Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России? - Зорина Светлана. Страница 44

Многое менялось. После того как сделала ряд успешных, на мой взгляд, проектов (это и создание брендов Олега Роя, Татьяны Веденской, Дианы Машковой, и развитие серий Анны Берсеневой, писателя нежно и трепетно мною любимого, и открытие многих других авторских проектов), мне предложили стать начальником отдела современной прозы. В него входило несколько групп: современная российская проза, зарубежная интеллектуальная проза, сентиментальная литература российских авторов, сентиментальная проза зарубежных авторов. Современная проза была мне хорошо известна. Издавать интеллектуальную литературу проще, потому что тебе хорошо знакома ее целевая аудитория: эта проза удовлетворяет твоим личным потребностям. Работать с ней приятно. Во-первых, она обогащает тебя, не дает твоему мозгу закостенеть, дарит эстетическое наслаждение. Во-вторых, через нее ты осознаешь свою причастность к великому: к тому, что влияет на литературный процесс, на ход истории, в конечном счете. Но, как правило, узок круг потребителей этой литературы, плохо она продается. И сделать ее массовой, увы, невозможно. Осваивать определенные алгоритмы, приемы, секреты в работе с интеллектуальной литературой – задача гораздо сложнее. Что легче: угодить всем или угодить маленькой группе?

А как вы объясните, что «Обитель» Прилепина или «Лавр» Водолазкина – примеры интеллектуальной прозы – стали бестселлерами?

Безусловно, эти книги не для массового читателя. Я считаю, что их успеху сопутствовала литературная премия. И не абы какая, а первая премия «Большой книги». Когда имеется серьезный резонанс, тогда на книгу скорее обратят внимание. По сути дела, премия – это самый мощный пиар, который только возможен в сегменте интеллектуальной прозы. А сколько еще есть произведений не менее достойных, по той или иной причине не получивших литературную премию?! И если этого не произошло, то о книге никто не узнает. А она есть, она прекрасна.

Какие еще были любопытные проекты в те годы?

Расскажу об авторской серии замечательного молодого писателя Александра Снегирёва. В «ЭКСМО» Александр Снегирёв пришел с романом «Вера», принятым журналом «Дружба народов» для ближайших номеров. В чем состояла моя задача? Прочесть все, написанное автором, провести маркетинговый анализ бренда и в конечном итоге попытаться создать бестселлер. Мне было интересно читать: за образом гламурного красавца-автора скрывался лишенный мачизма писатель-гуманист. Мне было любопытно проанализировать то, что сделали для Снегирёва другие издатели. Мне было важно понять, как были восприняты его «Нефтяная Венера», попавшая в шорт-лист «Нацбеста», «Моя малышка», «Тщеславие», «Чувство вины». Эти книги не имели большого тиража, но были замечены и читателями, и литературной критикой. Все они оформлены и текстово, и художественно хорошо. Но в разных стилях, в опоре на разные свойства прозы. Я поняла, что концепция издания этого автора не сложилась. В сознании читателей бренд Александра Снегирёва не сформирован. И мы начали работу. Хочу подчеркнуть, что работа эта командная. В ней я – лишь вдохновитель. Но что бы я делала без директора редакции Сергея Рубиса, без руководителя отдела маркетинга Анны Нейман, без художника Петра Петрова, без литературного редактора Ирины Добряковой, без фотографа, без аналитика, без многих моих коллег! Главное в прозе Снегирёва – внимание к болевому. Это проза о любви и боли: качества, оппозиционные друг другу, и одновременно единые. Исходя из этой концепции, мы продумывали позиционирование автора. И, как мне кажется, оно оказалось правильным.

Открытие офлайн школы «Флобериум» под кураторством Дины Рубиной, декабрь 2019 года

Сегодня количество авторов зашкаливает, мы переживаем настоящий бум самиздата. Каковы для вас приоритетные критерии выбора, что издавать, а что нет? Как создать бестселлер? Как найти то, что в конечном счете принесет успех и автору, и читателю, и издателю?

