«Крокодил» - Коллектив авторов. Страница 49
БАБЫ
(Владимир ЦЫБИН)
В деревне,
где вокруг одни ухабы,
в родимых избах испокон веков
живут себе,
на жизнь не ропщут бабы,
совсем одни живут, без мужиков.
Одни встречают, бедные, рассветы
и дотемна — пахать, косить и жать.
— А мужики-то где?
— Ушли в поэты…
Все в городе, язви их душу мать!
Ядрены,
хоть никем не обогреты,
с утра до ночи все у них дела…
В столице —
тридцать тыщ одних поэтов,
принес их леший в город из села!
Эх, бабы вы мои! Родные бабы!
И мне без вас не жизнь
и свет не свет…
ТЕНИ ПОТОПА
(Леонид МАРТЫНОВ)
Ной
Был, бесспорно,
Человеком стоящим,
Нигде и никогда неунывающим
И спасшим жизнь всем лающим и воющим,
Кусающим, ползущим и летающим.
Короче говоря, млекопитающим
И прочим тварям всем, в беде не ноющим.
Вы спросите:
Зачем все это сказано,
Давным-давно известное? Не эхо ли
Оно того, что все друг с другом связано.
Ведь в огороде бузина обязана
Цвести, а к дядьке в Киеве приехали
Племянники, мечтающие пламенно
Горилке дань воздать тмутаракаменно!
КОГДА-ТО В МОСКВЕ
(Евгений РЕЙН)
В квартире коммунальной, теперь таких уж нет.
Из туалета выйдя, не все гасили свет.
Там жили продавщица, профессор и дантист,
Худой, как черт, Данилов, возможно, и альтист.
И одинокий Котов, философ, эрудит.
Как выяснилось позже, убийца и бандит.
И молодая дама, что, кутаясь в манто.
Работала ночами у станции метро.
Никто и никого там на «вы» не называл,
И пятый пункт анкеты жильцов не волновал.
Ко мне по коридору прокрадывались в ночь
То юная портниха, то генерала дочь.
И как же проклинал я, голодный донжуан.
Предательски скрипящий, продавленный диван!..
Объятья, сплетни, ссоры, дешевое вино!
Нам встретиться на свете уже не суждено
Ни в давних тех квартирах в исчезнувших домах.
Ни даже на Багамских волшебных островах…
Кто пил из этой чаши, тот знает, что почем,
А кто не понимает, то я тут ни при чем…
Прекрасную квартиру я вспомню, и не раз.
А смена декораций зависит не от нас.
ОСКОЛКИ ДИАЛЕКТИКИ
(Юнна МОРИЦ)
Когда материя первична.
Тогда сознание вторично.
Когда поэзия вторична.
Тогда все пишут на «отлично».
Когда поэзия в упадке.
То греют руки стрикулисты.
Когда поэзия в порядке.
То процветают пародисты.
Когда поэзия богата.
Она читаема в народе.
И все поют стихи Булата.
И все поют стихи Володи.
Когда поэзия вторична.
То благосклонна к ней фортуна.
Когда поэзия первична.
То благодушествует Юнна.
ПИСЬМО ТЕБЕ
(Игорь КОБЗЕВ)
Мне, признаться, не дает покоя
Свежий образ «голубая даль».
Даль, которая моей рукою
Чудненько рифмуется с «печаль».
…Днем и ночью ты танцуешь твисты
С риском поскользнуться и упасть.
Твисты любят империалисты.
Как посмела ты так низко пасть?!
Для чего меня ты ожидала
В агитпункте справа за углом?
Для чего ты диамат сдавала.
Начерталку и металлолом?!
Как рябина нежинская, нежен,
Я тебя не буду упрекать.
Океан изящных чувств безбрежен,
С ним опасно, милая, играть.
Кто тебя возьмет — такую! — в жены?
Кто тебя полюбит насовсем?
Кто-нибудь, возможно, из пижонов.
Но никак не член ВЛКСМ!
ЛОМКА ДРОВ
(Римма КАЗАКОВА)
Ты со мной не заигрывай,
не сули ничего.
Бабы теперь что тигры,
ты со мной не того…
Я не в хиленькой спальне
нежилась всласть,
между молотом и наковальней
я на свет родилась.
Мальчик, мне тебя жалко,
ты идешь на грозу.
Я ведь неандерталка,
чуть что — загрызу!
Я тебе не мустанг, не лошадь,
на меня не садись,
меня по морде галошей
хлестала жизнь.
Наломаю дров и не каюсь.
Черта с два! Не боюсь.
Лихо в тучу сморкаюсь,
с маху в лужу сажусь.
Вскормленная не кашами,
все тащу на себе,
говоря по-русски, по-нашему,
баба-эмансипе…
Дм. Иванов
Вл. Трифонов
ПО РАСЧЕТУ
С некоторых пор Ступишину просто невозможно стало спокойно покурить на работе. Едва он выходил на лестницу и притулялся возле большой пепельницы, обязательно приходил кто-нибудь из его отдела.