Заклинатель ордена Линшань. Переписать сюжет. Книга 1 (СИ) - Архангельская Мария Владимировна. Страница 23

– Глава, я думаю, тут всё ясно, – вполголоса произнёс один из заклинателей. – Я беседовал со старшей госпожой Ян – она всё подтвердила. Её действительно запирают, бросают без помощи, не дают ей есть, даже когда она просит. При этом она выглядела и говорила вполне разумно. Соседи также признали, что несколько ночей назад слышали крики о помощи.

– И что же, ничего не сделали?

– Почему же, они пришли спросить в чём дело, но крики уже стихли, а хозяева дома объяснили им, что старой хозяйке просто приснился кошмар. Соседи поверили и ушли. Старшая госпожа Ян последнее время болеет, должно быть, этой женщине показалось слишком обременительно ухаживать за ней, и она понадеялась, что смерть старухи можно ускорить. В это трудно поверить, но факт.

– Тогда бы она постаралась воспрепятствовать встрече старухи с дочерью, – заметил Линьсюань. – Неужели она не догадывалась, что та может пожаловаться?

– Такое бывает, шиди Хэн. Преступники часто попадаются по своей же глупости.

– А вот я думаю, что обвиняемая говорит правду, – не согласился Линьсюань. – Её свекровь просто выживает из ума на старости лет. Такое бывает куда чаще.

– Ты так думаешь? – Чжаньцюн заинтересованно обернулся к нему.

Линьсюань кивнул. Заклинатели редко имели дело со стариками в деменции. Даже если доживали до старости, не сложив голову на очередной ночной охоте, и не уходили на поиски бессмертия, то оставались крепки телом и бодры духом до самого смертного часа. Одно из многих преимуществ, которые давало самосовершенствование. Старых родственников они могли видеть разве что в детстве, да во время редких визитов в семью. У кого она была, эта семья.

А вот Андрей был уже во вполне сознательном возрасте, когда бабушка со стороны отца начала чудить, для начала обвинив Саньку в краже колечка с аметистом, которое сама же ей и подарила. Разобидевшаяся до слёз Санька с той поры не переступала порога её квартиры, а мир бабушки наполнился ворами и прочими нехорошими людьми, которые тайком проникали к ней, крали продукты из холодильника, а взамен подбрасывали всякий подобранный на улице мусор. Надо ли говорить, что единственным человеком, который съедал или прятал еду и подбирал хлам, была она сама? Но ни в какую не желала этого признавать.

– Но шиди Синь лично беседовал со старой Ян – она совсем не слабоумная.

– Так это и не слабоумие в обычном смысле слова. Это просто временные помутнения сознания вкупе с провалами в памяти. Я ни в коем случае не подвергаю слова шисюна Синя сомнению, но, видимо, он застал старушку в хороший час. А в другое время старая Ян вполне может плотно поесть, а потом чистосердечно забыть об этом и вполне искренне уверять, что её не кормили.

– Но голод-то от сытости и полный дебил отличить способен, – недоверчиво возразил Синь.

– В том-то и дело, что нет. У стариков чувство насыщения иногда притупляется, им кажется, что они голодны всегда.

Заклинатель с сомнением покачал головой.

– Тебе уже приходилось видеть такое? – спросил Чжаньцюн.

– Да. Как вы знаете, глава, в детстве я свёл довольно близкое знакомство с одной семьёй. Там был престарелый родственник, с которым мучились все домашние.

От семейства По не убудет, зато личный опыт всегда звучит убедительней. Чжаньцюн отвёл глаза и задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику, после чего его взгляд остановился на пышущей праведным гневом золовке.

– Ян Люй, – произнёс он, и та сразу же склонилась в поклоне. – Итак, ты ручаешься, что твоя мать находится в здравом уме и твёрдой памяти.

– Так и есть, досточтимый глава. Недостойная готова поручиться собственной жизнью!

– В таком случае, я полагаю, тебе не составит труда на некоторое время взять на себя заботы о твоей матери? Ну, скажем… на два месяца. Пусть она поживёт у тебя, и, если она будет довольна твоим уходом и ни на что не пожалуется, мы будем знать, что в семье её сына с ней действительно обращались плохо. Если же жалобы продолжатся, станет ясно, что дело в ней и её старости.

