Колизион. Шатер отверженных - Ясинская Марина Леонидовна. Страница 9

– Что есть, то есть, – подтвердила Кристина с неожиданным для нее самой чувством гордости. Когда она так успела привязаться к цирку, что комплимент ему вызвал такую теплую реакцию? – А ваш, честно говоря, на цирковой караван вообще не похож…

– Не знаю, кто и когда задал нашему цирку такой стиль, но, когда я туда попал, он уже был таким. Может, наш основатель не знал значения слова «цирк» и перепутал его с похоронами?

Кристина усмехнулась.

– Мне он больше напоминает военную колонну, – призналась она. – Даже не военную, тогда бы все было цвета хаки, а колонну наемников… Или инкассаторов.

– А вы тогда грабители музеев, – задорно парировал Дэнни. – Вон там у вас что за экземпляр?

– Какой? – не поняла Кристина.

– Да вон тот, винтажненький, – кивнул Дэнни на бывший трейлер Графини. – С него еще пожилой Пьеро подмигивает.

Кристина не сдержалась и прыснула; шут «Обскуриона» действительно был забавным!

– Там обычно живет наш директор, – сказала она.

– Обычно? – поднял брови Дэнни. – А что, ваш «я-весь-из-себя-такой-крутой, пойдем-красотка-погуляем» директор решил выделиться и потребовал себе в единоличное пользование самый большой автобус?

Кристина снова прыснула, хотя, казалось бы, настроение было максимально далеким от хорошего и обстановка к смеху не располагала. Но уж очень смешно Дэнни описал Кабара. И вообще-то да, такой поступок был бы вполне в стиле метателя ножей; чем дольше он пробудет в должности директора, тем чаще станет забывать о приставке «и. о.» и крепче верить, что он – настоящий директор, а раз так, то ему полагаются привилегии.

– Кабар официально не директор. Он временно исполняет обязанности директора.

– Временно исполняет обязанности? – Ярко-синие глаза Дэнни комично округлились. – А так бывает? Разве цирк не дает вам знать, кого выбрал новым директором, когда удаляется старый?

– Ну… как бы да, но на этот раз у нас что-то пошло не так… – расплывчато ответила Кристина. Перед глазами встал принтер, распечатывающий афишу прямо ей в руки, встрепенулось чувство вины, и она напряглась; продолжать эту тему не хотелось.

А у Дэнни был словно встроенный радар на ее состояние – или же просто так удачно совпало, но он сменил тему.

– А вон то чудо автомобилистики? – указал он на старинный желтый лимузин, словно сошедший с открыток середины прошлого века с видами Италии. – Он для какого-то номера?

– Да вообще-то нет. Просто машина.

– «Просто»! – воскликнул Дэнни. – Да любители ретроавтомобилей разрыдались бы от восторга, глядя на него, а потом поставили бы в шикарный гараж и сдували бы с него пылинки! Ой, а вот там – что это у вас там такое? Никогда ничего подобного не видел!

Кристина проследила за взглядом Дэнни и поняла, что он смотрит на цыганскую кибитку.

В голове будто зазвенел колокольчик тревоги. Наверное, она не должна вот так свободно делиться подробностями жизни их цирка. Кристина не была уверена, что это секретная информация, никто ей ничего подобного не говорил. Но, вероятно, не говорил лишь потому, что никому и в голову не приходила вероятность встречи с другим цирком. А обычные люди их все равно за пределами циркогородка не видели…

– Хранилище для реквизита, – аккуратно ответила она и огляделась.

Артисты обоих цирков смешались и сейчас оживленно болтали, причем казалось, что больше радовались именно циркачи «Обскуриона», что совсем не соответствовало мнению, сложившемуся о них у Кристины. Впрочем, на ее мнение повлияли черный цвет цирка, мрачная одежда его артистов и, конечно, пугающий директор. Но нельзя же судить о людях по одежке, не так ли? А Кристина сделала именно это, ведь цвет автокаравана и одежды и даже образ директора – это не что иное, как внешняя обертка.

Весело смеялась над шуткой какого-то темноволосого парня Риона, вовсю флиртовала с ярким красавчиком, словно сошедшим с постера боевика, Джада, мило беседовал с какой-то невысокой изящной девушкой Фьор, а не слишком разговорчивого Вита взяли в тиски сразу две хорошенькие циркачки, и, похоже, под их напором он сдавался.

