Хозяйка Горячих ключей (СИ) - Брай Марьяна. Страница 50

«Сани?» - пронеслось в ее голове и тут же она расслышала храп лошади. «Да, черт подери, меня куда-то увозят», - подумала Саша и принялась барахтаться, в надежде, что хоть на секунду она сможет освободить рот и закричать. Кто-то мог ее услышать, но похититель словно знал заранее о каждом ее движении и, не отпуская руки от лица, второй прижимал к себе что есть мочи.

Сани катились все быстрее и быстрее от поместья. Нога замерзла окончательно, и как только она подтянула ее, стараясь закопать в сене, ладонь в мокрой, пахнущей лошадью, железом и сыростью рукавице ослабла. На ее ноги упало что-то тяжелое, меховое. Девушка вдохнула поглубже, чтобы закричать, но рукавица в ту же секунду вернулась на ее лицо.

«Думай, Саша, думай» - билось в голове. «Если сани, значит, везут в сторону станции. Дороги больше нет. Они просто обязаны были проехать мимо Макара»

И тут она поняла, что дороги санной вообще нет дальше, чем станция. И чужим лошадям просто невозможно проехать сюда. Тем более саням!

Эти люди смогли вывести лошадь из конюшни, запрячь, отогнать в лес на дорогу и прийти к дому? Но на кой черт понадобилась им Саша?

«Нет хозяйки, нет проблем» - пронеслось в голове, и Саша почувствовала, как ее накрывает самая настоящая паника.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

51.

Когда похититель убрал руку со рта Саши она уже понимала, что кричать бесполезно: дом был далеко, и даже если кто-то из поместья что-то заметил и вышел на улицу, то не услышит её.

Саша, лежа под пахнущей сеном и лошадью шкурой, которой ее старательно накрыли, думала сейчас только об одном: если бы ее везли убивать, то не стали бы прикрывать ноги. Ну… потому что зачем беспокоиться о здоровье человека, которого собрался убивать?

— Кто вы? – Саша спросила громко, потому что плотная шкура вряд ли хорошо пропускает звуки. Руки, что крепко прижимали ее к себе чуть ослабили хватку. И будто бы через несколько секунд раздумий, вовсе отпустили. А потом с ее головы стянули шкуру.

— Лаврентич? – Саша закричала так удивленно, что напугала Михаила. Она повертела головой. Темный лес, дорога к станции, возница сидит спиной в тулупе.

— Саша, я чуть позже все объясню… - начал было он, но Саша выпростала руки и принялась стучать кулаками по его груди.

— Да вы с ума сошли! Если не беспокоитесь обо мне, подумайте о матушке! Она же сейчас с ума сойдет, как узнает, что я пропала. Да еще и валенок мой найдется, - Саша автоматически подтянула к себе голую ногу.

— Я поговорю с ней. Не переживай. Так надо, Сашенька, - Лаврентич был так спокоен, будто крал людей каждый второй вторник.

— Говорите, прямо сейчас расскажите мне все! – кулачки продолжали долбить по груди Михаила.

— На месте мы все расскажем! – возница говорил тихо, но его голос она узнала сразу.

— Роман? И вы тут? Вы же пропали! Все вас искали, - Саша перевела взгляд на Михаила, - и этот тоже искал. Вражины! Да вы предатели! Просто сейчас перевернули все так, чтобы я верила. И что, Макар тоже с вами? Раз мы едем на станцию, значит… и он? – голос Саши стал тише и грустнее. – Я то думала вы, Михаил и Макар – самые верные люди нашей семьи. Думала… думала вы друзья моего отца.

— Мы и есть друзья, но мы едем не к Макару.

— Дальше дороги нет! Не врите мне! – голос ее становился все тише, и Саша почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Слезы обиды наполняли глаза. Она вздохнула, но получилось как-то очень жалостливо. Вдох перешел во всхлип.

— Сашенька, милая, не бойся. Прошу тебя, милая, - Роман остановил лошадь, перелез в сани и опустился рядом с ней. Михаил пересел на место возницы.

— «Милая»? Что вы тут устроили? Мне и без того страшно. Если дело не пойдет, мы с матушкой останемся на улице… нам придется продать и поместье, - Саша продолжала всхлипывать, несмотря на то, что Светлана Борисовна внутри приказывала взять себя в руки. Даже если эти люди предатели, показывать свои слабости нельзя.

