Дневник провинциальной дамы - Делафилд Э. М.. Страница 5

Очень любопытно, на каком основании Судьба распределяет свои Дары. Хотелось бы в таком случае верить в Реинкарнацию. В воображении рисуются жизненные обстоятельства, необратимо изменившиеся к лучшему, где среди прочего мы с леди Б. поменялись местами.

(Вопрос: Размышления на абстрактные темы – пустая трата времени?)

11 декабря. Роберт все еще ворчит по поводу вчерашнего завтрака и неожиданно интересуется, почему бы не Подать Окорок. Строго отвечаю, что окорок уже заказан, но доставлен будет к Рождеству, когда приедут гости – брат Роберта Уильям с женой Анжелой. Роберт в полном ужасе переспрашивает, мол, неужели Уильям с Анжелой приедут уже в Рождество? Вопрос нелепый, поскольку они были приглашены еще несколько месяцев назад по инициативе самого же Роберта.

(Вопрос: Не типичен ли для представителей человеческого рода неоправданный оптимизм, порождающий ложное убеждение, что, если о светских визитах договариваться задолго до назначенной даты, они вовсе не состоятся?)

Вики и Мадемуазель приносят с прогулки бело-рыжего котенка и утверждают, что он бездомный и оголодавший. Вики наливает в блюдечко молока и бурно радуется. Проявляю слабость и соглашаюсь, чтобы котенок остался «только на ночь».

(NB. Напомнить завтра Вики, что папочка не любит кошек.) Мадемуазель ведет себя очень по-французски главным образом в вопросе кошек, и мне приходится ее осадить. Она blessée [21], и все трое удаляются в классную комнату.

12 декабря. Роберт говорит, не может быть и речи о том, чтобы взять к нам бродячего котенка. Мол, кота, который живет на кухне, более чем достаточно. Однако под влиянием уговоров Вики постепенно сменяет гнев на милость. Теперь все зависит от того, кот это или кошка. Вики с Мадемуазель объявляют, что пол им известен и котенка уже зовут Наполеон. Не чувствую в себе достаточно способностей продолжить дискуссию на французском. Садовник категорически не согласен с Вики и Мадемуазель, тогда они переименовывают котенка, играющего со старым теннисным мячиком, в Хелен Уиллс [22].

Внимание Роберта (возможно, к счастью) переключается на загадочную неполадку водопровода. Слова «направить поток» кажутся мне описанием чудесного библейского деяния.

Намекаю Мадемуазель, что не стоит поощрять неблагоразумные попытки Х. Уиллс проникнуть в нижние комнаты.

13 декабря. Поток направлен куда надо. Хелен Уиллс остается с нами.

16 декабря. Бушует ненастье, улицы затопило, полуповаленные деревья склонились к земле под причудливыми углами. Леди Бокс звонит сообщить, что на следующей неделе отбывает на юг Франции, потому что ей Необходимо Солнце. Говорит, что мне тоже стоит поехать, а то у меня вид измочаленный. Подобный эпитет кажется совершенно неуместным и обидным, хотя совет, возможно, и продиктован благими намерениями.

Почему бы просто не сесть в поезд, интересуется леди Б., и не махнуть во Францию, где Голубое Небо, Синее Море и Солнце Светит По-летнему? Могла бы дать исчерпывающий ответ, но воздерживаюсь, поскольку в лексиконе леди Б. слово «расходы», очевидно, отсутствует. (NB. Можно придумать интересную тему для дискуссии на очередном заседании Женского института. Например: «Воображение и унаследованное состояние – несовместимые понятия». Однако, если подумать, от этой темы, пожалуй, веет социализмом.)

В ответ неискренне заявляю, будто очень люблю Англию даже зимой. Леди Б. призывает меня не поддаваться провинциальному мышлению.

Отъезд леди Б., сопровождаемый настойчивыми просьбами пересмотреть мое решение насчет юга Франции. Вежливо, но неубедительно изображаю колебания и обещаю позвонить, если передумаю.

(Вопрос: Правда же, что зачастую на кривую дорожку лжи нас толкает бестактная настойчивость окружающих?)