Случайно налетел на кого-то из артистов «Обскуриона» Летун, задумавшийся на ходу о чем-то своем. Кажется, он извинился, однако высокий циркач, похоже, не торопился принимать его извинения; он угрожающе навис над и так не оделенным богатырской статью парнем и что-то угрожающе ему сказал. Летун в ответ упрямо выпятил подбородок и что-то с вызовом ответил. Похоже, намечался первый конфликт.

Кристина напряженно наблюдала за происходящим и, когда здоровяк из «Обскуриона» отвел руку, явно собираясь ударить, даже вскрикнула. Но уже летевший кулак парня перехватили двое других «черных» циркачей; они крепко стиснули здоровяка с обеих сторон и с застывшими вежливыми улыбками на лицах фактически силой его увели.

– А где у вас проходит обряд посвящения? – отвлек Кристину голос Дэнни.

– Обряд посвящения? – рассеянно повторила она.

– Ну да. Церемония, на которой цирк признает тебя своим.

Кристина отвела наконец взгляд от Летуна, которому сейчас больше ничто не угрожало, и заставила себя сконцентрироваться на вопросе. Обряд посвящения… Визит в цыганскую кибитку обрядом или церемонией никто не называл, но, наверное, Дэнни имел в виду именно это. Хотя еще до первого визита в кибитку происходило кое-что другое. Может, это и было посвящением?

– Первую ночь новенькие обязательно спят в одном из трейлеров, у входа в который висит табличка с мелком. Наутро на ней появляется их цирковое имя, – рассказала Кристина чистую правду.

– Просто появляется – и все? Никаких испытаний? Никаких проверок?

– Ну, если бы цирк назвал меня какой-нибудь условной Кракозяброй, наверное, это стало бы для меня тем еще испытанием.

Дэнни улыбнулся, оценив незатейливую шутку, и сказал неожиданно серьезным тоном, заметно выбивающимся из общей легкости:

– Гуманно у вас тут все…

– А у вас как? – тут же заинтересовалась Кристина, но ответа получить не успела: на середину дороги, ровно между черным «Обскурионом» и разноцветным «Колизионом», вышли Джордан с Кабаром.

Метатель ножей пытался держаться уверенно, по-лидерски, но рядом с директором чужого цирка было особенно заметно, чья аура власти подлинная, а чья – наносная.

– Мы выяснили, что у обоих наших цирков афиша в один и тот же город, на одну и ту же дату, – без предисловий заявил Джордан, обводя взглядом циркачей. Лучи света отражались в разноцветных кусочках его непроницаемых «витражных» очков и отскакивали в воздух разноцветными пятнышками.

– Один и тот же, – весомо повторил стоящий чуть позади Кабар. Кристина отметила, что сегодня он был не в своей повседневной одежде, а в брюках и рубашке с подтяжками; они составляли часть его сценического костюма и очень ему шли, о чем метатель ножей наверняка знал.

– И мы приняли решение провести совместное представление, – продолжил Джордан.

– Совместное! – выразительным эхом подхватил метатель ножей.

Кристина едва не засмеялась. Больше всего их и. о. директора сейчас напоминал ретивого ассистента, который отчаянно пытается выслужиться перед боссом, но делает это крайне нелепо.

Покосившись на циркачей, Кристина поняла, что это заявление застало врасплох всех; артисты «Обскуриона» тоже не знали о планах своего директора.

– И как это будет происходить? – первым подал голос Вит.

– А совместные номера будут? – присоединился кто-то из циркачей «Обскуриона».

– Если что, я только за! – выкрикнул парень, с которым флиртовала Джада, и подмигнул гимнастке. – Я уже и шикарную напарницу присмотрел!

– Мы поставим один шатер и будем по очереди показывать наши номера, – без промедления ответил Джордан.

– По очереди! – многозначительно повторил Кабар.

– Когда представление закончится, мы разъедемся.

– Разъедемся… – на этот раз более или менее угадал подходящее для выделения слово метатель ножей, но выбрал совершенно неуместный тон – мрачный и зловещий.