Первый встречный феникс (СИ) - Завойчинская Милена. Страница 17

— Да ладно! Не верю! — пробормотала я.

Картинка не складывалась. Да, мы с фениксом всего лишь деловые партнеры, фиктивно обручены. Но он решительно настроен отстоять свою свободу. При нашем прибытии сюда он заявил, что по нашему брачному договору второй жены у него не будет. И я же уточняла потом, мол, какого хрена у вас тут творится? Гаремы, что ли, разрешены? И Фил меня уверил, что никаких гаремов, никакой толпы жен.

Опять же, если ему так уж нужно было пар выпустить и с девушкой поразвлечься, то кто ему помешал бы сделать это так, чтобы никто не заметил? Особенно я. Поскольку я, конечно, невеста фиктивная, жена еще более фиктивная, но вот скандал устрою самый настоящий. Потому что нечего меня дурой выставлять. Пока меня все считают женой — будь любезен держаться в рамках супружеской верности.

И вообще! Тут я такая прелестная и сонная под боком каждую ночь, а он решил мимо меня? Козлина!

Филиппа никто не видел со вчерашнего вечера. Ни прислуга, ни охрана. Его камердинер сказал, что господин с бала не возвращался. Распоряжений не передавал. Из дворца не уезжал. Но его нигде нет.

— Хм-м…

Испарилась и моя вчерашняя собеседница, леди Луидора. Но ее видели после нашей беседы, она покинула дворец. Причем на своих крыльях. То есть в буквальном смысле упорхнула. Вот же, курица хохлатая. Хотя нет, русская хохлатая [1] курица — это я. Дура потому что. А она… она — сибирская мохноножка [2]! Вот!

По моему приказу — ну я же типа жена, как все думают, — феникса разыскивали. Пытались найти весь день до самого вечера. Обшарили все этажи, комнаты, подсобные помещения. Причем я попросила делать это тайно, не привлекая внимания гостей дворца и лорда Герберта. Мутный он тип, доверия не внушающий.

Филиппа нигде не обнаружили, он словно в воду канул. Или же улетел из дворца, не замеченный никем. Странненько. Не верю, что он бы так поступил. Хотя бы пару слов он бы мне все же сказал. Мы ведь партнеры.

К вечеру я уже психовала. Спать ложилась во взвинченном состоянии. Я бы и не легла совсем, если честно. Но имелось у меня подозрение, которое я должна была проверить. Я же книги фэнтези читала, всякую волшебную чушь допускала. Я в это не верю, но не факт, что так не может быть в магическом мире. Атомы и квантовые частицы я тоже не вижу, верить в них не обязана, а они ничего, плевать на это хотели, существуют себе спокойненько. Так и тут…

В общем, я плотно поужинала, выпила бокал легкого вина, сделала медитацию да и легла спать. Причем не в развратной ночнушке, которые тут носят леди, а в брючном костюме для верховой езды и сапогах. Ничего, потерплю ночь. А то мало ли, раз мы пропустили ночь, Филипп ко мне не явился, то как бы мне к нему не явиться туда, где он сейчас. Оказаться невесть где полуголой и босой в мои планы не входило.

Не скажу, что удалось заснуть сразу, все же я изрядно перенервничала, но удалось. А проснулась оттого, что меня кто-то сгреб в охапку, подтащил к себе и засопел в шею.

Да не может быть?!

Я завозилась, выпуталась из объятий и шепотом спросила:

— Это ты?

— Я, Елена. Спи, солнышко… — пробормотал Филипп.

И проснулся. Резко сел, зажег светильник и уставился на меня. А я на него.

— Экий ты… нарядный… — ошеломленно выдала я.

Лицо мужчины было разбито, под обоими глазами синяки, губы в лепешки, нос, кажется, сломан и криво задвинут на место. На лбу и щеках ссадины. Кусок шевелюры словно серпом снесли. На шее полосой след от удавки. Ниже не видно, но что-то подсказывало, что и под одеждой тоже следы побоев.

Причем, невзирая на общую избитость и покоцанность, одет он в белоснежный парадный наряд, обшитый золотой канителью и ярко-оранжевым позументом.

