Лепестки под каблуками (СИ) - "Awelina". Страница 2

С Романовым я могла обсуждать все, что угодно, запретных тем почти не было. Его тонкие наблюдения и умозаключения не раз выручали меня, наши споры здорово проветривали мозги, как и совпадение мнений. Единственное табу — мои отношения с Максом и мои жизненные цели. Обсуждать первое с парнем — это уж слишком, говорить же о втором означает оттолкнуть друга. Любой бы понял меня (и одобрил, еще и благословил бы), но не Лекс. Он просто… слишком другой.

Мы спустились вниз, вышли на улицу. Майский полдень немедленно заключил нас в кокон из яркого солнца, городской пыли и шума, бетона и кирпича зданий, людской сутолоки. Прохладный воздух забрался под одежду, мурашками пробежал по коже. Кофейня была в соседнем здании. Вполне приличное и уютное заведение, создатели которого не были лишены вкуса и мозга. Практически после каждого занятия мы с Лексом заходили туда, он брал свой любимый черный без сахара, я — мокко.

Мы традиционно заняли столик у окна, молчали, разглядывая прохожих. Романов хмурился, видимо, мое дурное настроение так и не получилось выкинуть из головы, но я знала: он сдержит обещание и ни о чем спрашивать не будет. Может, через какое-то время сама все ему расскажу. Когда окончательно разберусь с этим дерьмом, выработаю новый план и начну воплощать его.

В сумочке прожужжал телефон. Полезла за ним.

— Кстати, поздравь. Меня повысили.

Пришло сообщение от Даши. «Освобожусь минут через десять. Поговорим», — написала она.

— Да? — рассеянно отреагировала я. — До старшего продавца-консультанта? — вскинула ехидный взгляд на друга.

— Нет, — Лекс с улыбкой замотал головой. — До менеджера отдела.

— Охренительный карьерный рост, — кивнула, убирая телефон обратно в сумочку.

— Это сарказм был или ты серьезно рада за меня?

Поставив локти на стол, я уложила подбородок на сплетенные кисти рук и пристально воззрилась в серые смеющиеся глаза Романова.

— Лекс, именно поэтому тебе не везет с девушками. Ты абсолютно не улавливаешь подтекст.

Что правда, то правда. Лексу двадцать семь, но, как ни напрягала память, не могла вспомнить ни об одном его серьезном увлечении. Имен парень никогда не упоминал, с друзьями пассий не знакомил. Следовательно, достойными не считал. Или это они не считали его достойным…

— Почему не везет? Я всем доволен. Просто предпочитаю забег на короткие дистанции. Верным до гробовой доски буду лишь любимой, — он шутливо отсалютовал мне чашкой.

— Очень романтично. Но если серьезно, Романов, ты застрял. Признай это. Ты буксуешь. Старший продавец-консультант, менеджер отдела — какая нахрен разница, если ты по сути никто?

Мы молча сделали по глотку кофе, буравя друг друга взглядами.

— А я не считаю себя никем, — возразил спокойно Лекс, криво ухмыльнувшись, но улыбка в глазах не отразилась. — Значит, ты меня таким считаешь, да, Рина?

— Я считаю тебя своим другом и замечательным человеком. Если тебя все устраивает, не мне тебя учить.

Примирительно подняла вверх ладони, поставив чашку на блюдце. В сумочке вновь ожил телефон, потянулась за ним.

На этот раз написал Макс… Что ж, все в силе. В семь, сегодня. Час икс.

— Слушай, Марин, не хочу с тобой ссориться. Я вижу, что ты чем-то расстроена, отсюда повышенная стервозность…

— Стервозность? — предупреждающе взглянула на друга, отвечая Максу.

Лекс, воспользовавшись тем, что отвлеклась, потянулся к моей чашке, с хитрым видом отпил из нее. Чертов нахал, вечно проделывает этот фокус.

— Стервозность, — с деланно серьезным видом кивнул Романов.

Я демонстративно пододвинула к себе его чашку, тоже отпила.

— Ты свободна в выходные? У нас с ребятами выступление в «Игуане».

— Круто! Вас наконец-то туда позвали, — улыбнулась я.

