Граф Воронцов. Книга I (СИ) - Лим Дмитрий. Страница 6

— Но, может, никто тебя и не заказывал, — добавил старик. — Как стало известно, что ты должен отправиться учиться в высший свет в Петербургскую Магическую Академию Наук, то… — он замолк, обернулся и уставился на меня, — тебя потащило по накатанной. Ты словно с катушек слетел. Сомнительные связи с сомнительными личностями. Зачем-то связался с Колькой Воробьём, попал на аудиенцию к князю Мышкину — оборотню в погонах, ну и, собственно говоря, пропал без вести.

«И тут он меня достал из обезьянника. Что-то не вяжется. Меня же в переулке малолетки пытались забить».

— Это что еще за мышки с воробьями? — прищурился я. — Какие к черту сомнительные личности? Михалыч, называй имена и род деятельности.

— Дим, если хочешь дольше прожить, будь осторожен с выражениями и желаниями. У всех и везде есть уши, связи, и в этом мире уж больно любят обижаться… смертельно.

Вишенкой на торте было то, что меня пару дней назад пытались убить и закопать. А вот кто, Михалыч не знал. Но это было ответом на мой «мысленный» вопрос.

Потом пропал без вести до истории в переулке. Старик, кстати, думал, что это был кто-то из моего ближайшего окружения. Но мысль свою досказать не успел.

В дверь ритмично постучали. Старик, в манере заядлых наркоманов, начал метаться по комнате, бегая туда-сюда и пытаясь запихнуть в самые укромные места кабинета пакетик. Вскоре, просто заснул его под горшок на подоконнике, привел себя в порядок и крикнул:

— Войдите.

Дверь кабинета медленно открылась, и внутрь вошла женщина кричащей внешности. В ее облике сочетались сила и показная красота, а ее черные волосы и идеальная фигура добавляли загадочности и очарования. Эта женщина, брюнетка с роскошной грудью, и оказалась сотрудником полиции.

Черные волосы, тщательно уложенные и отблескивающие в свете, придавали ее облику загадочности и неприступности. Ее форменная одежда, тщательно пошитая и отшлифованная, подчеркивала стройность и грацию ее фигуры. Ее взгляд был глубоким и проницательным, словно она могла видеть самые темные уголки души. Каждое ее движение было точным и уверенным, она, определенно, была хорошо обучена и опытна в своем деле.

И у меня возник резонный вопрос: это точно сотрудник простой милиции, или же она агент каких-то спецслужб? Просто те два мордоворота, избившие меня в той подворотне, не создавали ощущения профессионалов.

Меня деликатно попросили выйти. Что же, я не стал особо возмущаться и в скором времени спустился на первый этаж в сопровождении служанки. Она, к слову, постоянно отводила взгляд в сторону.

Если честно, это даже напрягает. Может, в этом мире еще не ввели уроков полового воспитания и на уроках биологии не изучают анатомию человека… Так, возник другой вопрос: а слуги вообще ходят в школы, или тут как при крепостном праве?

Поставил мысленную заметку узнать об этом позже. А сейчас, спустившись по лестнице, мы оказались в небольшой столовой.

Надо бы дом тщательно осмотреть. И внутри, и снаружи.

Елена — помощница деда, с которой он пришел в участок за мной, сидела другом конце обеденного стола и, стоило мне зайти сюда, начала злобно зыркать на меня, не забывая при этом кушать. Неаристократично зыркала, но аристократично кушала.

Ну и ладно, я сюда есть пришел. Я сел напротив девушки, и предо мной тут же поставили дымящуюся тарелку с кашей. Ммм, перловая кашка с мясом, выглядело все прилично и пахло одуряюще. Я пожелал приятного аппетита и мигом все слопал.

И кажется, придется еще поучиться местным манерам, а то глаза по десять копеек, смотревшие на меня, ясно намекали, что я — неотесанный чурбан, но я стойко игнорировал эти взгляды, осматривая скромную столовую.

Бежевые стены, длинный лакированный стол, куча таких же стульев и, собственно говоря, все. А нет, в другом от входа конце столовой виднелась неприметная дверь. Даже сразу и не заметишь ее, сливалась со стенами.

В общем, выглядело все бедненько… хотя добавить портрет министра на стену и считай столовка, как у меня в отделении.