Такого благодарного взгляда, каким невестка посмотрела на Чжаньцюна, Линьсюань не видел ни у кого и никогда. А вот Ян Люй и её супруг, стоявший рядом с остальными деревенскими, обрадованными отнюдь не выглядели. Впрочем, золовка быстро взяла себя в руки.

– Недостойная Ян повинуется решению главы! Уж эта семья покажет, что такое любовь и забота о своей матери.

Она выразительно глянула даже не на невестку, а на брата, но тот едва ли тот заметил её взгляд – он смотрел только на жену, и на его лице читалось искреннее облегчение. Соседи тихонько переговаривались за их спинами и кивали головами, видимо, согласные с тем, что глава рассудил по справедливости.

– Что ж, быть по сему, – постановил глава Ши, и все склонились в поклонах, принимая его решение.

– Хорошо, что ты был рядом со мной, шиди, – сказал Чжаньцюн, когда они возвращались после судилища в орден. – Иначе я мог бы заменить глаза ушами и вынести несправедливый приговор.

– Остаётся дождаться, пока старая Ян проявит свою болезнь. Или не проявит, и тогда мне придётся признать, что я ошибся.

– У нас есть время, – Чжаньцюн немного помолчал. – Как твои уроки?

– Неплохо. Ученики стараются.

– Ты тоже навёрстываешь упущенное. Думаю, ещё до исхода осени ты сможешь полностью заниматься с ними самостоятельно.

– Хорошо бы, – пробормотал Линьсюань. Пласт знаний, который разворачивала перед ним своя-чужая память, казался неисчерпаемым, но он уже понял, как извлекать из неё нужное самостоятельно, пусть и опираясь на чужие уроки. Срабатывало почти всегда, а редкие промахи ему простят. В крайнем случае всегда можно переспросить. Единственное, где пробел в знаниях может иметь действительно критические последствия, это ночная охота. Злобному призраку или оборотню не скажешь «ой, ребята, я что-то позабыл, как эта печать складывается, давайте в следующий раз».

– Зайдёшь ко мне? – тем временем спросил Чжаньцюн.

– Почему бы и нет?

Однако мирно попить чаю им было не суждено. Стоило двум заклинателям подойти к развилке дорожек, одна из которых вела к дому главы, как с противоположной стороны раздался вопль:

– Учитель Хэн!!!

Заклинатели оглянулись. С дорожки, что вела к дому Линьсюаня, к ним со всех ног бежала девушка в белой одежде ученицы. Прищурившись, Линьсюань узнал в ней одну из своих подопечных.

– Гла… глава… – задыхающаяся ученица затормозила рядом и торопливо отвесила поклон. – Учитель…

– Что случилось, Ваньи?

– Там дашисюн… и другие… бьют И Гусуня!

Оставалось только переглянуться с Чжаньцюном и поспешить за Жунь Ваньи. И что этим парням наймётся, с досадой думал Линьсюань, быстро шагая за порывающейся перейти на бег ученицей. А, впрочем, что всегда неймётся мальчишкам? Помнится, и в классе Андрея был такой одинокий парень, который остальных мальчиков вечно раздражал по неведомой причине. Казалось бы, ну торчит в стороне нескладный школьник, уткнувшись в свою книжку, и пусть себе торчит, никому же не мешает, а что не играет и не гуляет со всеми, так то дело добровольное. Но нет, обязательно надо к нему прикопаться, а то чё он. Андрей, правда, к старшим классам в травле участие принимать перестал, но и заступаться за классного аутсайдера ни разу не пробовал. Иногда, когда он вспоминал об этом, становилось стыдно.

Между тем кривые дорожки привели вниз по склону куда-то на задворки хозяйственных построек. Сначала Линьсюань услышал голоса, а обогнув заросли молодого, ещё довольно чахлого бамбука, увидел их источник. К их приходу драка уже кончилась. На этот раз двухкратного превосходства Бай Цяо показалось мало – против невезучего И Гусуня вышли впятером. Теперь двое прижимали парня в сером к земле, ещё один обшаривал его одежду, а двое стояли рядом. Приближения Линьсюаня и Жунь Ваньи они, целиком захваченные процессом, не заметили.

– Отдай! – Гусунь безуспешно дёрнулся, когда ученик – Линьсюань узнал Пэй Лина – вытащил у него из-за пазухи сложенный лист бумаги.