Мой психолог. Научи меня любить (СИ) - Лазарева Вик. Страница 15

— Это очень любезно с вашей стороны, Маркус, — её лицо озаряет улыбка, и я выдыхаю с облегчением.

— Вы какую кухню любите?

— Я не привередливая совсем, — смеётся Ангелика, и я не могу сдержать улыбку.

Глава 6/2. МАРКУС

Через полчаса мы уже подъезжаем к моему дому в престижном спальном районе с небольшими двухэтажными домами. Во Франкфурте, как и во всей Германии, дома должны быть идентичными по архитектуре и цвету, каждому району свои оттенки. Когда летишь в самолете и сверху видишь красивые квадратные домики, то это смотрится потрясающе, будто городок построен из конструктора Лего.

Мой дом в десяти минутах ходьбы от набережной, где в тот вечер, гуляя с Рокки, я впервые и встретил Ангелику. Странно, но сейчас у меня возникло отчётливое чувство, что это встреча оказалась судьбоносной. Не знаю, что нас ждёт в будущем, но мне очень приятно находиться с ней рядом. Я просто не могу оставить её. Убеждён, что могу помочь ей поверить в себя и стать счастливой.

У ворот, слышен радостный лай Рокки. Скучал парень. О чем и радостно сообщает всем вокруг. Чуть не сносит меня с ног, когда я выхожу из машины, но я удерживаюсь на ногах, приняв весь удар на себя. То, что я прикрыл собой Ангелику, не совсем помогло, потому что пёс умудрился облизать и ее. Ангелика со счастливой улыбкой принимает нежности моего подопечного, присаживается на корточки и теребит его за уши. Тот же в довольном умилении расплющивает в её руках морду.

«Потрясающе! Эти двое сразу приглянулись друг другу», — мысленно радуюсь я. Хелен недолюбливала этого парня. Да она вообще собак не любила, ворчала, что много шерсти и слюней. Рокки отвечал ей взаимностью, иногда рыча, потрёпывая её туфлии, и уж точно, не облизывал с ног до головы. Войдя в дом, сразу провожу небольшую экскурсию. Показываю комнату для гостей, и сам иду принять душ и переодеться. Встречаемся на кухне, разделённой со столовой барной стойкой. Ангелика присаживается на высокий барный стул в скованной позе. Решаю её расслабить и просто поговорить.

— Может быть вино? Какое вы предпочитаете? — сам немного волнуюсь, ведь уже давно здесь не было женщины, после Хелен не было ничего серьёзного.

— Да, пожалуй, — неуверенно произносит она, и напряженная пауза опять повисает в воздухе.

— Рислинг? — спрашиваю я, и Ангелика кивает.

Я достаю бутылку, ловким движением рук откупориваю и наливаю в бокал выдержанное мозельское. Ангелика, покрутив бокал, делает маленький глоток, приподнимает брови, и произносит — М-м, мне нравится.

Наполняю и свой, делаю глоток и во рту растекается приятный вкус с лёгкими нотками персика и яблок. — Готовка — не моя страсть, поэтому предлагаю разжечь гриль.

— Не имею ничего против, и даже возьму на себя приготовление салата, — улыбается она. Наконец-то, смущение отступило.

— С огромным удовольствием приму помощь.

Выудив из холодильника нужные продукты, мы выходим на террасу. Уже через несколько минут, наблюдаю, как Ангелика легко справляется с овощами, и принимаюсь за гриль. Рокки, виляя хвостом, кружит вокруг нас, а потом ложится у её ног, и периодически поднимает морду, ловя уже знакомый запах нового человека в доме. «Чует парень хорошего человека», — улыбаюсь я, переворачивая стейки на решётке. Закончив с овощами Ангелика берёт бокал и перемещается в подвесное кресло.

— О обожаю такие кресла. И качели, и кресло в одном. Красота.

— Не стесняйтесь, мясо почти готово, есть возможность насладиться прекрасным вечерним воздухом.

— А почему вы не женаты, Маркус? — неожиданно спрашивает Ангелика. — Никогда не хотели семью? Много детишек? Собака у вас уже есть, — улыбается, поглаживая Рокки, а я грустно смотрю на такую замечательную картину. Если бы кто-то сейчас нас увидел, подумал, что мы пара.

— Не случилось, — смотрю на неё и с улыбкой добавляю: — Надеюсь, что пока.

