Большая игра (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 48

Есть и другие причины для размышлений. Не вызовет ли это осложнений с Германией и ее союзниками? Хотя, такие ли уж они союзники? Рим всегда смотрел на сторону, заигрывая одновременно с Парижем и Лондоном, в пику Берлину и Вене. Так что небольшая порка, устроенная заносчивому дуче в Африке, не вызовет у них отторжения. Максимум, заявят официальный протест.

Вопрос в том, как эту самую порку устроить? Как бы ни слаба была Италия, у нее имеется довольно внушительная армия и достаточно серьезный воздушный флот. Справиться с ним будет непросто. Хотя рейдеры делали и не такое…

Впрочем, пока все это лишь игра ума. Сашка права, хватит с них приключений. Вот вернуться домой, он доложит обо всем царю, и пусть Александр сам решает, нужно сюда встревать или можно ограничиться небольшой партией оружия для свободолюбивых негров. Ну и приватиров можно подтянуть. Заработать они никогда не отказывались, а денежки у негуса водятся.

Пока он так размышлял, они вернулись на яхту, поужинали и отправились спать, не подозревая, что это последняя мирная ночь Аддис-Абебы.

Противник пришел в предрассветных сумерках. Нападение получилось практически идеально точным. При иных обстоятельствах этому рейду наверняка нашлось бы место во всех учебниках по тактике воздушного боя.

Подобравшись к столице Эфиопии, ударная группа из трех итальянских корветов, возглавляемая лидером[1] «Condottieri», зашла со стороны едва проглянувшего на востоке солнца. Тихо и почти незаметно они снизились на тысячу метров, точно рассчитав точку выхода на боевой курс.

Могучие винты кораблей молчали, обеспечивая надежную маскировку. В ином случае гул от их работы оповестил бы противника об приближении воздушных кораблей заранее. Этот прием был освоен военными летчиками после того, как все интересующиеся авиацией изучили знаменитый прошлогодний бросок «Бурана» в полностью блокированную столицу Кореи. Тогда капитан Зимин, набрав ход, отключил ходовые двигатели и почти бесшумно прошел по глиссаде, работая только ГДК, запитанными от мощных бортовых батарей, прямиком на взлетку авиабазы «Драконьей горы» в Сеуле.

Вот и сейчас итальянские борта шли на пределе загрузки, в их трюмах и грузовых отсеках были уложены сотни тонн тяжелых авиабомб в четверть, 250, 500 и даже 1000 килограмм каждая. Боезапас каждого орудия главного калибра также был обеспечен по максимуму, в основном осколочно-фугасными снарядами. Они шли, готовясь устроить Аддис-Абебе огненный ад, уверенные, что без особого труда смогут подавить слабое ПВО противника.

Командующий бригадой легких кораблей контр-адмирал Антонио Тоскано лично возглавил группу на своем флагмане «Кондотьери». Следовавшие за ним «Аквилоне», «Бореа» и «Альбатрос» развернулись широким фронтом и выдвинулись вперед для нанесения ударов по заранее разведанным и намеченным целям.

Март проснулся от необъяснимого беспокойства. Оглянулся на мирно спящую красавицу-жену и не стал ее будить. Тревога внутри была столь сильна, что он даже не попытался себя успокоить и снова упасть головой на подушку.

— Сокол, доклад.

— Командир, на пределе дальности обнаружены четыре цели, идущие с севера.

— Их курс?

— Строго зюйд. Точно на нас движутся.

— Когда они до нас доберутся?

— Если это итальянские корветы, то им потребуется не меньше десяти минут.

— Принято. Сигнал боевой тревоги! Все по местам! Запуск двигателей!

Дежурная вахта бросилась снимать чехлы и заглушки с маршевых двигателей, главные тринклер-моторы переводились в усиленный взлетный режим, обеспечивая ГДК и винты необходимым ресурсом и напитывая батареи. Втянули трап, задраили люки. Разбуженные пронзительной сиреной члены экипажа без суеты занимали места по боевому расписанию.

Предутренние часы старпом Хаджиев не доверял никому, так что и сегодня эта вахта была его.

— Ибрагим-сан, — взбегая по трапу, мысленно через «сферу» связался Март с ним. — Сообщи эфиопам, что к нам с севера идут четыре боевых корабля.

