Абсорбент. Маньяк, который меня любил - Заугольная Оксана. Страница 17
В тот день она не смогла отказаться. Подарок был так красиво завернут и преподнесен так внезапно! Аню вообще подарками не баловали, даже если был повод, а уж просто так и подавно.
Дома она развернула сверток и удивилась. Фарфоровая балерина. Красивая, но какая-то… мещанская. Совсем не в ее вкусе. В тот момент Ане почему-то это даже понравилось. Это словно говорило о том, что, хоть Коля и следил за ней в школе, ходил за ней по дороге домой и торчал у подъезда, он совсем ничего о ней не знает. Разве это не свобода?
А у Коли, после того как она приняла первый подарок, словно открылось второе дыхание. Аня не была уверена, но, возможно, это тоже повлияло на нее — ее сердце дрогнуло, и позже она совершила ту самую роковую ошибку, решив попробовать строить отношения с Колей. Он дарил ей подарки все чаще и чаще. И очень немногие из них не были связаны с балетом. Впрочем, и они были странные, вроде диска с любимой музыкой его мамы или почему-то Риты.
На Восьмое марта она даже получила настоящие пуанты.
«Где ты их взял?» — не удержалась Аня, в глубине души мечтавшая об обычном букете цветов и, может, коробочке «раффаэллок». Всем ведь дарят эти «раффаэллки», чем она хуже?
«В специальном магазине для танцев и балета. — Коля даже раскраснелся от удовольствия. — Тебе нравятся, да?»
«Красивые. — Аня снова и снова попадала в ловушку вежливости. Мама же всегда учила, что нельзя грубить. И говорить, что подарок ужасный, тоже нельзя. — А… почему пуанты? Я не занимаюсь танцами и не хожу на балет».
Ждала ли она тогда приглашения в театр на балет? Да. Нет. Аня не помнила. Наверное, ждала. Пойти в театр, пусть и с Колей, было куда интереснее, чем пуанты.
Коля наклонился ближе, и Аня еле сдержалась, чтобы не отшатнуться. Нехорошо отшатываться от того, кто дарит тебе подарок. Это тоже говорила мама, или Аня придумала сама? В любом случае, она оставалась настороже — вдруг снова полезет с поцелуями? Но Коля не собирался ее целовать.
«Ты похожа на балерину, — прошептал он с заговорщической улыбкой. Обрадоваться или смутиться Аня не успела, он продолжал с тем же восторгом: — У тебя тоже некрасивые ступни. Ты видела их ступни?»
Аня не видела. И никогда не интересовалась.
Но в тот момент она против воли поджала пальцы и кинула неуверенный взгляд на свои туфли, скрывающие… что? И откуда Коля знал про ее ступни, где он их видел? В бассейне? Когда она меняла сапожки на туфли в раздевалке? Ее затошнило.
— Я не увлекаюсь балетом, — словно сквозь вату, слышала она свои собственные слова. Из темноты снова выплыло обеспокоенное лицо следователя. — Это… Колины подарки.
— Почему вы их храните? — удивился следователь.
Вопрос был ожидаемый, но ответить она все равно не могла.
— Не знаю, — ответила Аня, чтобы не выглядеть совсем чокнутой в глазах изумленного следователя. — Никак не могу решиться.
Странно, но следователь понял и закивал.
— Такое бывает, — пояснил он. — Возможно, вам нужно с этим помочь.
И Аня, как ни пыталась, не смогла понять, что в этих словах — понимание или сострадание к психически нездоровому человеку.
— Забудьте вы о балеринах, — в сердцах отмахнулась она и снова подвинула рисунки к следователю. — Вы считаете, что я чокнутая, но откуда тогда это?
— Я этого не говорил, Анна Максимовна. — Следователь снова остро глянул на нее. — Конечно, возможен вариант, что вы так привлекаете к себе внимание и сами посылаете себе эти письма. Но это лишь одна из версий. Я видел оригинальный рисунок Николая, они похожи. Будто под копирку нарисованы. Поэтому у меня к вам вопрос. Кто еще видел эти рисунки?
Аня, все еще оглушенная подозрением, будто она может сама — сама! — писать и слать себе такие гадкие письма, наморщила лоб.
— Не думаю, что многие, — наконец призналась она. — Может, кому-то показывали их в больнице, кто-то мог увидеть у вас в следственном комитете. Ирина, подруга моя, видела. Она и уговорила меня обратиться в полицию. Хотя тогда рисунки были еще не такие кровожадные.
