Притяжение. Голос одинокого сердца (СИ) - Ветрова Елена. Страница 37

Тогда Калин впервые осознал, почему Кайла так грубо вела себя с отцом, почему истерила, почему не хотела прощаться, почему превозмогая боль, бежала за ним по каменистой дороге. Она всё знала еще до того, как отец отправился в поход. Она настрадалась еще до того, как из замка принесли эту страшную новость. За пару дней, что Калин и мама ожидали возвращения отца, Кайла приготовилась к необратимой участи.

Калин смотрел на спокойную сестру, вычерчивающую черным карандашом прерывистые линии на бумаге, и заплакал. Обида схватила его в холодные пальцы и выжимала наизнанку. Кайла повернулась к нему со стальным взглядом.

- Я же говорила, что он умрет, - сказала она. – Я видела будущее.

Калин стер слезы, но слабость так и не покинула его тело. Он не знал, что должен был сказать сестре. Он лишь смотрел на нее, не в силах отвести взгляд, и горько плакал.

Кайла отложила карандаш и поднялась из-за стола. Она подошла к брату и крепко его обняла.

- Это я виновата, - шепнула Кайла, дрогнувшим голосом. – Он умер из-за меня.

- Нет! – возразил Калин и сильнее прижался к сестре, хотя часть его хотела согласиться со словами Кайлы. Теперь он знал, что ее слова не были посланием проклятья, она видела будущее, и будущее это было ужасным.

«Калин, ты ее брат, ты должен защищать сестру», - всплыли в сознании слова папы.

Калин посмотрел на сестренку и впервые рассмотрел ее настоящую – бледную, уставшую, с красными, не выспавшимися глазами и застывшими в них слезами. Она часто просыпалась среди ночи, тревожно дыша и горько всхлипывая от приснившихся снов. Но сны ее были не игрой подсознания, а явлением будущего, ментальной оболочкой ее волшебства, которое отнимало все жизненные соки и радость девочки. Теперь Калин это точно знал. И в следующий раз, вместо того, чтобы заткнуть уши и отвернуться к стене, когда Кайла вновь будет кричать от ужаса, он подойдет к сестре и крепко обнимет, как то всегда делала мама.

Глава 15

Со смертью отца, мама будто бы потеряла часть собственной души. Она становилась слабее, ее часто одолевала болезнь и, порой, приходилось подолгу лежать, чтобы восстановить силы. Но настоящую причину Калин узнал позже. Маму доводила страшная болезнь, которая медленно забирала ее к себе.

После очередной ссоры с соседскими детьми только одна девочка еще продолжала общаться с Кайлой. Возвращаясь из школы, они решили заглянуть в парк, и Калин не стал препятствовать, видя, как при возможности понаблюдать птиц, засияли глаза Кайлы. Он вернулся домой один. Заглянув на кухню, Калин увидел дрожащую маму, подкосившуюся на ногах.

- Мама! – он подбежал к матери и подставил для опоры свое плечо. – Тебе плохо?

Мама покрылась ознобом, она тяжело дышала и едва двигалась.

- Нет, сынок, всё хорошо, - обманула она. – Подай мне воды, пожалуйста.

Калин налил в стакан теплой воды и присев на корточки, помог ей выпить. Мама закашляла. Ее покрасневшие глаза намокли от болезненных слез.

- Мама… - протянул Калин. – Ты болеешь?

- Я… - мама вновь хотела соврать, но ее состояние становилось только хуже. Она вытерла выбежавшие слезы и тяжело вздохнула.

- Да, сынок, - призналась она. – Болезнь губит меня. Я умираю.

Калин испуганно озарился. Его мать – такая красивая и сильная, она не могла умереть.

- Не волнуйся, - погладила мама его по голове, - это произойдет еще не скоро. Я оставлю вас, но когда вы с Кайлой будете совсем большими. А сейчас я хочу, чтобы вы были рядом, хорошо?

Калин кивнул.

- Давай не будем говорить об этом Кайле, - поднимаясь на ноги, когда болезнь отступила и снова позволила свободно вдохнуть, сказала мама. – Она очень ранимая девочка. Ей требуется наша забота.

- Хорошо, - согласился Калин. Мама была права, Кайла, измученная видениями будущего, и без того очень сильно страдала.

Мама обняла Калина и, поцеловав его, отправилась в спальню отдохнуть.