Как ни странно, но группа, в которой Лекс играл едва ли не с первого курса, не распалась после выпуска, подобно многим. Их коллектив часто мотался по музыкальным фестам, проходившим в области, да и в другие регионы ездил, выступал и в городе по праздникам. Удачно, если у ребят появится постоянная сцена в каком-нибудь баре типа «Игуаны».

— Ага. Так ты придешь?

— Пока не знаю, — пожала плечами. — Очень может быть, что получится. А теперь, негодник, верни мой кофе. Если ты так любишь мокко, какого фига себе его не заказываешь, а вечно мой таскаешь? — Я потянулась к своей чашке, нарочито сердитая.

— Люблю сложности, — рассмеялся Романов.

… Даша сама набрала меня. Я как раз села в машину, но не успела завести мотор.

— Да, привет, — ответила ей, бросив сумочку на соседнее сиденье. — Как там Мальдивы?

— Они обалденные! — звонко завопила она. — Господи, ты бы видела наш люкс, а вид из него какой! Ммм… Я, блин, в долбанном раю, Марин.

— Ну класс. Завидую белой завистью. Мне вот пока не светит туда попасть.

— Рассказывай, что случилось, — переключилась на деловой тон Дарья. — Я два раза перечитала твое сообщение, но не поняла ничего. Напустила туману.

— Потому что не расскажешь всего в переписке, нужно было созвониться.

— Ты написала, что он тебя обманул. Только не говори, что…

— Да. Именно. Этот козел оказался женат.

Дашка нецензурно выругалась.

— Как узнала?

— Как в анекдоте. Искала дизайнерские полочки, наткнулась на интересные фотки, а они привели меня на ее страничку в инсте. Я проверила, это зарегистрированный брак, — я поглаживала руль, усмехаясь. Как же много значат в жизни человека случайности. По сути, сама жизнь — случайность.

— А он силен! Почти два года прятал ее от тебя. Ничто не указывало.

— Ничто, — согласилась. — Открытым остается вопрос: кого он берег? Ее или меня?

Мы помолчали.

— Что думаешь делать? — спросила наконец Даша.

Я вздохнула.

— Поговорить. Выложить все, что знаю. Поставить ультиматум: или она, или я.

— Рина, это плохая идея. Очень плохая, — отрубила Дарья. — На что ты надеешься? А если он скажет: пошла нахер, я выбираю ее. Что дальше?

— Это…

Она оборвала меня, продолжая горячиться.

— Я тебе с самого начала говорила: это бредовая идея. То, что ты должна выйти замуж. Ради чего, блин? Ради статуса? Так он у тебя есть. Статус свободной и независимой женщины.

— Независимой? Ты шутишь? — ухмыльнулась я саркастично.

— Да, независимой. Независимой от сопливых и розовых мыслей, что они женятся на таких, как мы с тобой. Разуй глаза, дорогая. Разуй пошире и просто бери то, что дают. Хочешь вырваться? Тогда крутись дальше и выбивай из них возможность открыть свой бизнес, а не лебези, внушая мысль, что вам надо пожениться.

— Я говорила, что первое точно не для меня, я не управленец, не гений торговли. А второе очень и очень возможно.

Дарья громко фыркнула, показывая свой скепсис.

— Макс был и есть отличный вариант для тебя, — заявила жестко. — И ты спустишь его в унитаз, если затеешь этот разговор.

— Спасибо за совет, который я не просила, — резко ответила ей. — Но я звонила только для того, чтобы попросить о помощи. Ты обещала ее…

— Я, блин, держу слово.

Она злилась. И я вполне понимала ее. Проект «Максим Решетников» был в основном ее проектом. Множество усилий было приложено к тому, чтобы познакомиться сначала с людьми, с которыми водится он, потом с ним самим, понять, что сама Дарья не в его вкусе, принять это и заменить себя мной, подогнав под тот эталон, который Макс воспринимал.

— Что именно тебе надо?

— Контакт той девушки.

— Илоны?

— Да. И чтобы ты предупредила, что я свяжусь с ней.

— То есть ты отправляешься в свободное плавание? — многозначительным тоном протянула Даша.

— Вроде того. Если Макс вышвырнет меня, я действительно просру свой шанс, ты верно определила. Этот шанс дала мне ты. Справедливо будет больше не рассчитывать на тебя, а действовать самой.

— Пользуясь моими связями, — закончила Дарья.

— Да, пользуясь твоими связями. И наработками. Ты против?