Честное пионерское! Часть 3 (СИ) - Федин Андрей. Страница 44

* * *

По пути к школе Вовчик почти не умолкал (как и всегда, когда рядом с ним не шагала Света Зотова). Павлик Солнцев с ним почти не спорил. Он не прислушивался к словам рыжего. Мальчик с опаской посматривал на меня, будто ожидал, что я вот-вот снова «упаду в обморок». Сегодня Солнцев впервые наблюдал мой «припадок». Выглядел мальчик встревоженным, в его взгляде я читал растерянность и жалость. А вот Зоя Каховская на меня почти не смотрела. Девочка не спускала глаз с Вовчика. Она вдруг словно заинтересовалась его нескончаемой болтовнёй. Ни разу при мне этим утром она не фыркнула презрительно (в ответ на россказни рыжего мальчишки), не обозвала Вовчика «дурачком» или «бестолочью». Вот только Каховская не реагировала и улыбкой на его шутки. Зоя то и дело судорожно всхлипывала, часто потирала варежкой глаза.

Она посмотрела мне в глаза, когда мальчишки попрощались с нами и поспешили к входу в младший корпус школы; и тихо спросила:

— Вовчик? Когда? Что случится?

Зоя снова всхлипнула, смахнула с ресниц каплю.

— Не скоро, — ответил я. — После Нового года. Но ничего не случится. Я тебе обещаю.

— Правда?

Каховская вздохнула.

— Честное пионерское! — сказал я.

* * *

Занятия в школе сегодня тянулись невероятно долго (будто учебные часы увеличили втрое) и казались невыносимо нудными и надоедливыми (гораздо более надоедливыми и нудными, чем обычно). Я с показным вниманием слушал объяснения учителей, смотрел на доску, временами записывал что-то в тетрадь. Изредка на переменах отвечал на Зоины вопросы, пару раз растолковывал свои «умные мысли» четвероклассникам, даже рассказал Зотовой и Каховской бородатый анекдот (те посмеялись и тут же пересказали его одноклассницам). Без особого аппетита пообедал в школьной столовой, выпил «обязательный» стакан молока (ежемесячно школьники сдавали на молоко по рублю). Вот только все эти действия я совершал словно на автопилоте. Не концентрировал на них внимание. Потому что безостановочно размышлял об утреннем происшествии.

Сегодня я впервые порадовался формату своих «припадочных видений». Вдруг понял, что «могло быть и хуже». Во время «приступов» я всегда разделял неприятные ощущения (боль) с умирающими людьми. Иногда испытывал и схожие чувства (страх). Но никогда не видел умерших людей со стороны. Видения завершались для меня в тот самый миг, когда угасало чужое сознание. И я не смотрел на мертвецов (никакого «полёта души» в видениях не происходило). Открывал глаза уже в ослабевшем от «приступа» Мишином теле (с воспоминаниями о неприятных ощущениях, но без образов «мёртвых мальчиков», которые являлись бы потом ко мне в обычных снах). Так же случилось и теперь: я разделил с Вовчиком физическую боль и негодование. Но вспоминал о рыжем приятеле, как о живом, здоровом, незлом и не в меру болтливом ребёнке.

Ещё до начала уроков я стребовал с Каховской обещание не рассказывать о моём очередном «припадке» Юрию Фёдоровичу. Мотивировал свою просьбу тем, что «пока рано» и что «мне нужно подумать над увиденным». Ещё не представлял, когда и «под каким углом» поведаю подполковнику милиции Каховскому о «случае» Вовчика. Но расскажу обязательно. Потому что нынешний приступ показал: Мишин дар (или проклятие) подействовал на одного и того же человека снова — тем случаем в больнице (где рыжий подавился конфетой) не ограничился. Это значило (вполне вероятно), что я не увидел смерть Оксаны Локтевой лишь потому, что «картинка не изменилась». Я сразу просмотрел уже окончательный вариант того, что делала девчонка в последние минуты своей жизни. А моё дежурство радом с её квартирой на предсмертные действия школьницы никак не повлияло.

А вот повлиять на судьбу Вовчика я мог. И сам себе доказывал это уже во второй раз: в моей прошлой жизни Владимир Сомов благополучно дожил до своего шестнадцатого дня рождения и угодил в колонию за убийство (отомстил за смерть старшего брата). В этой же реальности Вовчик уже второй раз норовил попрощаться с жизнью: знакомство со мной пока не лучшим образом сказывалось на его жизни. Вот только я всё исправлю (нисколько в этом не сомневался). Хотя пока ещё чётко не представлял, каким образом это сделаю. Потому что пока не вычислил, где и когда погиб рыжий мальчишка (в моём видении). Почти не заметил никаких привязок ни к месту, ни к времени в тех (пока случившихся лишь в моём видении) событиях. Не сомневался только в одном: я знал человека, что убьёт Вовчика. Потому что повстречал его и в прошлой жизни.

