Угроза мирового масштаба (СИ) - Лекс Эл. Страница 25

Баронесса остановилась, посмотрела на меня снизу вверх (она была ниже сантиметров на десять) и прошипела змеей:

— Пош-ш-шел проч-ч-чь!..

— Цыц. — Я поднял палец. — Ты меня отравить хотела вообще-то. Тот бокал предназначался мне, и ты это знаешь!

— Я сказала, пошел прочь! — переходя с шипения на угрожающий шепот, повторила баронесса. — Иначе отравление покажется тебе детской шуткой!

— Что, убьешь меня? — хмыкнул я. — Нет, милая, такая штука работает только один раз!

— Пошел прочь! — заверещала девушка так, что у меня даже уши заложило. — Не смей больше никогда подходить ко мне!

От ее ультразвука аж в голове помутилось. Я уже поднял было руку, чтобы отвесить ей легкую отрезвляющую пощечину, чтобы прекратить истерику, как внезапно из-за спины девушки раздался властный голос:

— Что тут происходит⁈

И из-за спины Ванессы вышел директор.

Баронесса моментально заткнулась (так резко, словно ей и правда затычку в рот вставили), и я тоже сдержал позыв отвесить ей леща. Раз устранен раздражитель, то и руки распускать не стоит.

— Марк, что здесь происходит? — поинтересовался директор.

— Распевка, — мило улыбнулся я. — Я читал, что баронесса Тюудор обладает ангельским голосом, вот и попросил ее продемонстрировать ее способности. Да только, видать, за ужином она съела что-то не то, и голос не в форме. Неудобно получилось.

Директор поджал губы и глянул на баронессу, но она не стала ничего говорить. Ни опровергать сказанное мной, ни подтверждать. Только стояла, тяжело дыша и сжимая кулаки.

— Раз мы во всем разобрались, я пойду с вашего позволения, — я слегка наклонил голову. — Директор, мое почтение.

— Идите, Марк, идите, — каким-то странным отрешенным тоном ответил директор, и я развернулся и пошел прочь.

За окном уже ощутимо стемнело и поэтому остекление переходного туннеля, задрапированное с той стороны ночным бархатом, превратилось практически в зеркало. И, скосив глаза, я в подробностях видел, как директор, оглядевшись, нагнулся к Ванессе, положил руку ей на плечо и что-то вкрадчиво ей втолковывал. А она стояла, зыркая на него исподлобья, и молчала.

А потом выдала всего одну фразу. Но такую, из-за которой я чуть с шага не сбился.

— Ну, деда-а-а-а!..

Глава 13

Само собой, я не споткнулся и вообще никак не показал, что услышал что-то интересное для себя.

Во-первых, вполне возможно, что ни для кого, кроме меня родственная связь баронессы и директора и не была секретом… Да и для меня не стала бы, если бы у меня было больше времени поискать информацию не только про Ванессу, но и про ее родственников.

Ну а во-вторых, даже если их родство особенно нигде не афишируется, то тем более намного лучше сделать вид, что ничего не слышал и получить козырь в рукаве, нежели спалиться и получить в лучшем случае еще один злобный взгляд.

Деда, значит…

Теперь многое из того, что раньше вызывало вопросы, встало на свои места. На приемной комиссии директор, тогда еще делающий вид, что мы незнакомы, рассказывал о своей внучке, которая является какой-то новой вехой развития магии в этом мире, и теперь я выяснил, что эта внучка — та самая, что отправила в гроб предыдущего владельца моего тела.

Причем не просто отправила, это как раз сделать не особенно сложно, а заодно еще и что-то сделала с магией, и вот это уже вызывает вопросы.

Кроме этого, директор буквально двадцать минут назад упомянул об интуитивной магии, которую открыли всего девять лет назад, и это полностью согласуется с той датой, когда в Ванессе обнаружили магический потенциал — это было как раз девять лет тому назад. Но это еще не доказательство, конечно. Только зацепка.

А вот что является доказательством — так это то, что Ванесса провернула с моим бокалом в столовой. Сплетение сразу четырех цветов, да еще в таких неравных пропорциях, да еще и так долго удерживаемое — это вообще ни разу не просто.

