Пятая труба; Тень власти - Бертрам Поль. Страница 10

— Дорогие братья и сёстры, радуйтесь! — кричал какой-то толстый монах с высоты бочки, на которую он забрался, чтобы стать повыше, да кстати не промочить и ног в грязи. — Радуйтесь! — кричал он человекам двадцати, собравшимся около него благодаря его громкому голосу. — По бесконечному милосердию Божию, у нас теперь есть папа, настоящий папа. Один, а не полдюжины, которые сами не знали, кто же из них папа, и люди рисковали попасть в ад за то, что поклонялись ложному папе. Если бы кто-либо сделал это не с дурными намерениями, а по незнанию, то всё равно он попал бы в ад, прямо в ад. И я уже слышу, как трещит там огонь и воют грешные души.

Монах выразительно затрясся всем телом.

— Но теперь всё это изменилось, — продолжал он. — Теперь есть папа, настоящий папа! Можете ли вы понять, что это значит? Крылышко цыплёнка, паровая рейнская форель, сам мёд не так сладок для меня, как это слово «папа».

Он облизал губы и закатил глаза, как будто увидел нечто, несравненно более вкусное.

— Настоящий папа! Теперь человек может совершить величайшие злодейства и не впасть в отчаяние. Ибо папа избавит его от грехов. И за недорогую плату, ибо он человек милосердный и знает потребности детей своих: кражи — столько-то, убийство — столько-то. И всё очень дёшево. Только оскорбление священнослужителей — подороже, ибо уж очень гадко это преступление. Если такая вещь лежит у кого-либо из вас на совести, то не беспокойтесь. Если вы не знаете, как устроить это дело, то я помогу вам за небольшое вознаграждение.

С минуту он помолчал, выжидая, чтобы его слова произвели надлежащее действие. Потом он начал опять:

— Всякий может получить от папы прощение, ибо папа сообщает всякое такое желание святым, святые — Деве Марии, а Дева Мария — Господу. Раз, два, три — и готово. Скорее, чем проглотить горячую сосиску у мастера Броммеля.

Толпа захохотала.

— А главное — дёшево, очень дёшево. Вот у меня есть несколько чёток, которые благословил его святейшество папа. Настоящий папа, конечно. Мне удалось первому получить свежий запас.

Он вытащил чётки и вертел ими перед глазами слушателей.

— Я недостоин и прикасаться к ним. Ибо над каждыми его святейшество прочёл особую молитву, так что каждый, кто надлежащим образом будет употреблять их, получит исполнение своих желаний. Подумайте, благословлены самим папой! Это не то, что продаёт бессовестный обманщик, брат Оддо, у которого имеется запас ещё от Иоанна XXIII, то есть Балтазара Коссы, и других ложных пап. Все они вели людей на погибель. Я знал одного человека, который купил такие чётки, — Пётр Ранне ль — помните? И в тот же вечер его убили в драке. И теперь он горит на адском огне. А тут благодать на каждом шарике чёток, и вы можете даже разорвать верёвку, на которой они нанизаны, и сила их от этого нисколько не уменьшится. Можно даже потерять несколько штук, но не больше половины, иначе остальные потеряют свою силу.

Тут монах снова сделал паузу. Видя, что спроса на чётки по-прежнему нет, он начал опять:

— А вот ещё нечто, что будет поважнее.

Он вытащил другой свёрток.

— Вот наплечники, кармелитские наплечники, на которые указала Святая Дева Мария святому отцу Иоанну Стоку, генералу кармелитского ордена. Случилось это в Англии, в городе Кембридже в 1251 году. Св. Дева обещала, что те, кто будет носить эти наплечники, будут избавлены от вечного огня. Всё это было подтверждено папой Иоанном XXII — настоящим папою в 1322 году. Эти наплечники из шерсти, из настоящей шерсти, не то, что у этого брата Герберта. Те совсем никуда не годятся.

Монах в третий раз остановился.

— Никто не желает приобрести наплечники? Вы все так уверены в себе? Эй, мастер Броммель, я уверен, что тебе хотелось бы, чтобы у тебя снова выросли волосы? Виски у тебя порядочно уже пооблезли. А смотришь ты так, как будто высматриваешь себе хорошенькую невесту. Боюсь, что придётся тебе продать эту вещь подороже. Ты уже не первой молодости, и о тебе нужно молиться хорошенько. Но я знаю, ты скупиться не будешь.

