Игра Хаоса. Спуск к вершине. Книга девятая часть вторая (СИ) - Свадковский Алексей Рудольфович. Страница 33

— Допустимая самооборона, все в порядке, — приговор совета клана.

Но тогда я отчетливо понял, что еще немного, и повторю путь Ретжера — просто сойду с ума от этой вереницы смертей и рек крови… Да и вообще, не этого я хотел. Именно с того момента я и начал активно вкладывать полученные сферы силы в самосознание, выстраивая стену между мной и эмбиентом, стремясь защитить свое «я»…

Но кошмарный поток воспоминаний никак не заканчивался. Проклятая память! Стоило открыть ей дверь, и она выпустила все то, от чего я так долго бежал. Осколки воспоминаний уже сами соединялись между собой, взмывали в воздух, и некогда пустые рамы обретали потрескавшиеся полотна зеркал. Поверхности стен пришли в движение и потекли вдоль коридоров. Передо мной вереницей проносились когда-то забытые картины, спеша напомнить о себе.

Трупы, снова трупы. Казалось, мертвецы преследуют меня: мужчины, женщины, дети, их лица, крики, пламя, горящие города и новые сражения. Хочется уйти, отгородиться от всего этого, убедить себя, что всё в далеком прошлом, там был другой я, но… Даже сейчас, на этом турнире, сколько я уже успел перебить непричастных к нему людей?

Стоило осознать это, и ворох воспоминаний целым каскадом обрушился на меня. Лица погибших с раскрытыми в муках ртами, всполохи пожаров, кровь, крики боли, стоны — и все это наваливалось со всех сторон, поглощая меня. Зажмурившись и заткнув уши, я кричал сам, чтобы не слышать всё нарастающий гул, чтобы не тонуть в нем. Но закрытые глаза не в силах защитить от того, что живет у тебя внутри. Десятки разбитых зеркал, словно молчаливые судьи, взирали на меня сейчас, чтобы вынести свой окончательный приговор. Я не выдержал, уступил этому напору и побежал, крича и воя, не разбирая куда и не оглядываясь, не в силах встретиться со своим прошлым, лишь бы подальше, лишь бы ничего не видеть и не слышать.

Я несся сломя голову, теряя остатки сил, охрипнув от крика и уже с трудом осознавая, кто я и где. И тут неожиданно, сквозь сонм преследующих меня голосов, уловил слабый шепот, еле прорвавшийся сквозь них.

— Сюда, любимый.

Я почувствовал руку, протянутую мне, и, не раздумывая, схватился за нее, сбегая от преследующего меня кошмара. И упал без сил, наслаждаясь тишиной.

— Просыпайся, соня.

Легкий поцелуй касается моих губ, я нехотя приоткрываю глаз, руками пытаюсь обхватить виновницу пробуждения. Но та юркой лаской успевает выскользнуть из моих объятий. Я таки открываю глаза и вижу ее, мою Эйрен, лукаво улыбающуюся мне в паре шагов от кровати. Темные волосы спускаются чуть ниже плеч, она стоит почти нагая, лишь в одной моей белой рубашке, ничего не скрывающей под собой. Озорные огоньки играют в ее глазах, и я, забыв обо всем, снова тянусь к ней. В этот раз она не отпрянула, позволив взять ее за руку, перебрать тонкие музыкальные пальцы…

Я помню, как мы с Меджем смеялись, когда она, едва попав в клан, с гордостью призвала свое первое оружие — тяжелую двуручную секиру едва ли не с нее весом. Тогда мы только и смогли предположить, что первый враг, встреченный ею в лабиринте испытаний, либо умер от хохота, увидев ее с этим топором, либо самоубился, устав ждать, пока она его поднимет. Но изящные руки, когда надо, наливались недюжинной силой и хрупкие плечи могли вынести многое.

— Я скучал, — щекой я осторожно провел по ее ладони. — Мне тебя очень не хватало. Когда тебя не стало, я долго хотел умереть, уйти вслед за тобой. Но смерть меня не брала, и тогда я стал искать ее сам…

— Чшш… — тонкий пальчик прикоснулся к моим губам, заставляя замолчать. — Не надо, я все знаю.

Она снова отпрянула от меня и подошла к мольберту, стоящему возле окна.

— Смотри, что я сегодня нарисовала.

Я спрыгнул с кровати, подошел ближе и, приобняв Эйрен, посмотрел на рисунок. Лазурное небо, расчерченное искрами метеоров, вспышки молний на горизонте, отдаленное сияние двух солнц и вихревые кони, несущиеся по небу…

— Галио-5, — прошептал я, вспомнив это место.

