Собрание прозы в четырех томах - Довлатов Сергей Донатович. Страница 57
— Я доволен, товарищи. Вы неплохо потрудились, культурно отдохнули. Рад был познакомиться. Надеюсь, эта дружба станет традиционной. Ведь партийный работник и журналист где-то, я бы сказал, — коллеги. Успехов вам на трудном идеологическом фронте. Может, есть вопросы?
— Где тут буфет? — спросил Жбанков. — Маленько подлечиться…
Лийвак нахмурился:
— Простите мне грубое русское выражение…
Он выждал укоризненную паузу.
— …Но вы поступаете, как дети!
— Что, и пива нельзя? — спросил Жбанков.
— Вас могут увидеть, — понизил голос секретарь, — есть разные люди… Знаете, какая обстановка в райкоме…
— Ну и работенку ты выбрал, — посочувствовал ему Жбанков.
— Я по образованию — инженер, — неожиданно сказал Лийвак.
Мы помолчали. Стали прощаться. Секретарь уже перебирал какие-то бумаги.
— Машина ждет, — сказал он. — На вокзал я позвоню. Обратитесь в четвертую кассу. Скажите, от меня…
— Чао, — махнул ему рукой Жбанков.
Мы спустились вниз. Сели в машину. Бронзовый Ленин смотрел нам вслед. Девушки поехали с нами…
На перроне Жбанков и Белла отошли в сторону.
— Ты будешь приходить еще? — спросила Эви.
— Конечно.
— И я буду ехать в Таллин. Позвоню в редакцию. Чтобы не рассердилась твоя жена.
— Нет у меня жены, — говорю, — прощай, Эви. Не сердись, пожалуйста…
— Не пей так много, — сказала Эви.
Я кивнул.
— А то не можешь делать секс.
Я шагнул к ней, обнял и поцеловал. К нам приближались Белла и Жбанков. По его жестикуляции было видно, что он нахально лжет.
Мы поднялись в купе. Девушки шли к машине, оживленно беседуя. Так и не обернулись…
— В Таллине опохмелимся, — сказал Жбанков, — есть около шести рублей. А хочешь, я тебе приятную вещь скажу?
Жбанков подмигнул мне. Радостная, торжествующая улыбка преобразила его лицо.
— Сказать? Мне еще Жора семьдесят копеек должен!..
Компромисс девятый
«САМАЯ ТРУДНАЯ ДИСТАНЦИЯ. Тийна Кару родилась в дружной семье, с золотой медалью окончила школу, была секретарем комитета ВЛКСМ, увлекалась спортом. Тут нужно выделить одну характерную деталь. Из многочисленных видов легкой атлетики она предпочла бег на 400 метров, а эта дистанция, по мнению специалистов, наиболее трудоемкая в спорте, требует сочетания быстроты и выносливости, взрывной силы и напряженной воли к победе. Упорство, последовательность, аскетический режим — вот факторы, которые определили биографию Тийны, ее путь к намеченной цели. Окончив школу, Тийна поступает на химическое отделение ТГУ, участвует в работе СНО, охотно выполняет комсомольские поручения. На последнем курсе она становится членом КПСС. Затем она — аспирантка Института химии АН ЭССР. Как специалиста-химика Тийну интересует механизм воздействия канцерогенных веществ на организм человека. Диссертация почти готова.
Тийна Кару ставит перед собой высокие реальные цели. Веришь, что она добьется успеха на своей трудной дистанции».
С Тийной Кару нас познакомили общие друзья. Интересная, неглупая женщина, молодой ученый. Подготовил о ней зарисовку. Изредка Тийна попадалась мне в разных научных компаниях. Звонит однажды:
— Ты свободен? Мне надо с тобой поговорить.
Я пришел в кафе «Райа». Заказал джина. Она сказала:
— Я четыре года замужем. До сих пор все было хорошо. Летом Руди побывал в Москве. Затем вернулся. Тут все и началось…
— ?
— Происходит что-то странное. Он хочет… Как бы тебе объяснить… Мы стали чужими…
Я напрягся и внятно спросил:
— В половом отношении?
— Именно.
— Чем же я могу помочь?
— То есть почему я к тебе обратилась? Ты единственный аморальный человек среди моих знакомых. Вот я и хочу проконсультироваться.
— Не понимаю.
— Обсудить ситуацию.
