Притяжение. Голос одинокого сердца (СИ) - Ветрова Елена. Страница 5

- И вот почему вам не стоит связываться с другими расами, - настоятельно посоветовала Дорин.

- Но люди же наши друзья, мама? – похлопал густыми ресницами Мил.

- Нет, сынок, люди умеют дружить только с себе подобными.

Утром Стеван и Инсар собрались со стаей в Каллас. Дорин оторвалась от играющих в сторонке сыновей и обеспокоенно посмотрела на мужа и его брата.

- Я иду с вами, - собирая темные волосы в хвост, подошла она ближе.

- Нет, - преградил ей путь Стеван. – Останься с детьми. Мы справимся.

Дорин посмотрела на мужа с тяжестью, оба волка собирались словно на войну - без энтузиазма и радости. Стеван обнял ее и поцеловал, но облегчения никто из них не почувствовал.

- Мы должны это сделать, ты ведь знаешь, - тихо сказал Инсар, открыв дверь и наткнувшись на напряженный взгляд Дорин. Она кивнула. Дорин прекрасно понимала, но каждый раз надеялась, что магия спала и всякий раз натыкалась на разочарование.

Стеван поцеловал Тима, еще не догадывающегося, что совершала его стая, погладил по спине Мила, молчаливо наблюдающего, как отец в очередной раз идет на ненавистное задание Динасия и Розаны, в последний раз Стеван оглянулся на семью и вместе с братом вышел из дома. Дорин оставалось только ждать их возвращения. Она не сомневалась, что оба из них вернутся, магия Бавер наделяла волков стаи неимоверной силой, что справиться с ними без посторонней помощи ни у кого не было возможности. Но в тоже время они были беззащитны перед магами этой семьи, пользовавшимися их умениями и сноровкой в своих целях. Стая держала в руках власть, но была рабами, волки не терпели подчиняться магам, но вынуждено выполняли их приказы, словно марионетки двигающие руками и ногами только в том направлении, которое укажет кукловод.

О возвращении стаи Дорин услышала с криков и ругани с улицы, она выглянула из дома, медленно продвигаясь к вымотавшимся волкам, смешавшимся в толпу, каждый пытался перекричать другого, они обвиняли друг друга и неустанно спорили. Юнус пытался перекричать стаю и успокоить взбунтовавшихся.

- Стеван, - протянула она, схватив мужа за локоть. Он кричал наравне с остальными и не расслышал ее голоса.

- Тихо! – рявкнул Юнус и ударил одного из людей, стоявшего рядом. Пришлось прибегнуть к волчьей сущности, чтобы хоть как-то успокоить неугомонную стаю. Разглядев на лице вожака животные черты и светящиеся в гневе синие глаза, волки стихли, но, тем не менее, продолжили негодовать, надеясь на поддержку.

- Ты вожак, - крикнул ему Стеван, - ты обязан защищать нас!

Дорин впилась в его руку сильнее, Стеван почувствовал ее ногти на своей коже, мельком оглянулся, но вернулся к Юнусу.

- Именно это я и делаю! – отозвался не остывший от злости Юнус.

- Ты всего лишь следуешь указаниям мага… - Дорин дернула мужа, пытаясь утихомирить, но Стеван разошелся не на шутку, и успокоить его не получалось.

- Да! Сколько можно жить чужой волей! – поддерживал рядом Инсар.

- Кто еще хочет высказаться? – протянул со злостью Юнус. Волки снова закричали.

Стеван продолжал провоцировать Юнуса. За криками и недовольными возгласами, они сошлись друг напротив друга.

- Хочешь, чтобы все было по-твоему, займи мое место для начала, - схватив Стевана за ворот прорычал Юнус.

- Запросто! – огрызнулся волк в ответ.

- Стеван! – одернула его Дорин.

- Оставь! – нахмурился Юнус. – Это наши с ним дела.

- Дорин, отойди. – Стеван отодвинул Дорин рукой, уставившись на Юнуса синими глазами. Волки вокруг них умолкли и замерли в ожидании. Кто-то в страхе покачал головой, кто-то ждал нарастающей драки.

Дорин испуганно схватила мужа за руку, испачканную в крови побежденных волков Калласа. Только оглянувшись по сторонам и рассмотрев вернувшихся оборотней – растрепанных, грязных, окровавленных, она почувствовала всю боль уставших от такой жизни друзей. Другие города и страны уже считали стаю предвестниками смерти, их боялись и опасались. Из некогда славных защитников стая превратилась в магических воинов и убийц.

