Мария. По ту сторону несбывшегося (СИ) - Дез Олла. Страница 26

- Да. С этим ритуалом, что затеяла Розалия. Это было очень глупо с её стороны.

- Зачем же вы приняли в нём участие?

- По многим причинам. Одна из них - простое любопытство. Я уже в том возрасте, когда меня трудно чем-то удивить.

- Но ведь тёмная магия - заведомый риск?

- Я вас умоляю. Какой риск? Этот ритуал с самого начало был обречён не неудачу, я ничем не рисковала. Я была уверена, что ничего у них не получится. Так и вышло.

- Кроме любопытства была же и другая причина? Не так ли? - спросила я пристально наблюдая за лицом матери графини.

- Да была. Понимаете, найти желающих заняться призывом тёмных сил довольно сложно. Розалия меня шантажировала. Я поддалась на шантаж и согласилась присоединиться к ним один раз.

- И чем же она вас шантажировала?

- Глупостью несусветной. Но ей очень хотелось верить в то, что меня и в самом деле это волнует. Но это было не так. К тому же ни малейших доказательств у неё на руках не было. И история эта стара, и я сильно сомневаюсь, что кому-то ещё интересна.

- Мне. Мне вот очень интересно! - закивал Артур.

- Что ж. Вы можете спросить у своего отца. Он в курсе. Хотя.… Давайте я сама вам расскажу. Так будет проще. И вы заодно убедитесь, что ломаный грош и то слишком большая цена за эту давнюю историю.

- Я весь - внимание!

И Артур даже вперёд подался, не выпуская, впрочем, моей руки из своей ладони. Он вообще теперь редко выпускал мои пальцы из своих рук, постоянно питая меня своей магией и делясь ею весьма щедро.

- Как вы, разумеется, помните, нынешний герцог Альба унаследовал свой титул от своей троюродной тётушки. Знаменитой Белой герцогини Альбы. Хотя, на мой взгляд, картина, где она в чёрной мантилье, гораздо больше соответствовала её характеру.

- Они обе прекрасны и Белая Герцогиня и Черная. Гойя бесспорный гений, - кивнул Арт.

- Да, это факт, который невозможно оспорить. Про многих можно сказать, что художник талантлив, или ему что-то удаётся, но не много тех, чей гений трудно не признать, - решила я тоже высказаться.

Нас удостоили благосклонного кивка, и графиня продолжила.

Моя покойная мать, в отличие от взрывной герцогини Альба, была довольно спокойным и домашним человеком. Она не стремилась к великой славе, её мало волновали громкие скандалы, и она плохо разбиралась в интригах и хитросплетениях тогдашнего неспокойного времени. Она очень любила моего отца, и он, пусть и не сразу, но ответил ей взаимностью.

- Это подтверждает тот факт, что он женился на ней и, по слухам, сделал это даже дважды? - согласился Арт.

- Да, первое венчание было тайным, а вот уже второй раз они не скрывались. Моя мать не была соперницей великолепной герцогине Альба. Слишком разные они были. Буквально во всём. Начиная от характеров и заканчивая положением в обществе. Поэтому предположение, что моя мать могла отравить герцогиню в высшей степени не правдоподобно.

- Полностью согласен. А почему покойная Розалия Альба так не считала?

- Она считала, что отравили Марию дель Пилар, герцогиню Альба одной из красок Гойи. В те времена они почти все были смертельно ядовиты.

- Ну, да, как например знаменитый Парижский зелёный. Один из самых ядовитых пигментов, используемых в живописи, - сказала я.

- Да, я вот тоже помню. Прусская синь! - воскликнул Арт.

- Нет, ты путаешь, милый. Прусская синь или Берлинская лазурь, разумеется, активно использовалась в живописи, но ещё она служила антидотом при отравлениях! - возразила я.

- Да, точно. Антидот. Кажется, применялся при отравлении солями талия и цезия, - кивнул мне Арт.

- Но самым ядовитым безусловно был жёлтый цвет. Неаполитанская жёлтая. Её готовили из свинца и соли сурьмяной кислоты. Вот в отравлении именно этой краской и подозревают мою мать. Глупость и дикость. Не было у моей матери ни малейших причин желать смерти герцогине, - сказала графиня Кастильо-Фьель.

