший у нас, увидев куст или лист лавра, вспомнит о том, как его здесь принимали. А встречать гостей мы будем на самом высоком уровне.

— Почему лавр? — недоумевал шевалье, рассматривая мои эскизы логотипа.

— Потому что это растение поэтов, героев и победителей. А ещё это символ целомудрия и непорочности.

— То есть весёлых девиц здесь не будет? — хмыкнул кто-то из рабочих, слушавших мою горячую презентацию, но наткнулся на строгий взгляд месье Моро, смущённо замолчал и поспешил по своим делам.

— Аромат лавра приятен людям, но непереносим для многих насекомых. Вырастив плотный зелёный разделительный забор, мы сможем избежать неприятных запахов со стороны коновязи, — продолжала вещать я. — Растение это вечнозелёное, и двор нашей таверны будет нарядным круглый год. А ещё гостям, купившим у нас продукты, можем в качестве визитной карточки вкладывать в упаковку маленькую веточку лавра.

Управляющий смотрел на меня со снисходительной улыбкой. Ему очень нравилось моё отношение к делу, и он не переставал меня нахваливать графу.

— Но не это главное, месье Моро, — перейдя к следующей части доклада, я чуть не зарыдала. — У нас нет людей, которые будут обслуживать гостей!

Управляющий удивлённо вскинул брови. Вот-вот, я тоже так думала: полная Долина народу, выберу десяток молодых симпатичных парней, проведу им экспресс-курс — и дело в шляпе. Как бы не так! Симпатичных парней в деревнях хватало, но выросшие на пейзанских просторах, они не были заморочены условностями этикета и причудами политеса. Их словарный запас не отягощён такими выражениями, как: «Чего изволите?», «Сию минуту», «Рад служить» и прочими дежурными банальностями, которыми осыпают вышколенные работники общепита клиентов, надеясь на щедрые чаевые. Наши же парни даже кланяться толком не умеют и двигаются как… как слоны в посудной лавке.

— Они всю посуду побьют и клиентов распугают, — объясняла я суть проблемы. — Нам нужны профессионалы. Но не грудастые девицы, готовые оказывать разнообразные услуги, и не дядьки, которым люди за годы службы ненавистны стали. Нам нужны юноши, знающие обхождение, и на которых приятно смотреть.