— А ты… почему такой? — не нашла я ничего умнее спросить, протянула руку и, едва касаясь, провела пальцем по уголку расквашенных и засохших коркой губ.

— Жениться не хотел, — ответил он. Обвел взглядом комнату, потом мой наряд, хмыкнул.

— Жениться не хотел… — повторила я. — На Луидоре? И поэтому тебя поймали, слегка задушили, но недодушили, потом вы подрались, но после ты все же, такой красивый, отправился жениться?

— Не совсем так. Недодушили, потом мы подрались, меня оглушили, почти сутки я пролежал без сознания. Потом согласился одеться в чистую одежду и немного поспать. А то до рассвета я в таком состоянии не дотянул бы.

— Ага… Почему до рассвета?

— Луидора хотела жениться с первыми лучами солнца. Как ты, Елена? Тебе ничего не сделали? Почему ты так одета?

— Я в порядке, на всякий случай легла одетой. Тебе целителя вызвать? Поесть чего-нибудь? Воды?

— Чуть попозже. Я сейчас немного полежу, а потом все остальное. Иди сюда, — протянул он мне руку.

Потом мы лежали, и он рассказал, что Луидора слов на ветер не бросает. Он ей деликатно отказал при встрече. Но она не постеснялась еще раз предложить брак прямым текстом на балу. Заявила, что согласна быть одной из двух жен, мол, так и быть, Елену усылать не придется. Пусть человечка остается. Снова получила вежливый отказ. Филиппу казалось, что она вполне достойно приняла объяснение, что жена у него может быть только одна и это Елена.

Луидора ушла с бала следом за мной, ему доложили, что дворец она покинула. И Филипп отправился в свои покои, но не дошел.

Помяли его изрядно, думал, что убивают, но нет… Ненадолго пришел в себя в другом месте, прикованный к стене, с заблокированной магией. Где и имел беседу с Луидорой, которая извинилась за столь грубую транспортировку.

Заявила, что ей жаль, что его избили. Не стоило сопротивляться, тогда бы его просто аккуратно перевезли, и все. И мол, ты пока отдыхай, лорд Фламме, скоро увидимся.

Отдохнуть ему, вися на стене, не удалось. Отключился. Очнулся уже вечером оттого, что его окатили водой, чтобы смыть кровь. Потом высушили, переодели, дали воды. И отвели в маленькую каменную келью с деревянной кроватью. Велели ждать. Ну а он сказал, что пока поспит. Что, собственно, и сделал. Лег и приложил все силы, чтобы максимально быстро погрузиться в сон.

— И вот я здесь.

— Очередность сбилась, — пробормотала я ему в шею. Он меня к себе подтащил, прижал, и мы лежали в обнимку, пока длился рассказ.

— Не совсем. Моя ведь очередь к тебе переноситься была, вот и перенесся. Ты почему так долго не засыпала?

— Нервничала. Мы весь дворец перевернули, искали тебя.

— Догадалась, да? — невпопад уточнил он.

— Угу. Я ничего не знаю о вашей магии, но тут уж даже я сложила пазл и догадалась. Нас с тобой переносит друг к другу, только когда мы спим. Почему так?

— Божественная воля. Это странно, я о таком даже не слышал никогда. Но, кажется, тебе от меня не избавиться, Елена.

— Угу. А тебе от меня. До тех пор, пока мы не расторгнем помолвку. Что будем делать?

— Жить.

Отвечал Филипп все неразборчивее, а потом и вовсе замолк и его дыхание стало глубже. Заснул, ну вы поглядите на него. А врача? А поесть? А переодеться?

[1] Русская хохлатая — порода кур считается исконно русской, но достоверная история ее происхождения до сих пор вызывает дискуссии в ученых кругах. Возможно, порода пришла с территории Азии или же ее вывели российские фермеры более ста лет назад. Основная отличительная черта — хохолок на голове с перьями, направленными назад.

[2] Сибирская мохноножка — довольно редкая порода домашней птицы, которая находится на стадии восстановления. Откуда она появилась, где и в какое время, доподлинно неизвестно. Нетребовательная к содержанию и уходу, устойчивая к морозам. Особенность облика — хохол на голове и сильно оперенные ноги.