17 декабря, Лондон. После длительной дискуссии с Робертом, который считает, что Все прекрасно заказывается по Почте, еду к дорогой Роуз на два дня за покупками к Рождеству.

Выезжаю первым утренним поездом, чтобы иметь в своем распоряжении целый день. Беру с собой старый кожаный чемодан Роберта, собственный фибровый, большой букет хризантем в оберточной бумаге для Роуз, маленький сверток с сэндвичами, дамскую сумочку, меховое манто на случай похолодания, книгу в дорогу и иллюстрированный еженедельник, который Мадемуазель любезно преподнесла мне на вокзале. (Напрашивается вопрос: Нельзя ли было обойтись без какой-нибудь из этих вещиц? И если да, то без какой?)

Водружаю поклажу на багажную полку и раскрываю журнал с готовностью предаться безграничной праздности, вызванной непривычным отсутствием домашних обязанностей.

На первой остановке в вагон заходит дама и садится напротив. У нее умеренное количество дорогих с виду вещей, красная сафьяновая шкатулка для драгоценностей и новехонький (без библиотечного ярлычка) экземпляр «Жизни сэра Эдварда Маршалла-Холла» [23]. Все это напоминает мне о леди Б. и вызывает рецидив Комплекса Неполноценности.

Оставшиеся места занимают пожилой джентльмен в гетрах, невзрачная дама в плаще и молодой человек, напоминающий карикатуры Артура Уоттса [24]. Он листает «Панч» [25], а я сижу и гадаю, нет ли там уоттсовских карикатур и уловил ли он сходство, а если уловил, то раздосадован или, наоборот, доволен.

Отвлекаюсь от этих бесполезных переживаний, потому что пожилой джентльмен неожиданно приходит в возбуждение и клянется, что на него откуда-то капает. Все устремляют взгляды на потолок, и дама в плаще неопределенно замечает, что, мол, «с трубами» такое «часто бывает». Кто-то высказывает сумасбродное предложение выключить печку. Пожилой джентльмен отрицает все эти версии и заявляет, что «капает с багажной полки». Мы все с ужасом смотрим на хризантемы для Роуз, с которых регулярно срываются крупные капли. Совершенно устыдившись, я убираю хризантемы, извиняюсь перед пожилым джентльменом и снова сажусь напротив высокомерной незнакомки, которая все это время не отрывалась от «Жизни Сэра Э. Маршалла-Холла» и теперь еще больше напоминает мне леди Б.

(NB. Поговорить с Мадемуазель о том, что не стоит без спросу совать цветы в воду перед тем, как завернуть их в бумагу.)

Погружаюсь в чтение иллюстрированного еженедельника. Там сообщают, что лорд Тото Финч (см. вкладыш) сделал снимки (фото ниже) Самых Прелестных Ножек в Лос-Анджелесе, принадлежащих английской Светской Львице и (вот совпадение) близкой родственнице пэра-заводчика скаковых лошадей, а по совместительству – отца всем известных светских щеголей-близнецов (портрет на развороте).

(Вопрос: Куда катится наша развлекательная периодика?)

Переключаюсь на рассказ, но бросаю чтение на самом интересном месте, поскольку никак не могу найти страницу XLVIIb, где рассказ должен продолжаться. Перехожу к идеям Рождественских Подарков. Автор статьи уверяет, что подарки должны отражать индивидуальность и в то же время быть уместными, красивыми, но практичными. Так почему бы не приобрести Набор туалетных принадлежностей с эмалевыми вставками за 94 фунта 16 шиллингов 4 пенса или Набор хрусталя, точную копию раннеанглийского сервиза, по умеренной цене 34 фунта 17 шиллингов 9 пенсов?

Действительно – почему?

Умиляет то, что далее автор напрямую обращается к Дарителям, Которые Ограничены в Средствах, хотя мои средства не подпадают даже под это определение. «Оригинальность подарка компенсирует его пустячную цену». Разве не обрадовались бы многие из моих друзей курсу процедур (шесть за пять гиней) в салоне красоты «Мадам Долли Варден» [26] на Пиккадилли?