"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Алейников Кирилл. Страница 367

— А зачем вы оставили девку в приюте?! Она за это деньги получила, должна отрабатывать! Это вы виноваты в том, что случилось!

Парень пытался нависнуть надо мной, пользуясь своим немалым ростом, но ему мешал стол, стоящий между нами. В его позе не чувствовалось угрозы, лишь желание выплеснуть свой гнев и отчаяние на того, кого он считал виноватым.

— Мейала не получала деньги, — припечатал я, звонко хлопнув ладонью по столешнице, отчего парень вздрогнул и пришел в себя. — Её и ещё нескольких ребят, кстати, включая тебя, бывшая управляющая продала вот таким садистам-извращенцам. Разве Матильда не поделилась информацией, что ждёт тебя сразу после совершеннолетия? Мне рассказать или сам догадаешься?

— Неправда! — с вызовом, словно пытаясь уличить меня во лжи. — Зачем им я?

— Правда-правда, мне тебе врать незачем. Есть такие мужчины, которые очень любят молодых мальчиков. И за таких мальчиков готовы заплатить большие деньги. Хватит такой подсказки, чтобы ты додумал остальное самостоятельно?

Парень рухнул обратно на стул, придавленный свалившейся на голову информацией.

— Мне сказали, что пристроят к чистой работе, что я буду жить как человек! Даже денег дали. А вы? Мей оставили, а меня, небось, сразу же поперли бы отсюда? Почему её, а не меня? Почему я должен уходить на улицу и голодать, когда она остаётся тут? Каждый бережёт свою шкуру как может!

Он повторял одно и то же, растравливая в себе обиду и доводя самого себя до истерики. Раз Флин не вмешивается и не пытается прекратить эту безобразную сцену, значит, видит в ней смысл, и мне стоит просто подождать. Уловила эхо усталого одобрения от брата и как-то разом успокоилась, всё идёт как надо.

А чего я, собственно, жду от ребенка, которого пинали всю жизнь? От ребенка, не знавшего ничего, кроме побоев, пренебрежения и безразличия. Отказникам никто не рассказывал в детстве добрых сказок, и поэму Маяковского про «хорошо» и «плохо» никто не читал. Какие моральные ценности могут быть у ребенка, не чувствовавшего за всю свою жизнь ни ласки, ни заботы, не познавшего элементарной порядочности? Ведь в чем-то он прав: в их мире каждый сам за себя, помощи им ждать не откуда и не от кого. А то, что я пытаюсь исправить ситуацию… они ещё и не видят этого, а значит, не понимают.

Наконец, Коллин устал истерить и как-то разом сник. Вся его бравада и непоколебимая уверенность в невиновности исчезли, оставляя за собой какое-то чувство опустошенности. Словно из него вынули стержень, словно парень уже примирился с тем, что ничего хорошего его сейчас не ждёт.

— Ты читать умеешь? — я знала ответ, но хотела, чтобы он был озвучен.

— Не умею, — недоумение парня было столь комично, что я с трудом удержала легкую усмешку. Нельзя сейчас ему показывать, что я уже не так зла, как в самом начале. А то расслабится и не прочувствует серьёзности ситуации, а отпускать его без последствий — верх глупости.

— Тогда предлагаю тебе два варианта, — начала выдвигать условия. — Ты извинишься перед Мейалой, Миром и остальными ребятами. Лично перед каждым. Прилюдно. Я считаю, ребята имеют право знать, кто с ними живёт под одной крышей. Также ты поклянешься не причинять вреда никому из домочадцев, ни словом, ни делом, ни бездействием. Только после этого я позволю тебе остаться в нашем доме. Даже после совершеннолетия. Более того, я предоставлю тебе возможность учиться наравне с остальными детьми.

Парень неверяще смотрел на меня во все глаза, в то время как я буквально добила его альтернативным вариантом.

— Либо, если несогласен, то ты немедленно переходишь под ответственность королевских Теней и передаёшься в руки Зрячих. За содействие бандитской группе, промышлявшей рабством и насилием над детьми, тебе грозит… Ричард, а что ему грозит?

— Каторга от пятнадцати до сорока лет, — ответ был быстр и короток. У меня мурашки по телу табуном пробежали, стоило представить участь этого парнишки.

