Большая игра (СИ) - Оченков Иван Валерьевич. Страница 9

Почему бы и не попробовать сейчас пойти на откровенность? Попытка не пытка. Пока не попробуешь, не узнаешь. Заодно проверить ее реакцию, посмотреть на дальнейшие действия. Тут риск есть, но куда без него?

К тому времени они уже выбрались на Московский проспект и бодро покатились к своей усадьбе. Александра, проявляя неожиданное для молодой дамы терпение, молча ждала ответа мужа.

Он же, придя к окончательному решению, коротко пересказал суть беседы с царем, стараясь излагать легко, с улыбкой и не без иронии. В конце он подвел итог.

— Царь наблюдал за мной, решая, просто ли я рубака и рейдер или политическая фигура.

— И к чему он пришел?

— Судя по его предложениям — второе. Планов у него громадье. Знаешь, мне показалось, что государь еще тот прожектер… А тут такой перспективный кадр, да еще и при деньгах. Как не постараться запрячь в работу на благо империи?

— Тем более, вы почти родственники… — в тон ему ответила Саша. — Как тебя к делу не приставить? Ты ведь молод, неопытен в придворных играх, вот он и решил тебя сходу завербовать в сторонники.

— Вроде того. Оказалось, он отлично осведомлен о всех трудностях ОЗК, помнит мой доклад о поставках в Китай, который я направлял ему еще три месяца назад и так и не получил ответа.

— То есть он не против, только сначала предложил тебе самому постараться все решить и со всеми договориться, а потом, если что, он поможет? — проницательно предположила Саша.

— Верно. Ты прямо с языка сняла. И откуда такие познания?

— Это же его излюбленный прием… Не ты первый, не ты последний… Хорошо, а что дальше?

— Он хочет, чтобы Россия играла главную роль на мировой арене. И предвидя угрозу скорой европейской войны, надеется ее не допустить. Она нам не выгодна.

— Новая политика означает новые элиты.

— В точку. Только новых гроссов у него для нас, таких нарядных, передовых и перспективных в России нет. Придется играть с теми картами, что пришли из колоды.

— Насколько значительны изменения? Чего конкретно он добивается?

— Он считает, что будущее на востоке. И европоцентризм себя исчерпал.

— Революционные идеи. Наши гроссы такое не оценят.

— Наверняка. Вот и предполагается мне к каждому свой ключик подобрать и постепенно разворачивать наших флагманов буржуинства в сторону новой программы «партии».

— Задача большая, но ты справишься, — неожиданно уверенно ответила Александра.

— Спасибо за доверие, но откуда столько убежденности?

— А кто, если не ты? Покажи мне других кандидатов…

— Тоже верно. Но меня смущает другое, — он отбросил шутливость и заговорил серьезно. — Понимаешь, столь масштабные мировые проекты требуют не узкого круга «заговорщиков», а широкой поддержки и опоры в обществе. Идеологии экспансии. И целых институтов, позволяющих ее грамотно проводить. Да, элиты тоже надо правильно затачивать на лидерство и доминирование, на умение зарабатывать, а не тратить попусту или сидеть на мешках с нажитым непосильным трудом.

— А об этом и речи пока нет? Это ты хочешь сказать?

— Именно. Да и в целом, такая работа для тысяч и миллионов, а не для двоих.

— Уже троих. А кто мешает нам самим постепенно эту широкую опору создавать? Хотя бы и в Академии выступить с докладом перед студентами. Изложить свое видение перспектив на ближайшие десять, двадцать лет. Или еще лучше — до двадцать первого века!

— Это идея! Звучит отлично.

— Обращайся. К слову, а куда мы полетим? Юг — понятие растяжимое, из Питера почти все — в ту сторону, кроме северного полюса.

— Пока сам еще не решил. Слишком резко все развернулось. Ясно одно. Ничего предпринимать я не собираюсь, надо собрать информацию из первых рук, посмотреть на все своими глазами. Так что, видимо, надо посетить и Индию, и Африку, и Южную Америку, и Ближний Восток, и, возможно, Индокитай.

— Масштабно. Я — за.

— Саша, ты вот бывала в Африке? Видела Килиманджаро?

