Песочные часы - Романовская Ольга. Страница 21

– Как, насмерть?! – взвился спаситель, огласив воздух потоком ругательств.

Закрыла уши руками, не желая слушать о гадыхах в выгребных ямах.

Высказав все, что считали нужным, мужчины вместе обчистили почивших в бозе наемников.

– Ты, надеюсь, нас не выдашь? – Давид обернулся ко мне и смерил тяжелым взглядом, словно раздумывая, а не совершил ли он глупость, так много рассказав.

Замотала головой и попятилась. Может, уйти? Но ведь у них арбалет и нож, да и раз убегаю, решила выдать властям. Лучше вести себя естественно, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Например, отыскать сумку и пальто, вдруг целы? Хорошо бы со снадобьем ничего не случилось, оно дорогое. А потом… Потом найду предлог, чтобы расстаться с нежданными знакомыми, и загляну к кузнецу. Без ножа отныне из замка не выйду.

– Давид, может, ее лучше того, а? – Второй хыр недобро покосился на меня.

– Она торха, Гор.

– Так выдаст же! Женщину ударь пару раз, она мать родную продаст, – убеждал недоброжелатель. – Глянь на нее! Вон какая ухоженная… была, явно с хозяином ладила. Заметь, одна по дороге шла, без охраны.

– Я не выдам, – хлюпая кровоточащим носом, заверила я и выбралась на дорогу. – Я тоже мечтаю вернуться на родину, поэтому помогу. Вы мне жизнь спасли.

– Верю, – улыбнулся Давид. – У тебя глаза честные. До ближайшей деревни далеко?

– Чуть больше километра. Вы осторожнее, – понизив голос, предупредила: – Замок хозяина рядом. Там солдаты, а еще в окрестностях маг-охотник бродит.

Хыры переменились в лице. Последнее известие стало для них неприятным сюрпризом. Задумалась: не их ли искала снэрра Джованна? Ее работа – ловить беглых.

– Вот что, девочка, проведи в обход деревни и купи поесть. Хлеба там, кольцо колбасы… – Давид подбросил на ладони отобранный у главаря разбойников кошелек.

Кивнула, не задумавшись о последствиях. Пособничество беглым рабам со стороны других рабов каралось смертной казнью. Но не могла я просто уйти! Если бы не Давид и Гор, меня бы по очереди, а то и не один раз отымели наемники и бросили умирать под кустом. А подозрения Гора… На его месте я бы тоже пугалась мышиного писка.

Перевязав Гора и остановив, наконец, мое кровотечение, нашли драконьи капли. Слава Шоану, не разбились! Засунув их в карман пальто, повела спасителей по широкой дуге, стараясь держаться вдоль леса. Третьего беглого хоронить не стали: потеряем драгоценное время, и так слишком шумели. Давид сотворил над ним молитву и прикрыл валежником.

Оставив хыров в подлеске, сжимая в кулаке монетки, отправилась за провизией. По дороге не выдержала, заглянула-таки на кузню. Ее владелец, рослый плечистый мужик, отнесся к просьбе скептически.

– Ты хоть знаешь, что это незаконно, детка?

Поникла и робко предложила:

– А за золотой цейх? Совсем простенький маленький ножик.

– Ага, я его сделаю, а ты норна зарежешь. Соучастником пойду. Нет, деточка, без ножика обоим спокойнее.

– Мне не для убийства, а для самообороны! – цепляясь за последнюю надежду, выпалила я.

– Самообороны? – Кузнец насупил брови, разглядывая мое лицо. Догадываюсь, какая сейчас красавица! – От тех, кто тебе нос расквасил?

– Я в город хожу. Темнеет рано, пьяных много. Они на браслет не смотрят, им другое надо. Вот и привязался один.

– Нечего одной ходить, девочка. – Кузнец хлопнул по плечу. Рука у него оказалась тяжелая, будто каменная. – Ножичек только разозлит. Убьют, закопают, и никто не найдет. Топай отсюда. Считай, я ничего не слышал, а то возьму и все хозяину расскажу. Пьянчугу хоть запомнила? А то виконт Тиадей весь город казнит.

Заверила, что помню, и робко спросила:

– А заколку можно? – Уходить не хотелось, сегодняшний случай доказал, без оружия никак нельзя. – Острую такую, длинную, чтобы пучок скрепить.

– Можно, – улыбнулся кузнец, разгадав мой умысел. – Законом не запрещено. Ладно, сделаю, за дамский стилет сойдет. Только никому не показывай, а если к стенке прижмут, говори, в городе купила. Через недельку зайди. Семьдесят серебром возьму.