Два цвета — это стандарт.

Резкий выброс импульса, чтобы дать противнику как можно меньше времени на реакцию — это тоже стандарт.

Но два цвета сильно ограничивают мага в том, что он может сотворить, а резкий импульс подразумевает изначально ограниченную мощность импульса.

То же, что делала Ванесса, как раз больше всего подходило под понятие «интуитивной» магии, или, как ее называли в моей мире — бесконтрольной. Интересное совпадение — в моем мире она появилась тоже относительно недавно, каких-то полсотни лет тому назад, если считать от момента его гибели.

Как следствие, ее толком еще не изучили, да и вообще ее подтвержденных носителей было всего пятьдесят два человека на весь мир, но зато каждый из них по силе мог сравниться с водопадом. С цунами. С селевым потоком или пробуждающимся вулканом.

В теории.

На практике же все упиралось в то, что свои силы они практически не контролировали. Если для всех остальных магов мира могущество в магии определялось тем, насколько строго они следуют утвержденным техникам и как много этих техник знают, то для интуитивных магов, «бесконов», как их называли для краткости, таких понятий как «техники» вообще не существовали. Они не были способны освоить даже простейшие из них, они не могли банально нагреть или остудить предмет…

Да что там — они не были способны даже на то, чтобы почувствовать внутри себя ману и покрасить ее в нужный цвет! Что бы они ни пытались сделать, какие бы действия ни повторяли — все без толку. Существовал только один способ сделать так, чтобы бескон продемонстрировал свою силу.

Сделать так, чтобы он захотел это сделать.

Бесконы ничего не делали для того, чтобы управлять магией. Они просто хотели, чтобы что-то произошло, и оно происходило. Они не владели магией, как остальные маги, они с ней… дружили? Не знаю, как еще объяснить этот феномен. Но главное — стоило бескону чего-то пожелать, прямо отчаянно пожелать, как желает хотя бы глоток воды умирающий от палящего пустынного солнца, и мир послушно менялся под действием невероятного напора магии этих людей.

Что там глоток воды — бескон мог себе целое озеро создать! Или даже не создать, а перенести к себе уже готовое. А потом обратно. Если захочет…

Само собой, это не поддавалось никакому контролю. Никакие эксперименты не способны были приблизить магов к ответу на вопрос, как этим пользоваться. Бесконы всегда знали, что условия эксперимента контролируемы, никакой реальной опасности нет, и поэтому ничего не помогало.

Они не способны были вытащить из себя ни единой цветной, да ладно цветной — даже прозрачной! — струйки маны, а кто мог — были не в состоянии этой маной даже поменять траекторию падающей пылинки. Но зато когда происходило так, что жизнь бескона или его близкого оказывалась в опасности, или происходило что-то еще подобного толка… О, тогда мир готов был в спичечный коробок упихаться, лишь бы угодить этим людям.

И теперь оказывается, что я умудрился пересечься с первым в этом мире бесконом, причем пересечься дважды. И это даже логично — только у подобного мага хотя бы в теории может существовать вероятность, что он, или, вернее, она, сможет лишить другого человека магии.

Ни у кого другого таких возможностей нет. Не существует таких техник. Не существует такой магии. Если бы она существовала, то я бы о ней знал. Я бы самый первый ее изучил и применил против Вальтора. И тогда мой родной мир был бы цел.

Я дошел до своей комнаты, и обнаружил там Нокса. Он выглядел все еще немного бледным, но по крайней мере больше не икал пузырями. Парень лежал на кровати и пялился в потолок, будто ему там кино показывали.

— Как сам? — поинтересовался я, садясь на свою кровать.

— Пойдет, — вяло ответил Нокс. — Бывало и хуже.

— Сказали, что с тобой было?

— Не. — Нокс скривился. — Только велели воды побольше пить.

— Ну это понятно. — Я кивнул. — Слушай, я вопрос хотел задать… Я не то чтобы сильно в курсе всех этих академических штучек, я же не из какого-то там знатного рода, я так… с улицы почти что.