Сити, деньги и перо - Прядеев Евгений. Страница 2

Но вот когда в сопровождающие гражданские запросили не кого-нибудь, а целого подполковника, причём ещё и с конкретной фамилией, глаз задёргался у многих.

Сам Саня удивился гораздо больше. Сначала огромному количеству инструктажей и напутствий, как быстро и безболезненно избавиться от старших братьев в лице госбезопасности, а затем от внешнего вида двух уродов, которых он заранее ненавидел. Нас он явно увидеть не ожидал.

– Не понял, – так в переводе на русский звучала его изумлённая тирада. – То есть это вы и есть те два мажора, которым надо оказать самое полное содействие во всех их маленьких шалостях.

– Ну да, – расхохотался я. – А что? Рылом не вышли? Или тебе каких-то особенных надо, которым и поджопник отвесить не очень страшно?

– Ну вообще-то Винни, ты не медведь, а порядочная свинья, – возмутился Саня. – Если тебе что-то нужно, то мог бы просто позвонить, а не ставить моё начальство в непотребную для него позу.

– Мог бы, – посерьёзнел я. – Но мне нужно, чтобы потом тебя не сделали крайним и не пытались обвинять во всех самых страшных грехах. Так что звонок руководству это, в первую очередь, твоя страховка. Если что, ты теперь можешь с самыми честными глазами утверждать, что вообще ни причём и просто исполнял приказ вышестоящего начальства.

– Ого! – Тепляков пока ещё не до конца осознал всю серьёзность сложившейся ситуации, вернее, размер той задницы, в которую мы пытаемся его затащить. – Прямо-таки тайны Мадридского двора. Ладно, обсудим, тем более у меня и правда карт-бланш практически на любые безобразия. Саня!

И он протянул руку к стоявшему рядом со мной Мирону.

– Тоже пограничник?

– Естественно, – подтвердил я прошлое друга и напарника.

– Значит тогда споёмся, – заулыбался однокашник и обхватил меня неожиданно сильным захватом. – Ух и растолстел ты, чертяка! Видать, и впрямь на гражданке неплохо кормят!

– По-разному, – уклонился я от ответа. – Пойдём, поболтаем где-нибудь в тишине.

Пока шли до кабинета, я расспрашивал Теплякова об общих знакомых и однокашниках. Всё-таки поддерживать связь со всеми занятие крайне трудозатратное, да и отошёл я последнее время от общей тусовки. Новости оказались неутешительные. Народ бежал со службы, используя любые возможности.

– Понимаешь, вроде бы всё хорошо, – сокрушался Саня. – Работа есть, зарплату платят, иногда даже отпуск летом выпадает. Но как же утомили идиоты среди начальников! Винни, если бы ты знал, сколько их развелось. Такое ощущение, что они почкованием размножаются. Ничего не делают, никак не помогают, но зато целыми днями изобретают новые инструкции, как что-нибудь запретить или не позволить. Им всем уже далеко за полтинник, а то и за шестьдесят, они устарели морально и физически, но продолжают держаться за кресла всеми доступными частями тела. Глянешь на эти рожи и повеситься хочется.

К сожалению, Саня был не первым, от кого я слышал подобные рассуждения. Не умеешь что-то делать – стань начальником! Этот анекдот в последнее время стал реальностью. И если один-два дурака на руководящих должностях не могут сильно испортить общий котёл каши, то когда их количество начинает превышать какую-то критическую массу, начинается хаос.

Жаль только, что умные люди никогда не останутся без работы, а границу по итогу охранять будет некому.

– Тепляков! Остановитесь! – голос прозвучал настолько неожиданно, но я едва удержал себя от желания отпрыгнуть в сторону. Обернувшись, я увидел, как в нашу сторону направляется усатый худой мужчина в форме и с погонами полковника.

– Доброе утро, Евгений Вячеславович, – без особого почтения поздоровался Саня.

– Что вы здесь делаете? – кинув на нас подозрительный взгляд, осведомился полковник.

– Работаю, – практически огрызнулся Тепляков. – У вас ко мне что-то срочное?

– Тепляков! Мне кажется, что я имею право задавать подобные вопросы! – судя по всему, полковник не ожидал столь жёсткого отпора и откровенно опешил от происходящего.

– Евгений Вячеславович, я выполняю поручение командира отряда, все вопросы к нему, – безапелляционным тоном заявил мой однокашник. – А сейчас извините, мы торопимся.

