Игра Хаоса. Спуск к вершине. Книга девятая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович. Страница 44

А тут он сам дался в руки. Я еще раз подбросил флакон в руке, все еще не веря своей удаче. Вот бы, приятель, тебя еще отсюда унести! Ведь воспользоваться им сразу не получится. Приемы зелий такого уровня не проходят без последствий: они перестраивают весь организм, трансформируют его, требуется время, чтобы привыкнуть к изменившемуся телу, адаптироваться к новым открывшимся возможностям. И сейчас, когда счет идет на минуты, это точно неосуществимо. В итоге пузырек я спрятал в сумку. Надеюсь, у меня еще будет шанс воспользоваться им.

Мелкие пауки продолжали настойчиво штурмовать мою обувь, раз за разом повторяя путь своих собратьев, пинками отправляемых мною в полет в глубину пещеры. И как бы мне ни не хотелось, но видимо, придется повторить их маршрут, только по земле.

Атаковать меня начали практически сразу, стоило отойти от врат, сквозь которые я сюда попал. Сначала мелкие гаденыши просто ползли ко мне по земле, потом стали падать сверху, пытаясь добраться до тела, потом прыгать еще и со стен. Приходилось постоянно и безостановочно работать клинками. Только эти твари не кончались, их становилось все больше, размер крупнее, а внешний вид разнообразнее: синие, зеленые, ярко-красные и темно-серые, сливающиеся с цветом камня. В итоге мое передвижение с быстрого шага сначала перешло на обычный, а теперь мне буквально приходилось прорубать себе путь, чтобы сделать следующий шаг. И все же было необходимо безостановочно двигаться к выходу, потому что стоит мне замедлиться, и я погиб. Поэтому только вперед!

Осенний ветер разбрасывает падающие листья — техника для борьбы с большим количеством врагов, правда, не столь мелких и быстрых, но это единственное, что я мог противопоставить им сейчас. Мои клинки мелькают в воздухе словно лопасти вентилятора, я не глядя пластаю ими пространство вокруг себя, отрабатывая связки. Приходится, стараясь отрешиться от ненужных сейчас мыслей, работать на максимальном напряжении тела. Твари хитры и многочисленны, разные виды несут разные угрозы. Я провожу очередную связку, клинок срубает тонкую нить паутины, на которой спускается очередной восьминогий поганец. Второй рукой прикрываю лицо от плевка паутины. Налипая, эта гадость замедляет движения, сковывая все тело. Затем с размаху припечатать сапогом серого, попытавшегося подобраться ко мне поближе, и тут же от души полоснуть в воздухе клинком, разрубая на две половинки прыгнувшего вперед ярко-красного паука. Тот с яркой вспышкой распадается на две половинки, обдавая меня жаром и на время ослепляя.

Не останавливаясь, промаргиваюсь, стараясь побыстрее вернуть себе зрение, и в этот момент в меня прилетает новая порция паутины, надежно сцепив левую ногу с полом. Глаза еще не до конца восстановились, но я успел разглядеть, кто это сделал — два крупных коричневых паука размером с хорошую собаку, прячущиеся под потолком. Клинок скользит назад в перчатку, арбалет оказывается в руке, щелчок — болт улетает под потолок и с короткой огненной вспышкой ударяется об сталактит, за которым успел скрыться паук, — а вторым клинком одновременно счищаю с себя паутину.

Еще раз дернувшись, наконец отрываю ногу от пола, но за это время ко мне успело подобраться с полдюжины мелких уродцев — синие, зеленые, серо-буро-малиновые — и, сорвавшись с места, я на ходу вынужден стряхивать их с себя, не давая добраться до лица. Как и я сам, клинки густо облеплены паутиной, и чтобы сохранить их остроту, приходится время от времени загонять их в перчатки, счищая таким образом налипшую на них массу.

Нет, так дело не пойдет. Одно из лезвий исчезает в перчатке, и вместо него я призываю арбалет. Крупных пауков нужно отстреливать заранее, а мелких можно разбирать и мечом. Выстрел, болт улетает под потолок и, наконец, настигает одного из плевунов, явно не ожидавшего моей атаки. Болт пробивает хитин и глубоко входит в тело, заставляя паука в судорогах затрястись, покрываясь кислотными пятнами, чтобы затем рухнуть на пол. Уже легче. Взмах мечом, полоснуть на уровне ног, отрубив лапы слишком близко подобравшемуся противнику, и продолжить идти вперед. Главное не останавливаться — потерять темп сейчас смерти подобно, всех тварей не перебить, их тут сотни, а может и тысячи. Нужно просто не дать им возможности добраться до меня, найдя выход из пещеры прежде, чем кончатся силы.