- А почему именно красками её отравили? Мало ли ядов в мире? - удивилась я.

- Гойя на тот момент жил у герцогини Альба. И красок в особняке было огромное количество, и воспользоваться ими мог кто угодно. Моя мать бывала вместе с отцом в особняке, посещала мастерскую Гойи, и у неё был к ним доступ. В мастерской у художника они валялись в беспорядке, и он сам вряд ли заметил бы пропажу.

- Но получается, это мог сделать, кто угодно? - уточнила я.

- Да. Это было не сложно. О том, что краски ядовиты было известно всем. Неаполитанская жёлтая краска прекрасно растворяется в красном вине, и цвет его почти не изменится. А если добавить немного магии, совсем капельку, то и вкус останется прежним. Это не сложно при любом количестве магии, - пояснила графиня. - Так что, сделать это мог кто угодно. Даже у некоторых слуг герцогини Альба была магия. Вот и делайте выводы сами.

- А этот старый скандал о том, кто был моделью «Обнажённой Махи»? - спросила я.

- И что? Моя мать на тот момент была любовницей моего отца. Практически никем в глазах общества. Если скандал и мог повредить чьей-то репутации, то уж скорее речь должна идти о герцогине Альба. Что плохого он мог принести моей матери? - пожала плечами графиня.

- А если бы герцогиня Альба наоборот подтвердила, что это она на полотнах Гойи?

- Опять-таки. Эта информация повредила бы самой герцогине и её наследникам. Но никак не моей матери.

- Чем же тогда вас шантажировала Розалия Альба? - удивился Арт вполне закономерно.

- Она собиралась поднять шум и вспомнить эту забытую историю. Якобы у неё были доказательства отравления. Но сам факт того, что Марию дель Пилар отравили совсем не указывает на мою мать, как на виновницу. Мало ли кто её мог отравить, - снова спокойно пожала плечами графиня.

- Согласен. Ваша мать была современницей Гойи и Белой герцогини, но это совсем не говорит, о её причастности к отравлению…

- Совершенно верно. У мамы не было ни возможности, ни мотива, ни желания убивать Белую Герцогиню. Она не была её наследницей или соперницей в любви, - кивнула графиня.

- В ту ночь вы вышли из своей спальни одной из последних. Почему? Не слышали шума? - спросил Арт.

- Нет, почему же, услышала. Грохот был страшный. Но я очень плохо просыпаюсь и встаю. И мне стоило больших усилий встать с кровати и выйти на голоса.

- А с кем вы приехали в тот вечер в особняк герцогов Альба?

- С Эскамильо Хабанера де Салаверри.

- С тореадором?

- Ну, он не только тореадор. У него немало профессий. Вы бы удивились, узнав обо всех, - и она странно так улыбнулась, заинтриговав до невозможности.

- А почему вы выбрали именно его? - не отставал Арт.

- Потому что именно ему я доверяю. А ещё мне захотелось немного эпатировать публику. Эскамильо не самый желанный гость в таких домах. Слишком ярок, дерзок, напорист и самолюбив. Настоящий испанец! - и она глянула на Арта, который испанцем не был, не смотря на то, что он и его предки жили тут уже много лет.

Артур укол понял, но в ответ только лучезарно улыбнулся:

- И чем же он сумел заслужить такое доверие? Помимо того, что он истинный испанец?

Графиня пожала плечами. Артур справедливо расценил это как знак того, что разговор окончен и встал. Мы поблагодарили за визит, рассыпались в уверениях признательности и дружбы. Нам благосклонно покивали, но вот провожать не пошли.

А в машине я спросила:

- Её вычёркиваем? У неё нет мотива?

- Как это нет? Её шантажом вынудили участвовать в сомнительном тёмном ритуале. Любой шантаж - это повод для убийства. А тут ещё и желание замять то давнее дело о другом убийстве. И ты всё это называешь отсутствием мотива?

- Но она же объяснила? - не сдавалась я.

- Нет, она ничего не объяснила. Она упирала на то, что доказательств нет. А вот всё остальное под большим сомнением.

- Но Пепита Тудо не убивала же Белую Герцогиню?

- И откуда ты это знаешь? Это она так сказала? Знаешь такое выражение, что то, что не горит, то и не дымит?