Большая игра (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 54

— Надо убить негодяя! Вместе со всей его бандой! С треклятой яхтой! Именно так! И сделать это надо срочно!

— Напомню, мы пытались, и не раз, — с изрядным скепсисом оценив идею премьера, едва заметно покачал головой Иден. — И если вы не забыли, из этого ничего не вышло! Да и поздно уже. Судя по всему, его корабль уже покинул Аддис-Абебу и сейчас где-то над Средиземным морем. А там уже зона контроля русских из их авиабазы в Константинополе.

— Жаль… — с внезапно накатившим безразличием Черчилль откинулся на спинку кресла, пустил несколько колец дыма в потолок и совершенно спокойно закончил свою мысль, — ну пусть теперь Эттли решает эту головоломку. А я, пожалуй, отправлюсь на пару месяцев в США. Америка наш последний шанс на участие в Большой игре! Пусть не собакой, так хотя бы ее хвостом… Главное, убедить ребят из Вашингтона, что выгоднее дружить с нами, чем с Русскими…

— Вы считаете, это возможно?

— Если взяться за дело с умом, то нет ничего невозможного, — отмахнулся Черчилль от очередных и уже надоевших ему сомнений со стороны Идена. — Вас с собой не зову. Вы меня разочаровали, Энтони. И подвели величайшую империю из когда-либо существовавших в истории человечества! Какой-то сосунок, играючи, отделал вас и переиграл подчистую. Запомните мои слова, если мы потеряем Индию — Великой Британии конец. Следом у нас отберут все. До последнего пенни. А что мы будем представлять собой без наших колоний? Островок на окраине Европы. А как все хорошо начиналось… где же мы допустили просчет… Да, остается рассчитывать только на американцев. Как думаете, Иден, получится у меня ими крутить? Я ведь чертовски ловкий хвост…

«Прохвост», — мысленно отозвался сэр Энтони, едва не произнеся это вслух, но вовремя спохватился. Уинстон Черчилль и в самом деле был очень сильным политиком. Иден надеялся, что рано или поздно тори во главе со своим старым вождем вернутся на Даунинг-стрит, и кто знает, может быть, и ему тогда достанется место на самой вершине власти?

Глава 33

Все хорошее когда-нибудь кончается. Подошло к концу и свадебное путешествие Колычевых. Как ни крути, а вояж вышел насыщенным событиями и впечатлениями. Европа, Южная Америка, Азия, Африка… а так же встреча с нацистами, подавление переворота, помощь индийским борцам с британским империализмом, маленькая победоносная война с Италией… будет что вспомнить на старости лет!

— Колычев! — строго посмотрела на мужа Саша. — Надеюсь, ты не собираешься попасть еще в какую-нибудь историю?

— О чем ты, милая? Ну, конечно же, нет!

— Ты мне это уже говорил! До встречи с Тоскано!!!

— Ты считаешь, надо было дать им сбить нашу «Александру»?

— Ну, разумеется, нет! Но и ввязывать в полномасштабные военные действия тоже было не обязательно…

— Сашенька, но ты же видела, что натворили итальянские бомбы, задев Аддис-Абебу только краешком? А если бы они отбомбились по полной? Представляешь, сколько было жертв?

— Вот только не надо мне рассказывать про жертвы! — возмутилась Саша, активно помогавшая доктору Крылову при операциях. — Это я делала им перевязки, поила из ложечки и все это практически одна!

В отличие от русских аристократов, у жен здешних феодалов не было традиции становиться сестрами милосердия и ухаживать за ранеными воинами. Не то чтобы они совсем не занимались благотворительностью, но для них она заключалась в раздаче милостыни нищим и щедрым жертвам на храм.

Супруга негуса, сиятельная Менен Асфа, как могла пыталась донести до своих подданных новые веяния. Покровительствовала искусствам, открывала новые школы, в том числе и для девочек, а теперь, видя самоотверженность жены русского сенатора, приняла самое деятельное участие в делах открытого Колычевым госпиталя. За ней потянулись и остальные придворные дамы так что дело сдвинулось с мертвой точки.