— Нет. Но судя по всему, скоро удостоюсь такой чести. А вообще, куда ты, туда и я. Надеюсь, тайные планы нам не помешают. Все же мы отправляемся в свадебное путешествие, а не на разведку. Хотя одно другому не мешает и даже наполняет всю нашу затею изрядной порцией авантюризма и романтики приключений. Но может начать все же лучше с Европы?

— Почему бы и нет? Там тоже есть и на что посмотреть, хоть те же заводы Мессершмитта или Цеппелина, и с кем поговорить о делах наших грешных…

— Мартемьян Андреевич, к вам Семен Наумович Беньямин, прикажете пускать? — раздался по внутренней связи голос недавно ставшего его личным секретарем Шпекина. Март оценил его старательность и надежность и решил заметно повысить и облечь доверием молодого чиновника.

— Да, конечно, зовите его, Николай Аполлинариевич.

Длинное, труднопроизносимое имя-отчество было, пожалуй, единственным минусом в новом назначенце, потому он старался упоминать его как можно реже.

Впрочем, все посторонние мысли разом вылетели из его головы. Следовало сосредоточиться. Предстоял важный разговор. Предметом его было проводимое вот уже четвертый месяц расследование по личности Асано и его аякаси, порученное Беньямину.

Тогда, в цветущем и поющем мае, Колычев, едва вернувшись в столицу, написал подробный рапорт на высочайшее имя с копией главкому ВВФ. Изложил все в деталях, дав и свои выводы с рекомендациями. И что же в итоге? Тишина. Ни царь, ни Колчак не оценили его беспокойство, посчитав, что молодой герой перенервничал и чрезмерно раздувает угрозу.

Это, к слову, дало недвусмысленный ориентир в части границ допустимого императором и гросс-адмиралом новейших реалий. Впрочем, их он тоже понимал. Признать, что все, на чем строилось их бытие, их установки может в миг оказаться пшиком… На такое мало кто способен, особенно с годами, когда опыт прожитого довлеет над тобой.

Сам же Мартемьян многократно пересматривал в памяти те минуты боя. Изучал и препарировал буквально на микроны вместе с Искином все произошедшее и был убежден, что опасность им скорее уже преуменьшена, чем наоборот. И это внушало большое беспокойство. Тот факт, что одержимые совершенно точно не являлись обладателями Дара, лично для него не вызывал сомнений. Значит, враг умудрился отыскать способ создавать своего рода чудовища Франкенштейна или энергокиборгов, если угодно. К тому же весьма могучих и умеющих объединять свои силы в атаке запредельной мощи. Которая свалит и гросса.

И что будет, если японцы наберут и выдрессируют сто, двести, а хуже того, тысячу таких бойцов? А если десять тысяч? Кто сможет противостоять такой супер-армии?

Вывод он делал однозначный. Эту угрозу надо давить в зародыше. Пока она не расползлась по миру. Но для начала следовало собрать сведения, да попросту отыскать, где находится база Асано и его грозных воинов.

Тогда же он обсудил свои тревоги с бывшим стажером Николаем Романовым, недавно ставшим наместником Желтороссии. Он, на своей шкуре испытав силу врага, полностью разделял опасения бывшего командира.

— Они меня не слышат, Николай. Не хотят ломать привычные представления о реальности…

— Март, мне ты можешь не объяснять. Отец — человек упертый. Переубедить его — задачка архисложная.

— И что будем делать?

— Кое-какими возможностями мы и сами обладаем…

— Предлагаешь заняться этим лично?

— Почему нет? Я могу у себя в канцелярии создать отдел — нечто вроде разведки и контрразведки, а ты свою частную сыщицкую лавочку организуешь.

— И как ты себе это представляешь? Да к тебе на следующий же день явятся жандармы и спросят, а чем это вы, Николай Александрович, тут под нашим носом занимаетесь.

— Может и так. Тогда выделю бюджет и открою свою частную контору. Или можем вместе ее финансировать и управлять. Задача — отыскать Асано, разузнать, чем он занимается, где находится. И так далее.

— Если он выжил…

— Ну, мертвого мы его не видели…

— Думаю, этим надо озадачить Беньямина. Опыт в розысках у него уже имеется. Пусть подумает, изложит свои варианты.