В целом, привыкну. За роскошью я никогда не гнался, хотя за время службы мне не раз предлагали баснословные суммы, чтобы я не замечал чьих-то действий и тому подобное. Как можно догадаться, деньги я не принимал.

В скором времени, когда я уже успел доесть вторую тарелку каши и медленно потягивал компотик, к нам спустился старик. И, сев рядом со мной, заговорил полушёпотом.

— Это была Анна, она — сотрудница местного отделения, приставленная к тебе.

Снова прищурился. Сотрудница местного отделения с внешностью секс-бомбы и с контрастирующим высоким профессионализмом. Что-то не сильно вяжется…

— О чем задумался? — спросил дед, увидев мой подозрительный прищур.

— О том, что для обычной милицейской она уж слишком выделяется. И я не про внешность, хотя внешностью природа ее не обделила, даже слишком одарила, — на эти мои слова дед хмыкнул. — Я про навыки и умение держаться — не тянет она на простую милиционершу.

А вот это заявление уже заставило удивиться дам, что активно грели ушки. Дед это заметил и потянул меня на выход из столовки.

— Блин, кто ж знал, что ты такой глазастый… — он вновь заговорил полушёпотом, — Никто, слышишь, никто, кроме меня, не знает, кто ты такой. И я советую тебе молчать об этом, если не хочешь, чтобы тебя казнили!

— Казнили? За что⁈

— За переселение душ, — он чуть хмыкнул. — Если решат, что ты — это не ты, могут кинуть в застенки и начать пытать, вызнавая, куда ты дел настоящего, а потом обязательно повесят от греха подальше. Вдруг ты — чародей зарубежный, решивший в стан страны попасть да государство изнутри разрушить!

Мне это очень не нравилось. Но я кивнул головой в знак согласия. Дед улыбнулся и потянул меня дальше на выход.

Выйдя на крыльцо дома, он вдохнул свежий воздух полной грудью и жестом указал на лавочку у кустарника в двух метрах от нас. И стоило нам там расположиться, как Михалыч снова достал курево. Его трубка древесного цвета задымилась, было видно, как нервы деда начали успокаиваться, и лишь спустя пару минут он заговорил:

— Дим, расскажи мне о себе: кем ты стал, как Витя поживает? Как Альбина?

Эх, неприятная тема. С некоторой тоской на душе рассказал, когда умер его сын. Как умерла его невестка, и как я, выпускник полицейской академии, выживал как мог. Без гроша в кармане и без нормальных перспектив.

История вышла долгой.

Он кивал, мычал, несколько раз перебивал, но все же дослушал до конца. После чего поблагодарил за историю о «доме», родном мире и, закурив вновь, сказал:

— Внук, пойми одну важную вещь: как бы тебе это не нравилось… — он внимательно посмотрел на меня, — Кем бы ты раньше не был, но здесь, — он кончиком трубки обвел местность перед собой, — Ты больше не сотрудник правоохранительных органов.

— Я понимаю…

— Как бы ты не хотел, а ты определенно не хочешь, — он улыбнулся. — Тебе придется разобраться с бизнесом, пока все не стало еще хуже. Не думаю, что тебе и здесь захочется умереть от пули в затылке. Тем более от якобы родственников. Их нужно прогнуть под себя, и тебе придется это сделать.

Меня аж передернуло от воспоминаний.

— И еще, в моем кабинете тебя ждет Анна. Не болтни лишнего, а то опять полдня на допросе просидишь с идиотским выражением лица. И так слухи в участке ходят, мол, у тебя особые пристрастия на допросы.

— И что ей надо? — поднял бровь я. — Я же толком ничего не знаю и не смогу ничего рассказать. А ваша наркота, — заговорил чуть тише, — нахрен мне не нужна. Пересажал бы всех связанных с прошлым владельцем тела да забыл бы навсегда!

— Вот и сделай это, но грамотно, — широко улыбнулся дед, оставшись довольным моими словами. — Только не подставь себя. В разговоре с Анной ссылайся на травму и отшибленную память. Я всего того, о чем вы раньше болтали, не знаю и даже не подозреваю, так что импровизируй и прикинься дурачком. Этот юнец, — дед ткнул пальцем в мою грудь. — Умело это делал.