Слушатели опять захохотали. Мастер Броммель был известный всем скряга.

— Наплечники могут сослужить тебе хорошую службу и в случае внезапной смерти. У тебя лицо уж очень красно, а относительно таких людей нельзя быть уверенным, что они попадут прямо в рай.

— Покупай сам грязное тряпьё, отец Иоанн, ибо тебе оно может понадобиться самому, — возразил Броммель, к великой потехе толпы. — Вонь от твоей гнусной жизни идёт по всему городу. Повесить бы тебя следовало!

— Господи, он богохульствует! — завопил монах. — Эту манну небесную он именует грязным тряпьём! Он надругался над святыми чётками. Господи, прости его!

И он как бы в отчаянии закрыл лицо руками.

— Не над чётками, а над тобой! — заорал Броммель.

— Ещё хуже! Разве ты не знаешь, что случилось за непочтительность с сыновьями Ноя? Стадо должно уважать своего пастыря, невзирая на его недостатки. Оскорбить святую церковь и чётки! Воистину народ этот созрел для Страшного суда!

— Чётки сами по себе хороши, но твои руки оскверняют их.

— А! — закричал монах во всю глотку. — Виклефская ересь! Ученик Гуса!

— Неправда, — страстно закричал его противник. — Кто это сказал тебе?

— Ты сам, несчастный! О, Господи, помилуй! Еретик в нашей среде! Еретик в городе, который Господь удостоил чести избрать настоящего папу! Что делать с ним? — спросил монах, обращаясь к своим слушателям.

Все молчали. Мастер Броммель сделался красен как рак, увидев, что все сторонятся его. Он искал слова, но слова не шли ему на язык, и он бормотал с пеною у рта.

— Смотрите, как терзает его дьявол! — закричал монах. — Но у меня есть нечто, что будет посильнее и тысячи дьяволов.

Он вытащил из-за пазухи крест и высоко поднял его.

— Слушай меня, нечистый дух, мучающий этого человека. Заклинаю тебя! Оставь его!

Задыхавшийся от ярости мастер Броммель пробормотал несколько невнятных слов.

— Дьявол спрашивает, куда ему деваться, — разъяснил монах толпе. — Повелеваю тебе покинуть твоё теперешнее обиталище и вселиться в свинью.

Наступила короткая пауза.

— Дьявол говорит, что он не может этого сделать, ибо он уже и так в свинье!

Толпа разразилась хохотом. В самом деле, Броммель с его маленькими глазами и выступающим вперёд подбородком был очень похож на это животное.

В ярости он топнул ногой.

— Пропади пропадом все твои товары, лживый монах.

— Бедный человек! — промолвил тот тоном сожаления. — Я наложу на тебя наплечник. Прикосновение святой ткани исцелит тебя.

И, спрыгнув со своей импровизированной кафедры, он хотел обмотать шею Броммеля, но тот сопротивлялся отчаянно.

— Боже, как мучит его дьявол! Боюсь, что в нём сидит особенно могущественный дьявол, с которым не справиться бедному монаху вроде меня. Это, вероятно, тот самый злой дух, который сидел в Арии и других еретиках. Надо будет доложить об этом случае епископу.

Никому не хотелось иметь дела с епископским судом. Он по меньшей мере нёс за собой большие убытки. Эта перспектива быстро привела в себя Броммеля. Он позволил монаху наложить на себя наплечники и тихо шепнул ему:

— Держи язык за зубами и будешь получать сосиски даром, как прежде.

Монах незаметно кивнул головой.

— Боже, как прикосновение святой ткани успокоило его! Чудо! Настоящее чудо! Злой дух, не покорившийся кресту, уступил наплечникам, получившим папское благословение. Несомненно, Господу Богу угодно было проявить таким образом их могущественную силу.

Монах с триумфом посмотрел кругом.

— Вы все были свидетелями. Если среди вас есть такие, у кого на душе лежит грех или кто одержим каким-нибудь желанием, то пусть выходит сюда смело и покупает что-нибудь из моих вещей. Ему не придётся жалеть о своих деньгах. Наплечники предохраняют того, кто их носит, от всяких зол, это я знаю по собственному опыту. Сказать вам по секрету — помогают они хорошо и в любовных делах.

— Сколько они стоят? — робко спросила какая-то молодая девушка.