— А я всегда хотела большую семью, много детей, чтобы им было не скучно. Я вот теперь одна, а всегда так хотелось иметь кого-то, кто поймёт, поддержит и в любой ситуации выслушает. Но…

— Альберт вас не поддерживал в этом?

— Вообще… — она осекается, словно подбирая слова. — Говорил, что хочет детей, но… но после того, как я потеряла нашего первенца, эта тема исчезла из нашей… — она сглатывает от волнения. Видно, что это непростая тема для неё, — семьи.

— Простите, мне очень жаль.

— За что? Вы не виноваты. Это все было давно, но боль осталась со мной. Да и страх снова пережить потерю до конца так и не исчез.

— Почему? Есть опасения врачей?

Ангелика, почёсывая пса за ухом, опускает взгляд на него и после паузы продолжает:

— Нет. Сначала мы оба переживали потерю, а потом как-то боялись снова говорить об этом… точнее я боялась начать разговор…

— Боялись реакции мужа? — осторожно спрашиваю, чтобы она не замкнулась, но смогла выговорить наболевшее.

— Боялась услышать упреки.

— Он винил вас в этом?

— Я сама винила себя во всем произошедшем. Со временем поняла, что это не моя вина, что так случилось. Конечно, все наши решения ведут к тому или иному исходу… Я виновата в том, что села в тот день в машину к Альберту, несмотря на свою интуицию не делать этого.

— Значит, это была авария?

— Да, только…

— Не стоит винить себя, Ангелика. Прошлого не вернёшь, не изменишь. Вам нужно отпустить тот случай, свои страхи. Все мы учимся на ошибках, чтобы постараться их избежать в будущем, но не для того, чтобы жить в страхе.

— Вы не понимаете, Маркус… он был пьян. Альберт выпил и сел за руль, — она настолько эмоционально выпалила это, и я понял, что эта тема была в их отношениях камнем преткновения: Ангелика служила живым напоминанием мужу о его проступке. Видимо, чтобы снять вину с себя, он подсознательно перекладывал её на жену. Представляю каково это жить вместе несколько лет с таким грузом. Они до конца так и не справились с этим.

Приятный аромат мяса уже разносится по вечернему воздуху и зазывает его попробовать. Взглянув на Ангелику, я понимаю, что мой ответ ей сейчас не нужен. Снимаю стейки с решётки и ставлю тарелку на стол. Вино налито в бокалы, и мы садимся ужинать. Мы принимаемся за ароматное мясо и приготовленный Ангеликой салат. Но я понимаю, что молчать нельзя, и подбираю слова, чтобы не ранить ее ещё больше. То, что она открылась мне, это уже большой шаг к осознанию проблемы и принятию ее. Теперь нужно не давить и действовать аккуратно.

— Ангелика, я понимаю, что тема очень щекотливая и больная для вас, но скажите, возможно, у него была весомая причина для такого поступка?

— Мы были на вечеринке, у друзей за городом. Собирались остаться там на ночь, но так получилось, что отец позвонил и… маме стало плохо. Её увезли в больницу. Я видела, что Альберт не в состоянии, и хотела сесть сама за руль, но… Я только получила права, а он только купил новую машину… Так что, он просто не хотел, не доверял мне. Я была на пятом месяце беременности. Мы только сыграли свадьбу. И тут моя вина, что я не настояла, — она печально смотрит на меня. — Понимаете, Маркус, мы привыкали и подстраивались друг под друга. Я старалась ему угождать. Всегда делала так, как хотел Альберт, не задумываясь, ведь я любила его сильно.

Ангелика погрузившись в воспоминания, почти не прерываясь говорит. Словно всё это давно сидит в ней, и она ни с кем никогда не делилась этими переживаниями, поэтому я слушаю её, не перебивая.

— Он сильно нервничал, что нам придётся вернуться. Не хотел отпускать меня на такси, решил, что пару бокалов вина погоды не сделают. Но как показало, очень даже… Реакция притупилась и… Чтобы его не привлекли, я взяла вину на себя. Сказала, что была сама за рулём. Но из-за стресса и волнений, я не справилась с напряжением. Меня доставили в больницу с сильным кровотечением. К сожалению, ребёнка спасти не смогли, и в тот день, я потеряла частичку своей души.

По щекам Ангелики сползают слёзы, и я протягиваю ей салфетку.