— Саша… - Роман будто решился и, обняв девушку, прижал к себе. – Да, я в курсе, что ты сейчас подозреваешь всех, но мы не враги. Мы пытаемся тебе помочь. Как и всем нам.

— Руки убери, а то, ишь чего… разобнимался! Думаешь, я тебе поверю вот так просто? Сначала делаешь вид, что пропал, потом появляешься, как черт из табакерки, да еще и этот… - Саша мотнула головой на Михаила.

Станция уже была видна, когда Саша увидела у дороги Макара с сыновьями. Они разбирали завал из веток. Этот навал она заметила в самый первый день приезда. Мужчина, что вез ее в поместье, сказал, что это ветки сосен, которые рубят на дрова. Сейчас, на глазах Саши, Макар с сыновьями разобрали завал, и она увидела дорогу. Она спускалась вниз, в лес, и с этой дороги ее было не видно. Заваленный въезд отлично маскировал то, что эти люди хотели спрятать.

У Саши не нашлось сил, чтобы попросить Макара о помощи, да и смысла она не видела: явно все они были за одно.

Дорога виляла между частыми деревьями. Лошадь легко выбирала направление и шла достаточно быстро. Примерно через полчаса они выехали на небольшую поляну. Судя по всему, деревья здесь вырубались специально, чтобы организовать это вот пространство в глухом и темном лесу.

В центре стоял дом. Хотя больше он был похож на большую, добротную баню. Темнота в единственном окне подсказывала, что никого в нем нет.

«Ладно, пусть расскажут свою версию, а потом будем разбираться» - решила Саша. Высвободила из-под шкуры руки и вытерла слезы, которые текли сейчас сами собой.

Лошадь остановилась почти возле двери. Михаил спрыгнул с саней первым и привязал пегую соучастницу похищения. Потом открыл дверь, прошел внутрь и вышел с горящим фонарем. Хотя первые лучи солнца уже осветили горизонт, но розовый свет лишь чуть пробивался через густые ели.

Роман откинул с Саши шкуру, подтянул девушку к краю, встал с саней и, взяв ее на руки, понес в дом. Он пригнулся, проходя в дверной проем, и Саша почувствовала, как жарко натоплено внутри. Когда он опустил ее на пол и отошел, она смогла осмотреться. Свет здесь был только от тлеющих в камине углей. Михаил с фонарем так и остался на улице, но можно было легко различить в полумраке ровные и гладкие бревна стен, простую, искусно обработанную деревянную мебель. Скамья со спинкой, застеленная пухлым матрасом, широкая кровать, стол и два стула – все с ножками из коряг, но обработанными так гладко, что выглядело это в лесной избушке очень эстетично.

— Там банька, - заметив, что Саша смотрит на дверь возле камина, сказал Роман.

— Что это за место? – она отошла от него, чтобы не стоять так близко, и присела на краешек дивана.

— Это место, где твой батюшка, Лаврентич и еще пара человек жили, пока строилось поместье.

— Значит… доктор о нем тоже знает? – Саша сказала прежде, чем подумать, а когда осеклась, было уже поздно.

— Значит… ты тоже не веришь ему? – Саша не смотрела на князя, но уверена была, что тот сейчас в свойственной ему манере поднял бровь и улыбнулся одной стороной рта.

— Честнее будет, если скажу, что я не верю никому, - Саша посмотрела на Романа, но не увидела того выражения лица, которое так явно представила уже. Он смотрел на нее непривычно: крепко сжатые зубы, внимательный, будто прожигающий взгляд, неуверенная поза.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Да, так правильнее, - Роман отвернулся, скинул тулуп, валенки и, взяв с камина еще один масляный фонарь, поджег его от камина.

52.

Лаврентич так и не вернулся в дом, а Роман, несмотря на то, что выглядел великосветским баловнем, приготовил и накрыл на стол. Яичница и поджаренный хлеб со сладким чаем показались Саше какими-то удивительно вкусными яствами.

— Аппетит у тебя… - начал было он, когда Саша, вымакала гренкой вытекший на тарелку желток.

— Не начинай. Что за глупая привычка комментировать то, что не следует. Тем более с явным желанием унизить? – Саша на этот раз ни капельки не обиделась и продолжала с аппетитом вытирать тарелку хлебом.