Рудик (Рудольф) Веселовский, или Весло, как его величали приятели. Я его помнил невысоким узкоплечим молодым мужчиной. Теперь же увидел бледным пухлогубым ребёнком. При нашей прошлой встрече он был старше меня на три года. Теперь же Весло стал моим сверстником. Вот только не изменил поведение. И убедил меня в том, что результат нашей с ним прошлой встречи неслучаен. Ни в борьбе со мной прошлым, ни в стычке с моим нынешним конопатым приятелем Рудик не проявил ни силы, ни ловкости. Оба раза он нарвался на серьёзный отпор и «сел в лужу». Вот только не смирился с поражением. Показал себя обидчивым и импульсивным человеком. В прошлый раз Весло схватился за пистолет — завершил мою спортивную карьеру и прострелил затылок Кругликову. А в моём сегодняшнем видении он куском льда проломил Вовчику височную кость.

На уроках я вновь и вновь прокручивал в памяти те события, в которых невольно поучаствовал во время «приступа». Заострял в этих воспоминаниях внимание на мельчайших подробностях и деталях: выискивал ответы на свои вопросы. Вспоминал, во что были одеты напавшие на Вовчика мальчишки и подростки. Я не заметил ни на ком школьную форму — сделал вывод, что стычка случилась не после школы. Об этом же говорили тёмное небо и свет фонарей: третьеклассники даже зимой завершали занятия засветло. А вот точный день я не определил — заметил лишь в сугробе полысевшую ёлку (такие часто встречались на улицах Великозаводска после празднования Нового года). Да отметил, что кучи снега на газонах (в сравнении с нынешними) чувствительно подросли. А ещё я прояснил причину нападения: её мне подсказал сам Вовчик.

«Не трогайте! — кричал рыжий. — Это Мишкины деньги!..» Грабители, разумеется, его не послушали. Но я не понял, какую именно сумму они отобрали у мальчика. Хотя и заподозрил, что немаленькую (уж очень радовались предводители напавших, когда подсчитывали добычу). Деньгам не радовался только Рудик Веселовский. Потому что он пострадал от кулаков рыжего ещё в самом начале моего видения. Вовчик в два удара свалил Рудика с ног — провёл образцово-показательную «двоечку» в своей излюбленной манере: без прелюдии. Ещё секунду назад Весло угрожал третьекласснику ножом — и вдруг, словно подкошенный (резкие удары рыжего его и подкосили), повалился на снег (взмахнул руками перед падением — забросил короткий клинок в кусты). На Вовчика набросились со всех сторон. И быстро скрутили ему руки, отобрали сумку (спортивную).

Вовчик не скупился на угрозы (и отчаянно сквернословил). Но не высвободился. Наглотался грязного снега. Прежде чем снова взглянул на довольные лица своих обидчиков. Его поставили на колени. Пять или шесть раз рыжего мальчишку пнули ботинками под рёбра. Взгляд Вовчика чуть затуманился от боли; прилипший к ресницам снег мешал ему видеть лица врагов. Ну а потом я словно вернулся в своё прошлое — увидел перед собой бешеные глаза Веселовского. Вот также Весло смотрел на меня и за секунду до выстрела, покалечившего моё плечо. Он не смирился с поражением тогда (а ведь сам же и напросился на взбучку), не простил унижение и теперь. Рудик не отыскал в кустах нож — он выбрался из сугробов с увесистым куском льда в руке. Двинулся к обездвиженному Вовчику (выдувая на пухлых губах пузыри из слюны). Замахнулся.

Мне показалось, что Рудик целил Вовчику в глаз. Я рассмотрел огромные (будто пулевые отверстия) зрачки Веселовского. Подумал, что тогда Весло тоже метил мне в лицо, но я рванул в сторону и схлопотал пулю в плечо. А Кругликов не обернулся: не успел (и я его не предупредил, потому что подумал лишь о собственном спасении). Вот и рыжий… попытался уклониться. Но он лишь повернул голову. Потому что сделать большее ему не позволили. Вовчик убрал с пути ледышки глаза. Но подставил висок. И тут же, ни слова не говоря, Рудик нанёс удар. Я (Вовчик) дёрнулся, услышал хруст плечевых суставов. Почувствовал боль (показалось: в плечи вонзили стрелы)… прежде чем в голове будто взорвалась бомба. И Вовчик потерял сознание. Ну, а потом он умер: при ином исходе тех событий меня сегодня утром не свалил бы очередной «приступ».