Мышцы во всем теле Стевана напряглись, он тяжело дышал и пристально смотрел на Юнуса, готовый в любой момент броситься в бой. Вожак со спокойствием принимал его вызов, не сводил взгляда, едва поблескивающих голубым блеском глаз. Оба были измотаны дракой со стаей Калласа, но не собирались терпеть взаимную неприязнь.

- Подумай, Стеван, - протянул Юнус холодным тоном, - обратного пути не будет.

Дорин заметила, как стая расступается и вожак вместе с бросившим ему вызовом волком, оказались в центре.

- Стеван! – твердо повторила Дорин, надеясь на благоразумие мужа.

- Послушай жену, не делай глупостей! – настоятельно порекомендовал Юнус, но едва шевелился, находясь наготове.

Стеван оскалился и раздраженно рыкнул.

- Папочка! – Мил подбежал к отцу и дернул его за руку. – Папочка, ты что, ранен?

Дорин не заметила, когда сын выбежал из дома и приблизился к шумной толпе. Останавливать его было поздно, мальчик уже оказался возле замершего перед боем волком и пытался привлечь к себе внимание.

Стеван залился краской гнева, он уставился на Юнуса таким яростным взглядом, что если бы мог, испепелил на месте. Лицо его исказилось в устрашающую грозную гримасу, кулаки сжались, а напряженные мышцы выпирали, словно натянутая тетива лука. Одно неведомое слово, один неверный жест вожака могли заставить Стевана наброситься на него. И тогда прежнего уклада в стае действительно не останется – выживет кто-то один.

Волки в стае прекрасно относились к Стевану, поддерживали его взгляды, но так же уважали и вожака. Они одинаково хотели смерти одного и беспокоились за другого. Трудно было сказать, на чьей стороне оказались оборотни, случившееся произошло так неожиданно и спонтанно, что сформировать четкое мнение большинство не успели.

- Папочка! – снова протянул Мил, уцепившись за его руку. Дорин видела в глазах сына беспокойство. Он ясно понимал, в какой ситуации оказался, и предпринял попытку предостеречь отца.

Юнус выдохнул и расслабил плечи. Глаза перестали светиться и вновь приобрели карий цвет.

- Ты устал, - сказал он, метнув взгляд на Мила. – Возвращайся к семье.

Стеван не собирался отступать и нахмурился сильнее, хотя казалось, что больше уже и некуда. Юнус заметил его дерзость и при обычных обстоятельствах не простил бы непослушания, но в этот раз он стиснул зубы и медленно развернулся. Стевана затрясло от негодования.

- Повернись! – прорычал он, сквозь оскал.

Юнус лишь усмехнулся и, не побоявшись остаться к нему спиной, неспешно направился к своему дому.

Дорин с облегчением выдохнула и подошла к сыну.

- Угомонись, - подошел к Стевану его брат, - Юнус тебя простил.

- Он мне одолжение сделал! – фыркнул Стеван.

- Успокойся, на сегодня смертей хватит.

- Он прав, - сказала Дорин и взяла Стевана за руку. Кровь уже подсохла, неприятно покрывая его кожу. Стеван посмотрел на грязные руки и тяжело вздохнул. Затем он взглянул на застывшего в ожидании сына, в чьих глазах все так же читался страх, и улыбнулся.

- Всё хорошо.

Они вернулись в дом. Стеван привел себя в порядок, смыл грязь и следы крови, поменял одежду. К ужину присоединился Инсар. В гладко выбритом с уложенными черными волосами, в выглаженной рубашке не узнавалось того волка, вернувшегося ранее вместе со стаей в рванье и каплях крови. Оба волка сменили боевое обличие, улыбались рассказам Мила, умилялись маленькому Тиму, но в глубине души не расставались с тяготившими о стае думами. Дорин не приходилось расспрашивать, всё читалось по их лицам. С этой же тяжестью приходилось жить и ей самой и, глядя на детей, еще не успевших понять участь стаи, ее охватывала паника, она не раздумывая схватилась бы за любую возможность лишь бы уберечь их от всеобщего проклятья.

К счастью вся последующая неделя выдалась спокойной, от Динасия и Розаны не было ничего слышно, они не появлялись в деревне, а Стеван и Юнус редко пересекались на улицах. Дорин оставила детей с мужем и выбралась с подругой на ярмарку в Менлисе.