А вот и новые твари.

Впереди я увидел несколько крупных серых пауков, сильно отличавшихся от тех, что встречались мне ранее. Очередные враги одним своим видом внушали почтение: здоровые, размером с хорошего теленка, они были словно созданы из камня. Светло-серые панцири, покрытые наростами, здоровые жвала, массивные лапы толщиной с мою руку… И их было двое, словно стражи они перегораживали проход в узком горниле пещеры, по которому я до этого брел. И вся эта ползучая мелочь, достававшая меня до этого, разом сдала назад. Даже последний коричневый плевун, словно опасаясь пересечь какую-то только ему видимую границу, резко затормозил и, прячась за сталактитами, отполз в начало пещеры, оставив меня, наконец, в покое. Серьезные товарищи.

Я мысленно оценил паучков, перекрывших мне проход, быстро проверил свое состояние и доспех, уже едва светившийся после многочисленных атак восьминогих тварей. Через мгновение Активатор уже был у меня в руке, а следом пять полыхающих дисков веером разлетелись передо мной. Расстояние не больше пятнадцати шагов, узкий проход опять же играет в мою пользу, хоть два из пяти да должны попасть. Мне повезло: только лишь пара дисков бестолково врезалась в камень и, пропахав в нем длинные борозды, взорвалась, вызвав град мелких осколков. А вот другие три сработали как надо: один перебил левому пауку лапу и, сдетонировав, оторвал ее и повредил соседние, второй вгрызся сбоку, оставив рваную рану, и одарил панцирь оплавленной дырой, а третий ударил вообще идеально, попав в голову правому пауку и, взорвавшись, разнес ее на куски. Левый, потеряв большую часть ног с одной стороны, нелепо завалился на бок, и я рванул вперед, стараясь не упустить инициативу.

Скальник громко завизжал, увидев мою атаку, а затем приподнялся над полом, опираясь слева на единственную уцелевшую ногу, неожиданно разбух, словно втянул в себя воздух, и выдохнул мне в лицо густое серое облако. Все, что я успел, — это уйти в кувырок, попытавшись проскользнуть под явно опасным дымом понизу, и прикрыть глаза. Кувырок, еще один. А затем, не глядя, на полную выпустив клинки, ударить ими перед собой. Правый что-то встретил на своем пути и содрогнулся, словно я им с размаху ударил по каменной стене. Не раскрывая глаз и задержав дыхание, я нырнул влево, продолжая движение вперед. Что-то больно ударило по спине, но я продолжил двигаться, и лишь выйдя из опасной зоны, оглянулся назад.

Паук неуклюже барахтался на камне, пытаясь развернуться ко мне: поврежденные лапы не могли толком двигаться, слева его тяжелую тушу фактически удерживала единственная здоровая нога, а остальные скорее мешали, чем помогали. Гораздо больше меня заинтересовала та серая взвесь, которой он в меня плюнул. Глянул на пол, проверил руки, одежду, и лишь ощутив под пальцами каменную корку, неожиданно образовавшуюся на спине, понял, что произошло. Попади я в эту серую муть, и сейчас бы в этом зале стояла каменная статуя, весьма похожая на меня. Вся моя спина была покрыта тонким, быстро застывающим слоем чего-то похожего на цемент, а если б эта гадость попала в легкие или на лицо? Двигаться я бы точно не смог, а дальше массивные и неповоротливые скальники меня б без труда сожрали.

Я посмотрел на барахтающегося паука, оценил его состояние. Может, добить? Но зачем? Из трупа первого карточная сфера не появилась. А значит, это будет лишь напрасная трата времени и сил. Ни к чему.

Оставив раненую тварь позади, я быстро двинулся вперед и буквально через пять шагов вышел в широкую просторную пещеру, чьи стены, пол и потолок были густо усыпаны едва светящимися зелеными грибами. Я настороженно осмотрелся, молясь всем богам Хаоса одновременно, чтобы, наконец, найти гребаный портал и получить возможность выбраться отсюда. Но вместо этого я сперва заметил под самым потолком белый кокон, густо облепленный паутиной, а затем и ту, в честь кого была названа эта комната. Просто в тот момент среди едва светящихся зеленоватых грибов появилась целая россыпь новых огоньков, а затем целый пласт со дна пещеры, покрытый грибами, поднялся вверх, и я увидел истинную хозяйку этого места — огромную паучиху.