Журнал «Компьютерра» № 13 от 03 апреля 2007 года - Компьютерра. Страница 11

Прошла неделя. Мы проанонсировали нового колумниста еще раз.

— А что с ним, кстати? — спросил кто-то на редколлегии.

— Думает, — гордо ответил Владимир Гуриев.

Но через три недели даже он заподозрил неладное. И написал колумнисту следующее письмо.

«Уважаемый колумнист, — написал Владимир в этом письме, — если вы такой ранимый, мы можем найти вам другого собеседника. Лучше».

Но колумнист почему-то не ответил. Возможно, он прочитает эту заметку, поймет, что все ему желали только добра, ичто-нибудь нам напишет.

Хотя вряд ли.

Несколько раз в истории «КТ» обложки Виктора не выходили, потому что пропадал сам Виктор. Бессчетное количество раз он их переделывал, потому что в редакции работают люди с толстым художественным вкусом. Но восьмимартовская обложка не вышла в свет не из-за того, что она кому-то не понравилась. Она держалась до последнего момента, и буквально за час до отправки мы ее заменили на стилизованный под обложку анонс номера. Поскольку обе обложки (и анонс, и Витин вариант) сделаны на основе одной и той же фотографии, они довольно похожи, но вариант с анонсом, по общему мнению редакции и прилежащих к ней отделов, вышел немного веселее.

Обложка с обнаженной девушкой, напротив, всем очень понравилась, однако мы поостереглись ее выпускать — вдруг нас читают дети? Честно говоря, до сих пор жаль: обложка, на самом деле, одна из лучших.

Пропавший отчет: Заметки носатого вегугина

Автор: Владимир Гуриев

Обычно мы оперативно (иногда даже заранее) пишем о командировках (если не писать — чего ехали-то?), но у меня с последней поездкой прошлого года не задалось. В пресс-тур с Samsung ездили мы в ноябре, так что по возвращении случился Новый год, потом CES, потом по китайскому календарю, потом 23 Февраля, плавно переходящее в 8 Марта, потом школьные каникулы, и вот— апрель. Даже компьютер за это время мог бы сломаться. Что уж говорить о таком слабом вычислительном устройстве, как мой мозг. Так что полноценного двадцатипятистраничного отчета не будет. Сегодня я способен восстановить лишь самые яркие впечатления, которых, впрочем, набралось довольно много, так как в Корее я до сей поры не был.

В Корее нет GSM. И это само по себе не плохо — в Антарктиде тоже, например, GSM нет, — если бы не иллюзорная возможность роуминга. Прямо в аэропорту можно, объяснившись жестами с прелестной туземкой, взять напрокат местный телефон, который понимает наши российские сим-карты. Это в теории. На практике же выясняется, что наши операторы с корейскими как-то не совсем договорились, потому что свой мегафоновский номер я подключить вообще не смог (хотя какие-то соглашения с корейцами у «Мегафона» есть). Абонентам «Билайна» тоже не повезло, а вот абонентам «МТС» устроили бесплатную лотерею: половина могла звонить со своего номера (приятная возможность, хоть и несопоставимая по своей полезности со стоимостью международного роуминга), тогда как другая половина могла принимать звонки. Мне рассказывали о людях, у которых связь работала в обе стороны, но сам я таких не видел и не знаю, кому они продали душу, чтобы этого добиться.

Когда речь заходит о корейской кухне, то первым делом вспоминается кимчи, самое известное местное кушанье. Это не кушанье даже, а национальное достояние. Для кимчи придуманы отдельные холодильники. Существует «космический» вариант кимчи, чтобы первый южнокорейский космонавт — если или когда такой появится — не испытывал ломки на орбите. В Сеуле есть Музей кимчи, чьи работники насчитали почти две сотни задокументированных способов приготовления острой капусты (а кимчи — это острая капуста и есть, причем я уверен, что непривыкшие европейские рецепторы вкуса способны поначалу распознать только три вида кимчи: острый, очень острый и пасть-порву). В более поэтически настроенных источниках (как, например, в корпоративном авиажурнале, который я листал во время перелета) упоминается о четырехстах способах приготовления кимчи.

Во время одного из прошлых пресс-туров русские журналисты, которых доброжелательные хозяева кормили исключительно корейскими народными блюдами, от отчаяния и с голодухи начали писать стихи, причем каждый стих (обыкновенно двустишие) завершался каким-то проклятием в сторону кимчи. Что-то типа «лучше кушать кирпичи, чем попробовать кимчи». На самом деле, кимчи — вполне съедобная штука, если, конечно, не брать в расчет самые экстремальные варианты. Ничуть не хуже пресловутой корейлской морковки, о которой в Корее, к слову, никто никогда не слышал.

Сеул не такое государство в государстве, как Москва, но судя по одежде, автомобилям и прочим внешним признакам, жители провинции живут гораздо беднее. Видимо, по этой причине в Сеуле много «понаехавших» — город растет, и сегодня в столице Южной Кореи проживает 23 млн. человек (если считать пригороды, в которые Сеул перетекает совершенно незаметно). Пробки случаются, но не такие безнадежные, как в Москве. Кроме того, всеми силами пропагандируется общественный транспорт— метро и автобусы (для них выделена отдельная полоса, которую никто— это поразительно, но действительно никто— не занимает).

…больше, чем Samsung. Не потому, что мы ездили по приглашению Samsung, а действительно больше: это уникальный конгломерат, состоящий из сотен компаний, многие из которых никакого отношения к компьютерам и электронной технике не имеют. Мы жили в гостинице, которую построил Samsung, ездили на автомобилях, которые собрал Samsung, и я не удивлюсь, если даже столовая посуда была сделана на одном из предприятий Samsung (не говоря уже о том, где был изготовлен кимчи, который на ней подавался; да, кстати, только что вспомнил: мобильный оператор, у которого мы попытались зароуминговаться — ну, вы понимаете). У Кореи очень необычная экономика, ключевую роль в которой играют несколько крупных компаний. Samsung — крупнейшая из них, в полтора раза превосходящая по прибыли компанию, занимающую второе место, — Hyunday.

Корейское экономическое устройство заслуживает отдельлной статьи (во многом потому, что корейский рецепт мог бы когда-то пригодиться нам, если бы не залежи нефти и газа и ценовая конъюнктура, так выручившая в свое время российлское правительство), но писать ее не мне. Скажу лишь, что корейские производители стараются не слишком соперничать на внутреннем рынке: если какая-то рыночная ниша оккупирована одним из конгломератов, то другой хоть и может запустить конкурирующую линейку товаров, скорее всего особенно вкладываться в ее продвижение не станет (я сам, разумеется, не способен за неделю пребывания в стране прийти к такому выводу— это с чужих слов).

Черно-белый — если смотреть из России — конфликт между Северной и Южной Кореей на поверку оказывается вполне себе цветным. Несмотря на все разногласия, южные корейцы понимают, что на севере тоже живут корейцы (хотя, интересная штука, между северянами и южанами есть явные внешние различия) и отношения между двумя странами это, скорее, отношения любви-ненависти. Война войной, но у многих на Севере остались родственники и друзья. И никакие идеи чучхе этого не отменяют. Поэтому Южная Корея — как более удачливый сосед — регулярно отправляет по единственному мосту, соединяющему север и юг полуострова, гуманитарную помощь. А Северная Корея за это иногда позволяет своим гражданам встретиться с родственниками и не мешает проводить экскурсии в демаркационной зоне (правда, офицеры, проживающие под видом крестьян в приграничных деревнях, время от времени начинают кричать в мегафон пропагандистские призывы, но желающих сбежать с Юга на Север по понятным причинам немного).