Аня усмехнулась, вспоминая, как паршиво она себя чувствовала, придя в полицию. Казалось, над ней рассмеются и выставят за дверь со всеми этими рисунками и звонками. И как ей было легко, когда это все закончилось. Жаль, что не совсем.
— Еще кто-то? — Следователь снова сел на табурет и набирал текст в телефоне. Наверное, заносил подозреваемых. Ане стало неприятно, что и Ирина попала в этот список, а ведь она только помогала!
— Сергей, брат Ирины, — назвала она. — Кому-то из родственников показывала, но не помню кому.
— Вспоминайте, Анна Максимовна. — Следователь поднялся и смотрел на нее сверху вниз. Потом бросил взгляд на часы. — Сейчас я ухожу, но, если что-то еще вспомните, звоните или пишите. Это важно. И выбросьте этих балерин, если они вам не нравятся. Николая больше нет.
— Подождите! — Аня вышла вслед за ним в прихожую. — Игорь Валерьевич! А почему вы вообще пришли ко мне? Как вы узнали, что я дома?
Следователь чуть заметно улыбнулся.
— А вот здесь вообще нет никакой загадки, — пожал он плечами. — Я заехал к вам на работу и узнал, что вы на больничном. Выздоравливайте, Анна Максимовна.
И вышел.
Аня прильнула к глазку, чтобы убедиться, что Кира Михайловна не выскочит из своей квартиры, как из засады, и не приклеится к следователю, а потом прошла на кухню и из окна смотрела, как следователь быстро шагает прочь.
Вернулась в комнату и погладила тонкую ножку фарфоровой балерины. Надо выкинуть, он прав. Но не сегодня, сегодня она болеет.
Глава 12
— Наконец-то! — Вероника увидела его первой. — Блудный новичок вернулся!
— Вернулся, — Игорь не ответил на улыбку. — Обошел всех по списку, заодно побывал в психиатрической клинике, где узнал, что Николай Рассохин почти полгода назад умер.
— Правильно. — Диана смущенно хихикнула, но Вероника ничуть не смутилась. — Будет тебе урок. И знаешь, какой?
— Какой? — Игорь устало уселся на свое место. Злости не было, как и сил. Перед глазами стояло осунувшееся напуганное лицо Анны.
— Мы не в детском саду, — отрубила Вероника жестко. — Игорь, едва тебе попалось что-то странное, ты должен был запросить все данные у меня или у Дианы, которая с этим делом работала. Тогда тебе не пришлось бы зря тратить столько времени и гоняться за призраком.
— Призрак или нет, а письма подбрасывает исправно. — Игорь потер лицо руками, пытаясь хоть немного отвлечься.
— Ты проверил версию, что это она сама? — вмешалась Диана. — Мне кажется, она за эти годы так привыкла к преследованиям, что, когда Николая отправили на принудительное, и тем более после его смерти, она чувствует себя непривычно. Она тебе рассказывала о своей жизни? Дом, работа, бойфренд, который никак замуж не зовет. Постоянные таблетки и много перекусов. Дай угадаю, она поправилась еще больше?
— Я не видел ее раньше, — сухо ответил Игорь. — Но верю тебе на слово. Ну а вдруг нет? Вдруг действительно кто-то ей угрожает?
Вероника собиралась что-то сказать, но махнула рукой. Она взяла стул и пересела ближе к столу Игоря.
— Проверим, — негромко сказала она. — Игорь, есть приоритеты. Тебя потому и отправили подчистить эти хвосты, что весь отдел занят другими более серьезными делами. У нас за полгода четырнадцать висяков, понимаешь? Все силы брошены на поиск убийц, а тут это обострение шизиков. Но ты прав, конечно. Проверить надо. Мы думали, ты сразу поймешь, что тебя отправили для галочки, но раз ты такой въедливый, то вот тебе задачка. У Дианы есть копии всех этих четырнадцати нераскрытых дел. Попробуй найти в них общее.
Игорь удивленно моргнул. Он приготовился к длительному разносу или хотя бы к вопросам про Анну, которую преследует мертвец, но вместо этого ему давали новое задание, еще страннее первого.
— А можно огласить весь список подвигов Геракла, после которых начнется нормальная работа? — попробовал пошутить Игорь. Засмеялась довольная Мария, смех подхватил Ярослав. Вероника даже не улыбнулась.