Развернувшись на каблуках, Саня быстрым шагом направился по коридору, а мы с Мироном, переглянувшись, пошли следом за ним, так и не издав ни звука в сторону полковника.

– Крутовато ты с ним, – негромко прокомментировал я увиденное, догнав однокашника. – Или у вас сейчас так принято общаться между собою.

– Да пошёл он! – неожиданно зло огрызнулся Саня. – Перевели откуда-то с Лубянки, очередной прыщ на неприличном месте. Где и когда он служил – никто не знает, зато гонору, как будто лично у Карацупы собакой подрабатывал. Ходит, всё время свой нос сует куда ни попадя. Я вообще не понимаю, чем он занимается.

– Может, от особистов казачок засланный? – предположил Мирон. – Бывает же такое. Присылают вроде дурачков жалом поводить, обстановку разведать.

– Да не знаю я, – отмахнулся однокашник. – Не до него сейчас, нам бы человека не проворонить.

Вообще-то, услышав суть нашей с Мироном просьбы, Саня поначалу таким энтузиазмом не светился.

– Андрюха, ты прежде, чем мне подобное предлагать, головой думал или каким-то другим местом? – уставился на меня широко раскрытыми глазами Тепляков. – Это ж подсудное дело! Меня прокуратура мехом наружу вывернет. И это в лучшем случае! А то и уволят попросту.

– Саня, тебе сказали оказать нам полное содействие, – уговаривал я приятеля. – Ну мы же не по частной лавочке сюда приехали. И не пару ящиков икры пытаемся через границу протащить. Мы по делу, причём очень важному.

– Да я не против, – сопротивлялся Тепляков. – Вот только ты уедешь, а я останусь. И все шишки обязательно посыпятся на мою голову. Ты хотя бы сам посчитал, сколько статей УК и прочих указиловок мы планируем нарушить?

– Вот именно поэтому и был организован звонок твоему руководству, – тоном искусителя продолжал убеждать я своего однокашника. – По сути своей-то, кроме тебя в этом балагане вообще никто не участвует. Твоих прав вполне хватит, чтобы проштамповать бумажки и провести процедуру через компьютер. А большего и не надо. Мы уедем через служебную парковку, а ты выйдешь через зону прилёта, мило улыбнёшься встречающим и всё!

– Я прям заранее представляю, как Эдик орать будет! – мечтательно закатил глаза Мирон.

– Какой Эдик? – не понял нас Саня. – А что я вашему полковнику Седых скажу, если он в зоне прилёта будет.

– Эдик – это есть полковник Седых, – успокоил я однокашника. – С ним, если что, Мирон общаться и будет.

– Чудны дела твои, – пробормотал Тепляков, а затем посмотрел мне прямо в глаза. – Я хочу позвонить командиру отряда! Обидишься?

– Нет, с чего бы это? Я прекрасно понимаю, на что тебя толкаю! Так что звони!

– Мне наоборот кажется, – добавил Мирон, – что это сейчас самое разумное. Если командир скажет да, то тебе вообще предъявить нечего. А иначе, я думаю, он не скажет.

Саня вздохнул и потянул из кармана служебный мобильник. Переговоры с руководством и впрямь оказались достаточно короткими. Судя по всему, Теплякову не только подтвердили ранее отданные распоряжения, но ещё и наорали вдогонку, чтоб не отвлекал высоких начальников неуместными уточнениями.

Саня завершил вызов, недоверчиво покрутил головой, а затем почесал затылок.

– Да уж, задачка! Зачем это нужно, ты мне, конечно же, не расскажешь!?!

– Извини, – пожал я плечами. – Сам понимаешь, мы не развлекаться приехали. Так что и секреты тут не совсем мои. Просто подстраховка никогда не бывает лишней. Прапора найдёшь какого-нибудь, чтоб по комплекции под описание подходил?

– Да я вот думаю, – ещё раз почесал затылок Саня. – Дело мутное, зачем прапора под монастырь подводить? Я сам переоденусь. А там разберёмся как и что. Прапор будет нужен только до дверей, чтобы мы вышли спокойно.

– И кто-нибудь, чтобы вывел Андрея на служебную парковку, – добавил Мирон. – Причём быстро, не объясняя каждому встречному, что мы тут делаем.