Журнал «Компьютерра» № 24 от 27 июня 2006 года - Компьютерра. Страница 21

К сожалению, из того, что информацию просто создавать, и создают ее много, автоматически следует, что не вся информация одинаково полезна. Проще говоря, спам в почте, блогах, форумах и ICQ, сайты-дорвеи, забитые мусорной и краденой информацией, ложными ссылками, – весь этот полновесный мусор является естественной частью информационной среды: он не принесен инопланетянами, его наличие логически следует из свойств среды (и свойств человеческой натуры, конечно). А оттого – невозможно побороть мусорный контент, рассматривая его как «угрозу извне»; с ним можно только сосуществовать, признавая частью экосистемы[Распространенное мнение, что спам и прочий мусор можно победить тотальной неанонимностью (когда невозможно подменить или замаскировать адрес отправителя письма или IP-адрес автора комментария), к сожалению, неверно. По крайней мере, пока география Интернета не придет в полное соответствие с географией реальной. Пока же гражданина Нигерии, отправившего письмо гражданину России на канадский почтовый ящик, вряд ли возможно осудить, даже если будут известны его паспортные данные].

В руке его была колотушка, которой он немедленно и со страшной силой ударил Петропавла в лоб.

Когда Петропавел пришел в себя и почувствовал ужасную боль, старый младенец отрекомендовался:

– Гном Небесный. Прошу любить и жаловаться.

– Очень голова болит, – охотно пожаловался Петропавел.

– Рад слышать, – ответил Гном Небесный.

Вообще, в современном культурном, новостном и социополитическом контексте самым шокирующим оказалось другое следствие закона несохранения: информацию можно скопировать. Такого опыта у человека до сих пор не было, в физическом мире можно лишь создать более или менее точное подобие предмета (затратив время, деньги, исходный материал). А цифровой контент – пожалуйста: два щелчка мыши, был один фильм, стало два.

Шоком это свойство новой реальности оказалось для «владельцев» скопированного. До тех пор пока копирование информации подразумевало копирование носителя (книгопечатание, аудио-, затем видеозапись), проблема не стояла так остро[Хотя, заметим, попытки запретить неугодные технологии предпринимались в каждом случае]: хорошая, «идентичная натуральной» копия книги, пластинки, видеокассеты отличается от копии автомобиля только масштабами – доля тех, кто станет этим заниматься, пренебрежимо мала. Тем более что в условиях затратности копирования (ведь нужно еще купить чистую кассету) потребитель информации от «нелицензионной копии» выгоды почти не получит; значит, основными «копирователями» становятся пираты, у которых промышленные масштабы и их уже можно поймать. Все это находилось в каком-никаком равновесии, законы о «праве на копирование» (пресловутый copyright) успешно разрабатывались и применялись – и тут на тебе! Любой покупатель диска может без знаний и затрат сделать любое количество копий информации. Непорядочек.

Петропавел не понял и остолбенел.

– Не надо столбенеть, как будто ты услышал чушь, – посоветовал старичок.

А непорядочек – значит, надобно запретить и не пущать. Но как проконтролировать действенность запретительно-непущательных законов и предписаний, если существенный ущерб торговле может нанести уже не подпольный цех с кучей работников и внешних контактов, а каждый единичный пользователь лично? Если возможность скопировать не несчастливая случайность, а фундаментальный закон среды? Видать, нужно внести в среду «поправочку-с». Изменить неугодную среду в угодную сторону.

Я не знаю, что было бы, вздумай какая-нибудь RIAA или та же Microsoft изменить среду радикально. Но они (видимо, к счастью для истории) выбрали путь полумер: добавить еще несколько «вторичных законов» [Здесь имеются в виду физические, а не юридические законы. Подходящий пример применения аналогичных мер в «реальном мире»: постановление, запрещающее смотреть правым глазом (отмена фундаментального закона среды), и надевание на всех жителей неснимаемых шлемов с единственным отверстием для зрения (добавление вторичного закона среды). Абсурдно звучит? На том стоим!]. Получилась дичайшая пирамида-нагромождение: юридический copyright, сверху программная защита, сверху опять юридические постановления, запрещающие оную защиту ломать… А все оттого, что принципиальная копируемость цифровой информации – следствие наиболее фундаментального закона, закона несохранения: тут защищай не защищай, ничего естественного и гармоничного не выйдет.

– Тоже мне – открытие! – Воще Бессмертный залег на дно ванной. – Развернуть перед тобой концепцию иллюзорности бытия, что ли… – Он свернулся калачиком, подумал и произнес: – Не буду я ничего разворачивать.

Эту истину нутром чуют киберкоммунисты всех мастей – от брутальных крякеров до рыцарей Free Software, всех в белом. Впрочем, «всем даром, и никто не уйдет обиженным», свободное распространение всего – по некоторым причинам не вполне желательный выход. В конце концов, автор контента имеет право есть, кормить семью и ездить на Гавайи (нужно будет сообщить об этом нашей бухгалтерии – В.Г.). Вот только реализация этого права вопреки законам природы вряд ли приведет к чему хорошему.

– …А если эта Уродина, проснувшись, нас всех тут пережрет!..

Белое Безмозглое печально констатировало:

– Ну, пережрет – так пережрет. Будем дальше жить – пережранными.

Закон несохранения – обоюдоострая игрушка, откуда еще одно важное следствие: уничтожить информацию так же просто, как и создать (точнее, намного проще). Легкость копирования создает иллюзию «бессмертности информации», мол, «что один раз в Интернет попало, не пропадет никогда». Это не так. Тысячи сайтов закрываются ежедневно, уникальные материалы бесследно растворяются в Великом Ничто; рвутся ссылки, теряются контакты. Действительную ценность данных так трудно осознать: ну чего их ценить – легко пришло (в общем случае), легко ушло. Отсюда – типичная для софтверных инструментов (но немыслимая в реальном мире) идеология «программа поставляется КАК ЕСТЬ, производитель ни за что не отвечает». Что, по сути, означает: любая часть этой среды может быть разрушена и исчезнуть в любой момент – и никто за это не отвечает. Если перевести это в реальные аналогии (хотя бы «никто не гарантирует, что эта газовая плита не взорвется ПРЯМО СЕЙЧАС») вновь получится абсурд, но все притворяются, что так и надо, рынок программ для резервного копирования процветает, в общем, все довольны.

А и то верно, о чем можно волноваться, если информация исчезает даже без стирания: устарел формат файла, перестал производиться привод для чтения дисков – и огромный, бережно собранный архив обращается в хлам. Нынешние поколения призраками проходят по истории, не оставляя следов и памяти о себе: что мои внуки станут делать с «дедушкиным фотоальбомом» (а вот, смотри, наша с бабушкой свадьба!), сохраненным на диск, который уже сорок лет не читает ни одно устройство в мире Это не говоря о том, что CD-диски, к примеру, в принципе рассчитаны на срок службы 8–10 лет. То есть никто и не собирался ничего хранить[]? Пока нет понимания, что информацию нужно беречь гораздо больше, чем любимую чашку; пока автор программы не отвечает за сохранность данных пользователя; пока информационная среда беспамятна – мы будем находиться на грани информационного Апокалипсиса: полного разрушения этой новой реальности. А мы в ней уже живем.

– Мне домой надо, – буркнул, проглотив комок, Петропавел. – Тут у вас с ума можно сойти.

– Можно, – согласился Гуллипут, – если обращать внимание на частности.