Авантюрист - Габриэль Мариус. Страница 31

Девон кивнула:

— Думаю, что да.

— Я бы предложила тебе заниматься не больше двух часов утром и двух часов после обеда. А я в это время буду находиться рядом, чтобы в любой момент иметь возможность помочь, если понадобится. Таким образом, и время твоих… каникул… пойдет быстрее, и к их окончанию ты будешь достаточно хорошо подготовлена. Тебе такое подходит?

— Мы можем попробовать, — радостно отозвалась Девон в тон голосу Ребекки.

— Прекрасно. И помни, что я сказала в самом начале. Я могу стать тебе не только учительницей, но и другом. Надеюсь, так и произойдет.

— Я тоже, — кивнула Девон.

— В таком случае можешь называть меня на ты.

— Замечательно. Давай поднимемся наверх. Тереза, должно быть, уже встала. Познакомитесь. И я покажу тебе твою комнату.

— Пошли.

Поднимаясь по лестнице следом за Девон, Ребекка могла оценить ее прекрасно развитую фигуру. И тем не менее чувствовалось, что взрослеть Девон не торопится. Например, было видно, что ее лицо еще не знало никакой косметики. Она ничего не делала со своими бровями, не красила ногти и не предпринимала усилий, чтобы с помощью одежды как-то подчеркнуть достоинства своей фигуры. Было приятно сознавать, что у Терезы такая положительная, уравновешенная, стремящаяся к знаниям старшая сестра.

Они достигли верхней площадки.

— Это комната отца, — сказала Девон, показывая на большую двойную дверь в конце коридора. — Моя комната рядом. А твоя будет здесь. — Она толкнула дверь и посторонилась, чтобы Ребекка вошла первой.

Комната была симпатичная. Ванная с душем, встроенные шкафы, небольшой письменный стол и кровать, с виду удобная. Стены обшиты теми же самыми узорчатыми сосновыми панелями, что и на кухне. Очевидно, работа Майкла Флорио. Окно выходило на мельничный пруд и было закрыто снаружи стальной решеткой, надежно закрепленной на каменной стене.

Девон проследила за ее взглядом.

— Мой отец возглавлял охранное агентство, — сказала она. — Он большой любитель устраивать такие вещи. Залезть сюда будет не очень просто.

Так же как и вылезти отсюда, подумала Ребекка. И еще она вспомнила, что свое пребывание в этом доме Девон называет каникулами. Забавно.

— Милая комнатка.

— Тебе нравится?

— Мне приходилось жить в гораздо худших условиях.

— Правда? — Холодные глаза Девон пристально смотрели на нее.

Ребекка не знала, как именно Майкл Флорио охарактеризовал ее девочкам, но ей не хотелось, чтобы они считали ее кем-то вроде хиппи.

— Я имею в виду, что когда была студенткой, приходилось ютиться в довольно убогих комнатенках.

— И в общежитиях тоже?

— Конечно.

— А по какой специальности ты работала?

— Профиль у меня был довольно широкий. Я работала в клиниках общего типа, в основном детских. Все в Лос-Анджелесе. — Она поторопилась сменить тему. — Эта комната просто чудесная. И вид из окна замечательный.

— Хочешь посмотреть мою комнату?

— С удовольствием.

Девон повела Ребекку по коридору. Ее комната была больше и с двумя окнами. Оба за тяжелыми стальными решетками. Флорио здесь тоже изрядно поработал, по, кажется, более тщательно. Было видно, что он специально подбирал узоры на сосновых панелях. Кровать была резная, украшенная цветами и листьями. Очень красивая. Ребекка осмотрелась. Мягкие зверюшки аккуратно расставлены в ряд, коллекции стеклянных фигурок животных и морских раковин, на стене несколько больших плакатов с изображением одного и того же молодого человека, который, надув губы, напрягал мускулы.

Большой шкаф, заставленный книгами. Ни одна не потревожена. Поблескивающие деревянные стенные панели цвета волос Девон, постель, безупречно застланная красивым стеганым покрывалом. Аккуратность и почти стерильная чистота. Ребекка вспомнила, что в пятнадцать лет тоже испытала внезапный сильный приступ любви к порядку. Именно тогда у нее сформировалось устойчивое стремление стать доктором.

— Я поражена твоей аккуратностью.

— Спасибо. Может быть, теперь пойдем к Терезе?

— Конечно.