— Ты тогда привел меня на скалу, договорившись с местным колдуном, чтобы он вызвал грозу. Вихревые кони питаются энергией электрических разрядов. Мы тогда с тобой долго стояли, спрятавшись под скалой от дождя, и я очень боялась, что они так и не появятся. А потом не сразу поверила своим глазам, увидев их, скачущих по небу. Кажется, именно в тот момент я тебя и полюбила…

— Красивое место, — улыбнулся я. Старый прохиндей содрал с меня тысячу дайнов и пару камней душ. Но оно стоило того. Шум дождя, вспышки молний и грохот грозы, заставляющий прекраснейшую из девушек теснее прижиматься ко мне…

— Спасибо, — Эйрен, встав на цыпочки, чмокнула в щеку. А затем, взяв за руку, потянула к двери. — Идем.

— Куда? — спросил я, следуя за ней.

— Гулять, — весело ответила она. — Ты посмотри, какое чудесное сегодня небо! — и махнула в сторону лазурного небосвода с ползущими по нему кудряшками облаков.

…Мы сидим у моря, волны едва касаются ступней, легкий ветерок лениво холодит кожу. Эйрен любуется на облака и чаек, порхающих над волнами. Я откинулся на песок, широко раскинув руки. Похоже на сон, но хочется, чтобы он не прекращался. За нами небольшой дом, прижавшийся к подножию башни маяка, рядом замер лес, в центре которого спрятался маленький пруд с бегущим из него ручейком, покрытый кувшинками и желтыми лилиями. Все, как мы и мечтали когда-то…

Сон без конца, в который тянет закутаться, как в теплое одеяло холодной ночью. Спрятаться в нем ото всех невзгод и проблем. Не хочется ничего делать и никуда уходить…

— Так оставайся, — прошептала Эйрен и прилегла сверху. — И тогда он не закончится никогда.

— Не могу, — в ответ прошептал я, запуская руку в ее волосы и легонько поглаживая. — Несколько лет назад я бы душу продал, чтобы оказаться здесь, с тобой, хотя бы на день. И, не жалея ни о чем, радовался бы каждому мигу. Но не теперь…

— Ты снова полюбил, — Эйрен перекатилась на бок, подставила руку под щеку и внимательно посмотрела на меня. — Какая она?

— Не ты, — ответил я, виновато опустив глаза. — Вы с ней такие разные. Ты — пламя и ветер. Твой внутренний свет, твоя воля и вера в лучшее вдохновляли и восхищали, давая силы и заставляя идти вперед. А она для меня стала морем и землей. Глубокой и не постижимой. И…

—…она живая, — закончила Эйрен, — а я лишь сон, воспоминание, отголосок былой любви.

— Она меня ждет, — говорить было невыносимо тяжело, я буквально задыхался от переполнявших меня чувств и виновато отводил глаза, не зная, что еще сказать. Ведь вот она, в шаге от меня! Я чувствовал запах ее волос, слышал биение сердца, ловил мимолетную улыбку. Еще недавно я бы наплевал на все, не думая о цене остался бы здесь навсегда, забыв про турнир и глупцов, бегущих наверх. Разве может быть б о льшая награда, чем та, что со мной рядом⁈ Но не теперь…

— Тогда иди, — в голосе Эйрен прорезалась несгибаемость стали, а глаза сверкнули светом далеких звезд. — Но ты же знаешь, что там будут те, от кого ты пытался скрыться?

— Знаю, — ответил я, вставая. — Просто раньше я не был готов, все навалилось слишком внезапно.

— А теперь? — спросила Эйрен и повернулась к морю, чтобы я не увидел за бодрой улыбкой слез, сверкнувших в уголках глаз.

— Теперь — да. Я слишком долго бежал от своего прошлого. Но пришло время встретиться с ним. Натворил я немало, и только сейчас до конца осознал, какой огромный долг висит у меня на душе. Но, — я качнул головой, — сдаться сейчас — это все равно, что предать все хорошее, что я сделал. На моем перстне горят пять звезд, и каждая из них — спасенный мною мир. А это что-то да значит. У меня только все начало получаться, есть надежда создать свой клан, Дом для тех, кто не хочет идти путем меча и кинжала. Саймира, Медж… Я не могу предать их. И всех тех, кто еще даже не начал свой путь в Игре. Не имею права остановиться и проиграть сейчас, сдавшись в нескольких шагах от победы.