Калин закончил с обедом и дождался сестру в одиночестве. За столом девочка рассказывала о птицах, что с подругой они видела в парке, о красивых деревьях с извилистыми стволами.

- А еще она видела фею, - мечтательно проговорила Кайла.

- Да? – удивился Калин.

- Да. Я бы тоже хотела увидеть фею.

- Они же здесь почти не бывают, - отозвался Калин.

Кайла вздохнула. Она тоже об этом знала.

Как и обещал маме, Калин не сказал сестре о ее болезни. Он помогал по дому, отправлял маму лежать, когда новая волна вновь подступала к ней и рвала тело на части, присматривал за сестрой и заступался за нее перед ребятами из школы.

Калин вошел в комнату сестры. Три года прошло со смерти отца и того момента, когда мама позволила переделать кабинет отца в отдельную спальню для Калина. Он боялся оставлять Кайлу одну, зная, что ее преследуют кошмары и каждую ночь она ворочается с боку на бок в попытках уснуть. Но видения прекратились. Кайла уверила, что с ней все в порядке, но Калин не сомневался, что бессонница и кошмары все равно ее мучили. А затем вернулись и видения будущего, они настигали Кайлу не только ночью или во сне, могли неожиданно проявиться в каком угодно месте. Кайла теряла сознание каждый раз, и Калин боялся оставлять сестру одну.

Она снова плакала. Кайла уткнулась в угол на кровати и тихо всхлипывала от слез.

- Что случилось? – бросив рюкзак у двери, Калин в пару шагов оказался возле нее.

- Ты разозлишься, - опустила взгляд Кайла.

- Тебя кто-то обидел? – нахмурился Калин, ругая себя за то, что позволил сестре пойти домой одной, а сам тем временем гулял с друзьями. Он отсутствовал всего час, но за это время Кайла успела пострадать.

- Я видела будущее, - болезненно произнесла Кайла, утопая в безудержных слезах.

Казалось, Калин только и видел, как она плакала, а улыбаться совсем не умела.

Он вздохнул и присел на край кровати.

- Кто на этот раз? - спросил он со спокойствием.

Кайла не торопилась отвечать, пытаясь угомонить подступившую горесть.

- М-м-ма-мама, - заикаясь, сказала Кайла.

- Ну же, Кайла, я не буду злиться, - посмотрел Калин на сестру, что озарилась на него в страхе.

- Мама, - повторила она.

- Что ты сказала? – переспросил Калин, чувствуя, как холодеют пальцы, а в груди напротив – разрастается тепло.

- Я видела… ее смерть, - вновь зарыдала Кайла.

Калин соскочил на ноги, будто ужаленный. Он стиснул зубы, чтобы не накричать на сестру, но глаза пылали гневом. Кайла отвернулась от него и задрожала. Калину пришлось приложить усилие, чтобы не обрушить на сестру свое негодование, она не зря боялась его злости.

Но сестра оказалась права, он разозлился. Он чудом сдержал себя, но в тоже время знал, что в какой-то степени Кайла была права – мама тяжело больна и она умирает. Он не смог ничего сказать, лишь болезненно вдыхал, пытаясь усмирить раздражение, но Кайла так и не узнала, насколько близка была к правде.

- Не говори маме, - протянул Калин сестре и вышел из комнаты, едва передвигая ногами.

Видения Кайлы редко случались о далеком будущем, а значит, мама умрет гораздо раньше, чем заверяла. Калин смахнул покатившуюся по щеке слезу и глубоко вдохнул. Он подошел к матери, выпекающей булочки к ужину, и улыбнулся ей так широко и беззаботно насколько мог. Мама улыбнулась в ответ, смахнув с лица выпавшую из косички прядку шоколадных волос. Если бы Кайла могла улыбаться, ее улыбка походила бы на мамину, такую же обаятельную и светлую.

С Кайлой о видении они больше не разговаривали. Калин тщательно скрывал от сестры все мамины невзгоды. Он надеялся на то, что однажды какое-нибудь из предсказаний будущего Кайлы окажется неправдой, но рано или поздно они исполнялись.

Настал и час мамы.

Калин оставил сестру дома, а сам помогал приятелю и его брату. Он задержался. Солнце еще ярко светило в небе, но Калин опаздывал к обеду на полчаса. Он обещал и маме и Кайле, что они вместе приготовят любимый папин салат.