Это невероятно сложно. Это каждый раз эксперимент. Кто мог предположить, что «Пятьдесят оттенков серого», написанные левой ногой, вдруг будут иметь такую популярность? Все дело в том, что мы не до конца знаем о потребностях нашей аудитории. У нас нет социологии чтения. «Темные аллеи» Бунина, романы Анаис Нин, Дэвида Лоуренса, Элизабет Макнил, казалось бы, должны были удовлетворить потребности читателей в эротической литературе. Ан нет. Оказывается, не до конца. Как угадать потребности, как понять их глубину? Отгадать потребность читателя не просто. Иногда приходится доверять только своей интуиции. На заре моей издательской карьеры в разных отделах редакции лежали рукописи одного автора, о котором хлопотал весьма уважаемый литературный агент. От писателя, бесславно издавшего несколько книг в других издательствах, отбрыкивались все редакторы. В рецензиях писалось, что в его прозе «нет ни соли, ни перца». Мои коллеги, видимо, искали в его текстах точное соответствие жанрам – детективу, мелодраме, фантастике – и не находили. Футболили из отдела в отдел. И, скорее всего, о нем бы вскоре забыли. Его рукописи передал мне Натан Яковлевич Заблоцкис с просьбой внимательно посмотреть на перспективы всеми отверженного. И это оказалась настоящая находка! Я была уверена, что простые женщины просто обольются слезами над его вымыслами. Его произведения – остросюжетные синтетические романы, в которых есть семейная, любовная, авантюрная, мистическая линии. Плюс ко всему – блестяще рассказанная история, всегда неожиданная, с нетривиальной постановкой проблем. Автор начал издаваться в «ЭКСМО» в конце 2007 года. А уже в 2010-м стартовый тираж новинки Олега Роя в переплете был 30 000 экземпляров, в обложке – 50 000. По официальным данным Российской книжной палаты, Олег Рой входит в пятерку лидеров в России среди авторов взрослой художественной литературы по суммарному годовому тиражу издаваемых им книг и возглавляет шорт-лист популярных детских авторов. По его романам сняты рейтинговые фильмы. Олега Роя я называю «русский Паоло Коэльо». Теперь представьте: а если бы я доверилась рецензиям своих многоуважаемых коллег?

Ольга, вы – мегапрофессионал своего дела, открыли для читателей имена многих авторов. Как бы вы определили: что значит быть хорошим редактором?

Редактор – это слуга нескольких господ. Во-первых, издателя, для которого нужно находить такие проекты, которые приносили бы ему прибыль. И далеко не всегда ими оказываются те, которые останутся в вечности. Во-вторых, редактор в какой-то степени слуга автора. И дело не в редакторской готовности выполнить его прихоть – дело в ответственности за его, писателя, судьбу. От правильного позиционирования, которое воплощается через художественное оформление, информационно-рекламный аппарат произведения, отпускную цену на книгу, зависит, каким боком повернется к автору фортуна. От деликатности редактора, его чуткости зависит и настроение творца, и его вдохновение. А еще он – слуга читателя, потому что выполняет посредническую роль между автором и его целевой аудиторией. Ну не любят рубленый шрифт дамы за сорок, поэтому если вы хотите загубить проект, рассчитанный на данную группу читателей, смело используйте рубленую гарнитуру. Вы порой будете отдавать на откуп читательскому вкусу и выбор обложки. Вам нравится черно-белая фотография на первой сторонке? Забудьте об этом, если речь идет о современной массовой художественной литературе: российские женщины – а именно они составляют львиную долю читателей, пожалуй, большинства жанров – чаще всего воспринимают книгу с такой обложкой как драму, чернуху, тоску. Ну и в-четвертых, редактор, если хотите, слуга собственного вкуса. Он сам задает ту планку, ниже которой не может упасть, какую бы выгоду не требовал от него издатель, какие бы горы не сулил ему писатель, какие бы претензии не предъявлял ему читатель. И вот теперь я подхожу к ответу на ваш вопрос о том, что значит быть хорошим редактором. Хороший редактор – это профессионал, который может гармонизировать эти зависимости.