Почти целый цейх – в одном золотом цейхе восемьдесят серебряных монет – крон. Но я не стала торговаться, еще и поблагодарила.

Уладив дела с кузнецом, направилась в деревню. Дорога шла через мостик. Глянула на отражение в реке – красавица! Половина лица в крови, другая – в земле, вместо носа – что-то непонятное, на шее – бурые пятна. Ладно, рабов часто бьют, никто внимания не обратит. Совру, хозяйский сервиз разбила. Фамильный.

Торговец подозрительно покосился, когда попросила две буханки хлеба, кольцо кровяной колбасы и пару фунтов бобов, но промолчал. Постаралась завязать непринужденный разговор. Человек, замысливший противозаконное деяние, не станет болтать о всякой чепухе, быстро уйдет, а я, наоборот, задержалась, даже купила леденцов – мелких таких, в жестяных коробках. В лавке осталось две штуки после праздника. Видимо, местные сладкое не любили, а я хотела заесть волнение.

На обратном пути сгрызла яблоко-паданку. Оно, конечно, подгнило немного, но вкусное. Подумав, собрала немного яблок для хыров.

Беглецы ждали в полукилометре от деревни, притаившись в канаве. Гор выглядел неважно, периодически сквернословил от боли. Повязка на ноге набухла, пропиталась кровью. Ему бы к врачу, только кто согласится его лечить? Эх, вспомнить бы хоть какое-то народное средство, нас же учили… Кажется, нужно нарвать листьев белены и срезать кору с ольхи. Не сильна я в травах.

– Ну, как там?

Давид с жадностью набросился на еду, Гор не отставал. Сколько же дней они не ели?

– Тихо. Объявления о розыске не висят.

Подождав, пока хыры закончат трапезу, повела их кружной дорогой, надеясь самой не заплутать. Места знала плохо, но спасибо недавней прогулке на Раше – помогла сориентироваться.

Мы шли, вполголоса переговариваясь, когда Гор неожиданно поднял палец. Огляделась, пытаясь понять, что же его так напугало. Тихо, изредка птички переговариваются. Ветер в кронах гуляет. И тут я услышала хруст. Сердце рванулось из груди, а потом упало в желудок. Там, в лесу, кто-то был! Хорошо, если зверь… Отвернулась всего на мгновенье, а хыров уже след простыл, только ветви кустарника качаются. Спрятались. Мне тоже не мешало бы, но кто прячется, тот виновен. С другой стороны, вдруг меня тоже примут за беглую?

Подумав, со всех ног кинулась к проселочной дороге и налетела на отряд солдат во главе со снэррой Джованной. Судя по ее гаденькой улыбке, болтаться мне на одной веревке со спасителями.

– Старая знакомая! И опять в бегах. – Магичка объехала вокруг меня, щелкая пальцами. – Только на этот раз изрядно потрепанная. Ну, что скажешь?

– Я возвращалась в замок, и на меня напали наемники. – Правда, снэрра, лгать не собираюсь.

– Протяни руку, – властно потребовала старая знакомая.

Испуганно косясь на длинные стволы ружей, подчинилась. Охотничий маг начертила на ладони ногтем какую-то руну и повторила вопрос. Ответила слово в слово. Руна вспыхнула белым пламенем и испарилась, не оставив следа.

– Странно, не врешь, – разочарованно пробормотала Джованна и отпустила. Затем обернулась к командиру отряда и указала на лес. – Они там. Двое. Полмили на северо-восток. Возьмете на просеке.

Мужчина кивнул, пришпорил коня и отдал короткое указание подчиненным.

Я осталась наедине с магичкой. Та с видом абсолютного равнодушия подпиливала расслоившийся ноготь.

Из леса донеслись крики, а потом все стихло. Через пару минут вернулись солдаты. Двое обтерли о палую листву широкие охотничьи ножи.

– Все в порядке, госпожа снэрра, пошли на корм зверям, – отрапортовал командир.

Плечи невольно задрожали, на глаза навернулись слезы.

Шоан, их убили только за то, что они хотели вернуться к семьям, на родину!

– Отвези ее в замок, – указав на меня, приказала ближайшему солдату Джованна. – Пусть маг виконта нос посмотрит.

Меня посадили на лошадь позади всадника, поэтому всем телом ощущала движения животного. Хорошо, ехали шагом, а то бы зад отбила или вовсе упала. И так сползала, за солдата цеплялась.