— Видишь ли, я даже с мужчинами не обсуждаю эти темы. Но у моего приятеля есть книга — «Технология секса». Я возьму, если хочешь. Только ненадолго. Это его настольная книга. Ты свободно читаешь по-русски?
— Конечно.
Принес ей «Технологию». Книга замечательная. Первую страницу открываешь, написано «Введение». Уже смешно. Один из разделов начинается так: «Любовникам с непомерно большими животами можем рекомендовать позицию — 7». Гуманный автор уделил внимание даже таким презренным существам, как любовники с большими животами…
Отдал ей книгу. Через неделю возвращает.
— Все поняла?
— Кроме одного слова — «исподволь».
Объяснил ей, что значит — исподволь.
— Теперь я хочу овладеть практическими навыками.
— Благословляю тебя, дочь моя!
— Только не с мужем. Я должна сначала потренироваться.
Подчеркиваю, все это говорилось без тени кокетства, на эстонский манер, основательно и деловито.
— Ты — аморальный человек? — спросила она.
— Не совсем.
— Значит — отказываешься?
— Тийна! — взмолился я. — Так это не делается! У нас хорошие товарищеские отношения. Нужен срок, может быть, они перейдут в другое чувство…
— Какой?
— Что — какой?
— Какой нужен срок?
— О господи, не знаю… Месяц, два…
— Не выйдет. Я в апреле кандидатский минимум сдаю… Познакомь меня с кем-нибудь. Желательно с брюнетом. Есть же у тебя друзья-подонки?
— Преобладают, — сказал я.
Сижу, думаю. Шаблинский, конечно, ас, но грубый. Розенштейн дачу строит, вконец обессилел. Гуляев — блондин. У Мити Кленского — триппер. Оська Чернов? Кажется, подходит. Застенчивый, пылкий брюнет. Правда, он скуповат, но это чепуха. На один раз сойдет.
Спрашиваю Чернова:
— Много у тебя было женщин?
— Тридцать шесть и четыре под вопросом.
— Что значит — под вопросом?
Оська потупился:
— Всякого рода отклонения.
Годится, думаю. Изложил ему суть дела.
Оська растерялся:
— Я ее видел как-то раз. Она мне даже нравится. Но, согласись, вот так, утилитарно…
— Что тебе стоит?
— Я все-таки мужчина.
— Вот и посодействуй человеку.
Купил я на свои деньги бутылку рома, пригласил Осю и Тийну. Тийна мне шепнула:
— Я договорилась с подругой. Три часа квартира в моем распоряжении.
Выпили, закурили, послушали Би-би-си. Оська пустился было в рассуждения:
— Да, жизнестойкой может быть лишь преследуемая организация…
Тийна его перебила:
— Надо идти. А то подруга вернется.
Отправились. Утром Тийна мне звонит.
— Ну как? — спрашиваю.
— Проводил меня и ушел домой.
Звоню Чернову:
— Совесть есть у тебя?
— Веришь ли, старик, не могу. Как-то не получается…
— Что ты за мужик после этого?!
Оська возмутился:
— Я имел больше женщин, чем ты съел котлет. А такой не встречал. Самое удивительное, что она мне нравится.
Пригласил их обоих снова. Выставил недопитый ром. Ушли. Тийна звонит:
— Черт бы побрал твоего друга!
— Неужели, — говорю, — опять дезертировал?
— Ты понимаешь, сели в машину. Расплачивался Ося в темноте. Сунул шоферу десятку вместо рубля. Потом страшно расстроился. Пешком ушел домой… Я видела, что он сует десятку. Я думала, что на Кавказе это принято. Что он хочет произвести на меня впечатление. Ведь Ося — грузин?
— Ося — еврей. И вообще его настоящая фамилия — Малкиэль.
Снова ему звоню:
— Оська, будь же человеком!
— Понимаешь, была десятка, рубль и мелочь…
В третий раз их пригласил.
— Послушайте, — говорю, — я сегодня ночую в редакции. А вы оставайтесь. Шнапс в холодильнике. Будут звонить — не реагируйте. Двери запереть, чтобы Оська не сбежал?
— Да не сбегу я.
Отправился в редакцию дежурить. Тийна звонит:
— Спустись на минутку.
Спустился в холл. Она достает из портфеля шоколад и бутылку виски «Лонг Джон».
— Дай, — говорит, — я тебя поцелую. Да не бойся, по-товарищески…
Поцеловала меня.
— Если бы ты знал, как я тебе благодарна!