Девон сделала паузу.

— Послушай, Ребекка, я хочу кое о чем тебя предупредить. Дело в том, что моя сестра… с ней не всегда легко поладить.

— Почему же так?

— Я полагаю, очень скоро ты в этом убедишься сама. Не хочу тебя пугать, ни в коем случае, но иногда она бывает похожа на сумасшедшую.

— Сумасшедшую?

— Что-то в этом роде. — Большие карие глаза Девон были серьезными. — Если будешь вести себя с ней как папа, тогда, я уверена, ничего не случится. Но если ты ее разозлишь, она может стать… опасной.

Ребекка слегка даже отшатнулась.

— И каким же образом?

— По-всякому. Заранее предсказать нельзя, — спокойно сказала Девон. — Пойдем посмотрим, в каком она сейчас состоянии.

Они вошли в соседнюю комнату. Она была меньше, и там было темно. Потому что окна закрывали тяжелые шторы, а свет проникал только в небольшие щели. На степах не было никаких плакатов, отсутствовали и полки с игрушками, зато на полу валялось довольно много всякого барахла. При слабом свете Ребекка могла разглядеть, что в основном это грязная одежда. Ее внимание привлекла тарелка с недоеденной засохшей пищей, засунутая под измазанную кетчупом рубашку. На постели и на полу рядом было разбросано не меньше десятка книг. Почти все открыты и положены обложкой кверху. Ребекка вспомнила, как ненавидела такую привычку ее мачеха. Майкл Флорио сидел на постели. Рядом под одеялом свернулась девочка.

Собственно, на то, что это девочка, указывали только густые спутанные темные волосы и пара серых глаз, настороженно выглядывавших из-под одеяла. Больше ничего Ребекке видно не было. Ее сердце неистово застучало и так громко, что она испугалась, что этот стук услышат все. Только бы не выдать себя сейчас ничем, иначе все будет безвозвратно потеряно. Пронизываемая насквозь этими серыми глазами, Ребекка облизнула сухие губы и заставила себя улыбнуться.

— Здравствуй, Тереза. Меня зовут Ребекка.

Ответа не последовало.

— Поздоровайся, Тереза, — пробормотал Флорио.

Девочка вытащила руку и потеребила челку. Ребекка заметила, что пальцы у нее грязные, но ногти подстрижены коротко.

— Привет, — произнесла она наконец слабым тихим голосом и опять накрылась одеялом, не спуская глаз с Ребекки.

А у той перед глазами все плыло. Среди всех чувств, которые ее сейчас обуревали, самым сильным, пожалуй, было стремление упасть на колени перед этой постелью и прижать к груди своего ребенка. Ребекка покачнулась и без приглашения опустилась на постель Терезы. Пришлось — иначе бы она просто упала.

— Извините, — произнесла она, пытаясь улыбнуться. — Запыхалась, пока поднималась по лестнице.

— Теперь на нее внимательно смотрели все трое, и она догадалась, что, должно быть, побледнела как стена. Неужели все пошло прахом?

— Вам нездоровится? — спросил Флорио.

— Вроде нет.

— Колено заболело?

— Просто вчера съела что-то, — пробормотала Ребекка, — и плохо спала ночью. Не обращайте внимания. — Она не могла оторвать глаз от Терезы. — Я слышала, ты тоже сегодня плохо спала.

Поскольку Тереза молчала, за нее ответила Девон:

— Да, она спала не очень хорошо. Мне даже пришлось зайти к ней и дать попить. Верно, Тери?

Тереза слегка кивнула.

— Мне приснился ужасный сон, — неожиданно сказала она.

— А что именно? — спросила Ребекка.

Тереза наконец высунулась из-под одеяла и уперла подбородок в ладони. Теперь Ребекка увидела, что она совсем недавно плакала. Вдоль щек пролегали влажные дорожки. Лицо у Терезы было бледное и худое. Рот широкий с опущенными углами. Точно такой же, как у Райана. Потрясающе!

— Мне приснилась мама, — сказала она.

— Понимаю, — тихо произнесла Ребекка. Она знала, что ее дочери тринадцать лет, но в данный момент воспринимала ее так, как будто та была по крайней мере лет на пять младше. — Но стоит помнить, что ночью вообще все кажется страшным. А сейчас на улице светит яркое солнышко, поэтому, если ты встанешь, то можешь почувствовать себя гораздо лучше.