Темный Волхв (СИ) - Сохань Александр. Страница 7

Димка, вспомнив свой зарок ничего не давать аборигенам, завёл руку с зажигалкой за спину.

— Я щас отдам, — снизошла до пояснения девчушка, видя его сомнения, и отобрала зажигалку.

— Не осознавая сути закулисных игр взрослых, но понимая, что кто-то хочет её как-то обидеть, она подбежала к не ожидающему, ни какого подвоха от ребёнка, Кузе, и чиркнула под бородой зажигалкой.

Пропитанные благовониями борода и шевелюра Кузи, мгновенно вспыхнули, и тот стал похож на маленького огненного демона, которого бросились тушить прихлебатели из его дюжины.

Микстура, весело смеясь, подбежала и вернула Димке зажигалку.

Возражающих больше не нашлось. Хотя один рьяный сторонник того чтобы Девчонка осталась в городе, всё же появился. Но он тактично решил промолчать. Уж больно дорога была ему его шевелюра, к тому же, недавно вымытая в таверне. Хотя его пятое чувство очень сильно подсказывало, что бед от этого дитя, он ещё нахватается поуши.

Где-то через час, возглавляемый Огненным Перуном караван, стал выходить из города. Подле ворот стоял Батыр, провожая караван.

— Надо валить из этой дыры, — услышал Димка разговор двух молодух.

— Да здесь только одни слабоумные остались, — презрительно согласилась с ней вторая.

Неформалу стало обидно за так радушно принявший его город. Накормили, напоили, девку…, ну да ладно. К тому же требовалось совершить ещё одно дело, которое при наличии детей и женщин в караване, будет затруднительно сделать в дороге. Он зашёл за ворота, и, комментируя свои действия, прокричал Батыру.

— Я ставлю метку на ваш город!

— Спасибо, — смутился тот, — Можно было конечно обойтись и без подобного ритуала.

Глава 3

Персональный волхв Седьмой Лесной

— А зачем ты дым в себя запускаешь, это колдовство такое? — Спросил Грамыка примерно через час, после того, как караван покинул город.

Неформал, от неожиданного вопроса, чуть не проглотил сигарету.

— Нет, это для равновесия души.

— А можно мне тоже душу уравновесить?

Сигарет у Димки осталось всего пол пачки, и он не очень горел желанием с кем-либо ими делиться.

— Нет, это только для меня. — И взглянув на обиженно-погрустневшего Грамыку, подобрал, с земли какие-то засохшие канабиесовые листья, завернул их в бумагу и отдал Грамыки. — На, попробуй.

— А это тоже колдовство?

— Ага, чтоб с духами предков пообщаться, — подмигнул тому неформал.

Грамыка сел на край повозки, чиркнул кресалом, неумело затянулся, закашлялся, а после третей затяжки, плюхнулся на дно повозки и уснул, мирно посапывая.

— Хоть этот отстал, — с облегчением подумал неформал.

До деревни добрались без происшествий. Грамыка так и спал в повозке. Анка пошла, обходить деревню в поисках заработка, а Микстура, окружённая вниманием местной детворы, чувствовала себя королевой. Деревенские же были заняты разгрузкой повозок. Вообщем прокладывать себе путь домой, Дмитрию не мешал ни кто.

Пробежав деревню до опушки, откуда он появился, наш Герой начал искать заветную тропку в лесу. Но, лес стоял глухой стеной, беспросветно поросший плотным колючим кустарником. Неформала начала бить мелкая нервная дрожь. Что-то здесь было не так. Ошибиться он не мог. Тропинка, до Пчёла, должна быть именно здесь, и довольно широкая, чтобы её не заметить.

Чтобы хоть как то успокоиться, Дмитрий уселся на поваленный ствол дерева, вытащил из кармана фляжку, и сделал пару глотков душистого напитка. Ну а дальше стало происходить обыкновенное чудо, как только медовое вино приятным теплом разошлось по телу, лес стал потихоньку расступаться, обнажив заветную тропку.

Только сейчас Димке стала понятна ценность данного напитка. Неформал вернулся до ближайшего дома, сорвал с забора деревянное ведёрко и побежал по тропинке к дуплу, в надежде, если хозяин не помешает зачерпнуть медовухи домой, про запас.