— Есть.

Оказавшись в боевой рубке, Март услышал привычное «Капитан на мостике», быстро занял кресло пилота и скомандовал.

— Принял управление. Постам доложить о готовности.

— БЧ-1 готова, –раздался по внутренней связи звонкий голос Саши.

Март оглянулся на своего второго пилота и встретил ясный, без тени страха и напряжения взгляд жены.

Дальше пошла быстрая перекличка.

— БЧ-2 готов, — это уже голос Вити Кима, занимающего на борту «Александры» должность начарта.

— БЧ-3 готов, — глуховато откликнулся Богомаз. Бомбометаний корабль пока проводить не собирался, да и самих бомб на борту имелось всего несколько штук, но порядок флотский — дело святое.

БЧ-4 готов, — Пригожин из рядового радиста вырос до начальника радиочасти и теперь возглавлял всю корабельную связь.

БЧ-5 готов, — это голос сидящего рядом за широким пультом бортинженера Ибрагима Хаджиева. Вся электромеханическая часть на нем.

Март и сам уже ощутил через «сферу», как могучее тело корабля заполнилось энергией и готовностью к полету. Маршевые двигатели пока работали вхолостую, винты переменного шага стояли сейчас под прямым углом к оси валов.

— Мы тоже на месте, — буркнул Вахрамеев, готовый вместе с остальными бывшими абордажниками к любым неожиданностям.

— Медслужба готова, — не смог скрыть зевка Крылов, — а в чем, собственно, дело?

— Похоже, нам придется немного повоевать, — ухмыльнулся в ответ Март.

— Что, опять? — возмутился доктор, но получивший сигнал от Искина Колычев его не слушал.

— Готов, — возник в его мозгу совершенно лишенный эмоций мыслеобраз.

— От винта! — скомандовал капитан, с порядочным перегрузом отрывая тяжелое тело корабля от поверхности земли и стремительно набирая высоту, закладывая широкую циркуляцию, чтобы выйти подходящим с севера кораблям точно на траверз, носом к борту.

К моменту взлета противник заметно приблизился к Аддис-Абебе. Командующий итальянцами отдал приказ открывать широкие створки бомболюков. До начала боя оставалось секунд сто.

Колычеву еще только предстояло понять, что он собирается в итоге делать. Но ясно было одно — подставлять «Александру» под обстрел, оставаясь неподвижной мишенью на аэродроме, точно нельзя. А просто уйти после вчерашнего разговора с негусом выглядело бы как слабость и почти удар в спину даже не лично от Марта, а от всех русских.

Мир в «сфере» заполнился красками и потоком информации, Март сейчас работал в связке со всеми одаренными офицерами на борту своего корабля, а заодно еще и получал поддержку от Сокола.

— Они про нас не знают. Идут выжигать город. На четверых у них не меньше двух тысяч тонн бомбовой нагрузки и еще снаряды к орудиям.

[1] лидер — тип усиленных корветов с более мощным артиллерийским вооружением и средствами обнаружения, управления. Если основным вооружением корветов были двумя стомиллиметровыми спарками, то лидер оснащался уже сто двадцатимиллиметровыми орудиями в броневых автоматических башнях.

Глава 30

Контр-адмирал Антонио Тоскано рассчитал все верно. Эфиопам было нечем защищать свое небо. За вычетом нескольких сильно устаревших легких бипланов ни авиации, не говоря уж о воздушных кораблях, ни сколько-нибудь серьезной зенитной артиллерии у них не имелось.

Только масса кровожадных дикарей, не понимающих своего счастья находиться под покровительством просвещенных и культурных наследников древнего Рима. Много лет назад они вместо того, чтобы покориться судьбе, отчаянно сражались при Адуа, нанеся тем самым тяжкое оскорбление его родине. И теперь пришла пора платить по счетам.

Впрочем, сеньор Тоскано совсем не желал напрасных жертв среди аборигенов. Просто, если первый удар будет достаточно силен, даже эти узколобые фанатики должны понять, что сопротивление бесполезно, и будет гораздо лучше, если они просто сдадутся. Поэтому сейчас его эскадра сожжет военные склады, казармы, железнодорожные станции, а заодно и все предместья этого проклятого города, чтобы произвести нужное впечатление. А если понадобится, вернется и повторит урок…