А тем временем у Саши появились первые признаки токсикоза и она была вынуждена оставить свою деятельность. Несколько позже добавились резкие перепады в настроении, раздражительность по любому поводу и странные гастрономические пристрастия.

Вот и сейчас все прекрасно понимая, она ничего не могла с собой поделать и упорно выговаривала мужу за то, в чем он, в сущности, не был виноват. Тот же, как назло, оставался до того заботливым и предупредительным, что хотелось кинуть в него вазой подаренной в числе прочего Хайле Селассие!

— Я решил, как мы вернемся, — мягко улыбнулся Март, пытаясь через «сферу» успокоить взвинченные нервы жены. — Вот смотри, если пройти ночью над Аравийским полуостровом, то уже утром будем в небе Ирана, а там на ничего не угрожает. Потом еще немного и мы в пределах Российской империи!

— Господи, Колычев, — закатила глаза Саша, — что у тебя было по географии? Даже гимназисты младших классов знают, что местных шейхов контролируют англичане. Да и на побережье Персии у них имеется несколько анклавов…

— Ничего страшного, — мягко ответил он. — Больших кораблей у них здесь нет, а от маленьких мы отоб… уйдем. И вообще, они нас не заметят.

— Даже не знаю. Всегда хотела посетить развалины древней Пальмиры…

— А вот там англичане есть совершенно точно! И их Средиземноморский флот рядом. Нет, милая, Сирию мы посетим в другой раз. Когда все уляжется.

— Ты опять копаешься у меня в голове? — приоткрыла один глаз, начавшая было задремывать Александра. — Впрочем, продолжай. У меня все равно нет от тебя секретов.

— Как и у меня…

— Да? — скептически посмотрела она на мужа. — А кто такая Ефимия?

— Первая любовь Витьки! — не раздумывая ответил Март.

— А Надежда Ли, вторая?

— Об этом спроси лучше у него.

— А мисс Аннабель её незаконнорожденная сестра? Ладно, можешь не отвечать. Все равно отопрешься…

«Спи» — аккуратно послал ей сигнал Колычев, после чего заботливо поправил плед. Взаимопроникновение аур было большим преимуществом и одновременно проклятием для вступивших в брак одаренных. Между ними и впрямь почти не могло быть тайн. И если они любили, то до конца, а коли уж ссорились, то вдрызг. На смерть…

Впрочем, степень взаимопроникновения в значительной степени зависела от силы супруга и у гроссов тут были кое-какие преимущества.

Последние события не прошли даром для их яхты. Кое-где по бортам виднелись следы от попаданий отдельных снарядов или их осколков. От резких маневров пострадало и внутренне убранство яхты, не считая того, что стены салона и кают пропитались запахами карболки и медикаментов. Кое-что наскоро починили, но большую часть оставили до возвращения в родной док.

Над Аравийским полуостровом осенние бури подняли в небо сотни тысяч тонн пыли и песка. Пришлось срочно менять курс и уклониться южнее, нацелившись на Ормузский пролив. Спустя пару часов полета они добрались до порта Бендер-Аббас, где «Александра» провела дозаправку и дальше уже никуда не сворачивая, корабль полетел на север вдоль западных отрогов древних, помнящих амореев и ассирийцев гор Загроса. За пять часов они прошли страну с юга на север, оставив по правую руку звучащие, как восточная сказка, города — Шираз, Исфахан, столичный Тегеран и центр иранского Азербайджана Тебриз.

Большая часть территории древней Персидской державы являлась дружественной. Здесь уже два десятка лет располагались русские военные базы. Контроль воздушного пространства осуществлялся силами отдельной эскадры Четвертого Флота. Вот далеко внизу блеснула синевой извилистая лента пограничного Аракса. Яхта, набрав еще полторы тысячи метров высоты, встала на указанный ей диспетчером эшелон и двинулась строго курсом норд-вест к Эривани.

— Экипаж, поздравляю, мы дома. — Сообщил Март команде по громкой связи.

После пусть и не столь долгого, но такого насыщенного событиями путешествия ощутить себя снова на родной земле — это нечто особое и трудно выразимое словами. Только теперь он ощутил, что оказывается все это время у него на сердце лежал некий груз, который растворился лишь пару минут назад.