Хозяин не помешал. Пчёл валялся дохлый, в шагах десяти от дупла, скрутившись в нереальной предсмертной позе. В дупле же копошилось куча живности, от маленьких зверьков до больших насекомых.

Бесцеремонно раскидав посохом не прошеных гостей, Дмитрий заглянул в дупло. Картина была печальной, только на самом дне осталась небольшая лужица медовухи. Чтобы начерпать последние полтора литра, ему пришлось с головой нырять в дерево.

После опустошения дупла, неформал стал пытаться найти выход в свой мир. Вот тут ему уже пришлось испытать на своей шкуре действия местных природных явлений. Как оказалась, он находился под действием (или правильней сказать, защитой) какой-то сферы. В радиусе двадцати пяти метров от дупла, он мог перемещаться свободно, а дальше была какая-та полупрозрачная воздушная плёнка, от которой, при попытке к ней подойти, его отбрасывало как от резинового батута. Однако сквозь завесу свободно летали насекомые, и передвигались различные зверьки. Теперь стало понятно, как аборигены воспринимают этот мир, и почему не могут передвигаться вне деревни без волхвов. Видимо для этой местности его способности волхва было не достаточно. Ему бы тут самому, не помешал, какой нибудь волхв. Ни какого портала, в свой мир, Димка, естественно тоже не обнаружил.

Усевшись подле дупла, он начал обдумывать дальнейшие действия, впрочем, и так было всё понятно, попал то он сюда из другой, скорее соседней деревни, а за тем уже вышел на Седьмую. Значит, стоило найти эту деревню, а оттуда уже портал в свой мир. Взгляд Дмитрия случайно зацепился за плотные паутинные мешочки, свисающие с некоторых деревьев. После недолгих экспериментов, он обнаружил, что те превосходно держали воду и неформал, недолго думая, перелил в них собранную медовуху. Всего получилось полтора мешочка. Ещё с десяток пустых, он прихватил с собой, пригодятся.

Понимая, что на сегодня походы закончены, он направился в Седьмую Лесную, в поисках ночлега, да и поразузнать, где находиться ближайшая деревня.

На ночлег его любезно приютил Грамыка. Который с восторгом рассказал, как после предоставленной ему Огненным Перуном самокрутки, он сумел пообщаться с духом своей сестры, что умерла лет десять тому назад, оставив ему на попечение свою маленькую дочку. Вдвоём с племянницей Грамыка теперь и жил в маленьком домике. Куда пригласил, акромя неформала, ещё и Анку с Микстурой.

Ночь, — если так можно было назвать сонный период вечного дня, выдалась ужасной. В маленькой комнатке, разместились все пять человек. Всё бы не чего, но две малолетние зверушки, переполненные жизненной энергией, всё время перешёптывались, хихикали и кидались куклами. Чашу терпения переполнила Микстура, прыгнувшая посреди ночи, с какого-то шкафа на спину спящего неформала. Неформал, взбешённый таким непотребством, начал в бешенстве крушить всё вокруг, так что к нему пришлось применять успокающие средства. Брага, стоявшая в чулане, для этого как раз подошла.

Утром невыспавшийся неформал, с больной от похмелья головой далеко не радужно смотрел на новый мир.

Желудок, от недозревшей браги, начал жить своей жизнью, а поднесенная Грамыкой кружка с тем же напитком, в качестве похмелья, сделала свое дело, и содержимое желудка фонтанном вырвалось наружу.

Прокашлявшись, Димка посмотрел, заполненными слезами глазами, на поднесенную кружку, и новый рвотный порыв опорожнил желудок. На дне кружки плавал разлохмаченный обрывок какой-то грязной тряпки.

По бегающим из стороны в сторону перепуганным глазкам, стало сразу понятно, что дело тут не чисто. Так как маленькие проказницы ни в чем признаваться не хотели, то к ним были применены гестаповские пытки, в виде стояния на коленках по углам комнаты, которые быстро привели к даче правдивых показаний.

Из протокола допроса выяснилось. Две восходящие звезды инквизиции, поймали в чулане, где стояла бадья с брагой, пару черных прислужниц, в облике мышей. Далее, дабы заставить принять их свой истинный облик, инквизиторши бросили живность в спиртосодержащую жидкость, которая в свою очередь должна была способствовать скорейшему их обратному превращению.