Слова - Джейд Эшли. Страница 9

– Оставаться еще на год – ни хрена для меня не вариант, Леннон. – Его ноздри раздуваются от разочарования, но в тоне заметен намек на страх. – Мне нужно убраться отсюда как можно скорее.

Он говорит так, будто это вопрос жизни и смерти.

– Ладно. Тогда остается второй вариант.

– Какой?

– Мы прикладываем максимум усилий, чтобы ты сдал выпускной экзамен.

Феникс опускает голову.

– Я ценю это, но могу сдать экзамен самостоятельно…

– Флиртовать с девушкой, чтобы она дала тебе все ответы, – это не самостоятельная сдача экзамена. Это списывание. – Я тянусь к папке. – Как бы то ни было, я провела небольшое исследование. Навряд ли это волшебным образом излечит твою дислексию, но я подготовила то, что может немного облегчить ситуацию.

Он выглядит ошеломленным.

– Подготовила что-то для меня?

Вытащив из папки эссе, я достаю из сумочки линейку.

– Это линейка для чтения. – Я кладу ее поверх листов. – Ты сказал, что буквы смешиваются, что логично, поскольку при чтении дислексия может вызвать проблемы с визуальным восприятием. По сути, это цветная прозрачная линейка, выделяющая предложение, которое ты хочешь прочитать. Надеюсь, что это поможет тебе лучше сосредоточиться на одном слове и одном предложении за раз.

Таким образом, они не будут так смешиваться.

– Но если нет, ничего страшного. Мы можем попробовать разные способы. Просто этот казался самым простым.

Не представляю, как понять выражение его лица.

– Ладно.

Не желая, чтобы Феникс чувствовал, будто я дышу ему в затылок, я слезаю с футона.

– Если понадоблюсь, буду там.

Я подхожу к инструментам. Даже если они подержанные, они все равно стоят денег.

Как и машина и телефон Феникса.

Интересно, чем он зарабатывает?

Я оборачиваюсь и смотрю на него. Похоже, он все еще испытывает трудности, но не так сильно. Линейка уже достигла середины первой страницы… зайдя дальше, чем в прошлый раз.

Полчаса спустя он добрался до конца второй страницы.

– Не работает. Это занимает у меня так много времени, что, пока я пойму, о чем говорится в предложении, забываю все остальное.

Я знала, что линейка не сотворит чудес, но надеялась, что он сочтет ее полезной.

Печально то, что я знаю: подойди я и прочитай ему эссе вслух, он смог бы правильно ответить на большинство вопросов. Однако вижу, что Феникс расстроен, поэтому решаю сменить тактику.

– Отложи листы. – Я возвращаюсь к нему. – Давай немного сосредоточимся на чем-то другом.

Дотянувшись до ноутбука, я плюхаюсь рядом с Фениксом.

– Часть твоего внеклассного проекта – написание собственного эссе. Давай поработаем над этим.

Откинувшись на футон, он издает хриплый горловой звук.

– Кажется, я выдохся.

Я заметила. Возможно, стоит ненадолго сменить тему.

– Чем ты зарабатываешь?

– Это твой способ сказать, что хочешь оплату за услуги?

– Нет. Мне просто любопытно, как ты можешь позволить себе инструменты и прочее.

– Летом занимаюсь благоустройством участков. А иногда подрабатываю на стройке у отца.

Итак, отец в его жизни присутствует.

– Вы близки? – Я поворачиваюсь к Фениксу. – А твоя мама?

Заметно раздраженный прямотой моего вопроса, он бормочет:

– Давай вернемся к эссе.

Я включаю ноутбук и открываю новый текстовый документ.

– Тема звучит так: «Что движет духом человека». Думаю, будет проще, если ты начнешь говорить, а я – записывать.

Таким образом, Феникс может полностью сосредоточиться на том, что хочет сказать, не заботясь о том, как это напечатать.

Он медленно выдыхает.

– Не думаю, что могу ответить на этот вопрос, потому что у всех по-разному, – начинает он, пока мои пальцы стучат по клавишам. – Все зависит от интеллекта, эмоций, страхов, тех сложностей, через которые человек прошел… чего он действительно хочет и в чем нуждается. Я знаю только то, что движет мной. – Феникс зажмуривается. – Для меня… это музыка. Творчество.