— Итак, публичное признание в предательстве и клятва с последующей возможностью жить и учиться в этом доме до того момента, как ты почувствуешь готовность уйти. Или каторга. Выбор за тобой, Коллин.

— Эмилия, я не приму клятву. Он не понимает своей вины. Клятва просто опасна, так как она его убьёт, стоит ему опять совершить нечто подобное. Он будет считать, что поступает правильно, а магия расценит это иначе.

— Я понимаю! — буркнул парень, и не опускал взгляд, пока его внимательно изучал Флин.

— Хорошо, значит, клятва. Только учти, что это не шутки. После слов клятвы твоя жизнь напрямую зависит от твоих поступков. Так что, Коллин, условия леди Риштар или королевское дознание и каторга?

— Я, правда, смогу учиться грамоте? — переспрашивает Коллин, сконцентрировал своё внимание на мне.

— И счету, и другим наукам, которые преподают в школе.

— Да не пустят нас туда деревенские, мы уже пытались. И учитель выгонит!

Коллин всё ещё проверял меня на вшивость, не веря ни одному моему слову. Это было неудивительно, но, тем не менее приятного мало.

— У нас будет своя школа, прямо в этом доме. Только для своих. Учебники уже заказаны, а кое-какие даже куплены, — Флин бросил на стол несколько книг, подтверждая мои слова. — Начнём осенью, а пока готовимся к зиме. И мы организуем свои мастерские, так что тебе будет, чему поучиться.

— Ещё планируем обучить вас нескольким боевым приёмам, мои парни хотят организовать специальную площадку для тренировок, — вставил свои пять копеек Ричард.

Пацан был деморализован, его брови от удивления ползли вверх, а глаза стали похожи на пятирублевые монеты. Он с каким-то трепетом, подрагивающими пальцами перелистывал страницы книг, и то и дело оборачивался на стеллаж, где стояли другие экземпляры.

Всё, больше я распинаться перед ним не собиралась, хватит и того, что я уже озвучила. Я нетерпеливо постукивала подушечками пальцев по столу, показывая, что времени на раздумья у Коллина всё меньше и меньше.

И наконец, посмотрев поочередно на серьёзного Флина и хмурого Ричарда, обернулся ко мне и выдохнул:

— Я согласен на ваши условия.

— Вставай, — Ричард хлопнул парня по плечу, оказавшись рядом с ним в считаные секунды. Коллин от неожиданности дернулся было бежать, но смог удержать себя на месте. — Руку давай, и повторяй за мной.

— Клянусь, отныне ни словом, ни делом, ни бездействием не причиню вреда и не обижу… — я с замиранием сердца слушала, как парень с дрожью в голосе повторяет слова за Ричардом, в то время, как вокруг их сцепленных рук появляются иллюзорные тонкие лианы с большими колючками и, обвивая запястья паренька словно проникали ему под кожу, — … клянусь собственной жизнью.

— Вот и всё, — подвел итог Флин, когда Ричард отпустил руку мальчишки и ободряюще похлопал того по спине. — Но помни, Коллин, ты поклялся жизнью. Если нарушишь своё слово, магия не станет разбираться в причине твоих поступков, она просто высосет из тебя всю жизнь в тот же момент. И лучше бы тебе это понять всю серьёзность магической клятвы прямо сейчас.

— Я даю тебе три дня, Коллин. Если за это время ты не признаешься самостоятельно, это сделаю я. Можешь идти.

— Понял, — опустив глаза в пол, он покинул кабинет.

В комнате повисло молчание. Я знала, что мужчины, так же как и я, пытались определиться, всё ли было сделано правильно, достаточно ли приложено усилий, что бы защитить домочадцев и хоть как-то повлиять на мировоззрение этого мальчишки?

Но, довольно рефлексировать, пора подвести итоги этого тяжелого разговора.

— Итак, я жажду пояснений. Во-первых, я так ничего и не поняла по поводу клятвы. Кстати, выглядело это очень жутко, удивительно, что парень не струсил. Во-вторых, Ричард, может быть, расскажете о каких тренировках идет речь? И в третьих, хотелось бы поподробнее узнать о ваших планах на более отдалённое будущее, чем обозначенные три дня.

— По поводу клятвы… — мужчины переглянулись, после чего, как Ричард присел на стул, где ранее сидел Коллин, Флин завершил фразу: — Она недействительна.