Он сейчас так откровенен. Так искренен. Мне кажется, что я вижу его настоящего, скрывавшегося под маской.

Мне приходится напоминать себе, что нужно печатать, пока он продолжает:

– Когда я погружаюсь в музыку, остальное перестает иметь значение… Потому что вся скверна исчезает, и я будто становлюсь совершенно чистым холстом. Который превращает меня в то, что необходимо нотам, аккордам и текстам. Словно на меня накладывают заклинание, и я перестаю быть человеком. Более я не материя, занимающая пространство… Я чистейшая энергия. Сосуд для магии, которую даже не могу объяснить. Все, что я знаю, – эти искры волшебства… Лучшее чувство в мире. То, ради чего я живу и дышу. Вот что мною движет.

Открыв глаза, Феникс встречается со мной взглядом.

– Всякий раз, когда пою или играю, я становлюсь подлинной версией себя. И это единственное время, когда мне не хочется быть кем-то другим.

Мое сердце сжимается, когда я заканчиваю печатать его слова.

– Это… здорово.

Не думаю, что у миссис Герман возникнут проблемы с данной частью проекта.

Точно нет. Она захочет приблизиться к солнцу.

Сохранив документ, я отправляю его Фениксу по электронной почте, чтобы он мог сдать его. Часы в правом углу ноутбука показывают двенадцать пятнадцать. А это значит, что у нас еще есть время, прежде чем мне придется уезжать.

– Мой комендантский час теперь сдвинут до часу ночи. – Не желая показаться отчаявшейся, я быстро добавляю. – Но, если ты устал, можешь отвезти меня домой пораньше.

С безрадостным смехом он достает из кармана пачку сигарет и закуривает одну.

– Должно быть, здорово иметь родителей, которым не наплевать. – Прежде чем я успеваю спросить, что он имеет в виду, Феникс выпаливает: – Жить в этом прекрасном большом доме с достатком еды и всего остального, чего только, черт возьми, и пожелаешь.

Дым от зажженной сигареты, зажатой во рту, клубится в воздухе, а его верхняя губа кривится в презрении.

– Держу пари, родители всегда говорят, как гордятся своей милой, невинной маленькой девочкой.

Не знаю, откуда все это взялось, но его жестокие слова ощущаются как удар под дых.

– Родитель. В единственном числе. – Когда я встаю, на его лице появляется смущение. – И я понятия не имею, гордилась бы мама мной, потому что она умерла спустя несколько минут после моего рождения. – Я собираю свои вещи. – Она всегда была не более чем призраком, чья смерть разбила отцу сердце. – Недостающий кусочек, который я никогда не смогу вернуть. – Но, ради бога, продолжай рассказывать мне, насколько прекрасна моя жизнь.

– Леннон.

Не обращая на него внимания, я направляюсь к двери гаража.

Я знаю, что у Феникса нет прекрасного дома и его семья испытывает финансовые трудности, но это не дает ему права додумывать обо мне и моей жизни.

Особенно когда у него есть то, чего у меня никогда не будет.

То, за что я готова убить.

Я чувствую резкий рывок за запястье, а затем Феникс разворачивает меня к себе.

– Я повел себя как придурок. – Мое лицо обдает его рваным дыханием. – Прости, ладно?

Выражение его лица говорит об искренности.

Но сказанные им слова все еще причиняют боль.

– Все нормально. – Свободной рукой я достаю телефон из кармана. – Я вызову такси.

Вместо того чтобы отступить, Феникс усиливает хватку на моем запястье.

– Нет. Я могу подвезти тебя. – Он заметно сглатывает, и его голос становится тише… Будто все, что он собирается произнести дальше, причиняет ему физическую боль. – У меня тоже нет мамы.

Для меня это новость.

Опять же, оказалось, что… в конце концов, я совсем не знаю Феникса.

– Твоя мама тоже умерла?

– Хуже, – отвечает он. – Онаушла.

Боже. Это ужасно. Моя мама не оставляла меня намеренно… У нее никогда не было выбора. Должно быть, чертовски больно, когда родители бросают тебя по собственной воле.

– Сколько тебе было?

– Семь.

Переживать такое в любом возрасте ужасно… Но он был так юн, когда это случилось.