Куклы (СИ) - Кравцова Марина Валерьевна. Страница 9
Серж вернулся в свой лес, когда роскошная россыпь небесных звезд уже проливала мягкий свет на звезду, покоящуюся на волнах океана. Один из ее лучей – прозрачный Пятый мост – остался позади, юноша снова вдыхал родные запахи свежего ночного леса и слушал такие привычные звуки…
В кои-то веки ночью окошко его домика светилось. Уходя, он оставил на столе ночник, заряженный магическим огоньком, который сам загорался, едва наступал полумрак. Подарок сестрички Тани. Серж по-доброму усмехнулся. Подумать только, он, добровольный отшельник, возвращается со светской вечеринки, а дома его кто-то ждет. Незваный и… смешной гость. Вдруг юноша заволновался. Невесть почему, но подумалось – а ну как неугомонная кукла, проделавшая путь из столицы в лес, отправилась разведать окрестности да сгинула. Глупо, конечно, но почему-то он уже чувствовал некоторую ответственность за нее. Да и жалко… вот просто жалко и все. Эх, куколка.
Он уже толкнул дверь калитки, но заметил у частокола темный клубок, залитый ярким лунным светом. Серж наклонился – ежик, так и есть.
- Ты что же, приятель, в гости ко мне пришел?
Погодите-ка… Бедняга, да он ранен. Бок разорван, цапнул кто-то.
- Значит, ты ко мне за помощью, бедолага.
Серж осторожно поднял зверька.
Приоткрыв дверь, он остановился на пороге. И сразу увидел девочку в свете ночника, стоящую на подоконнике с высоко поднятой головой. Девочку? Нет, куклу.
- Привет, куколка. Звездами любуешься?
- Не-а, - пискнула Летти. – Жду, когда к окну прилетят ночные птицы.
- И чего же ты их ждешь? – Серж положил ежика на табурет.
- Хочу послушать… - кукла склонила голову набок, словно пыталась вслушаться во что-то. – Альсени… хозяйка… любила пение птиц.
- Хорошо, - юноша кивнул, - мы сходим их послушать. А пока подойди-ка сюда.
Летти ловко спрыгнула со стола и, оказавшись рядом с Сержем, во все глаза уставилась на ежика.
- Ого, како-ой… А у нас был кот. Большой. Рыжий.
Пододвинув ночник к краю стола, лесник осветил ежа и принялся осматривать его рану.
- Ой, что это с ним?
- Да ничего страшного, - хотя Серж с мягкой улыбкой смотрел на своего пациента, предназначена эта улыбка была Летти. – Сейчас вылечим.
Приоткрыв лаковые розовые губки, кукла пристально наблюдала, как хранитель леса промывает ежику бок, мажет ранку чем-то пахучим. Зверек доверчиво позволял все это проделывать с собой.
- Ты добрый, - сказала вдруг кукла. – Сер-жи… - произнесла она напевно.
Неожиданно ее личико исказила гримаска.
- Я должна что-то сделать…
Юноша искоса взглянул на нее. Как же ему все это не нравилось… Как же он любил, когда все понятно, ясно, спокойно. Как раньше. Подождите-ка, а раньше все было ясно и спокойно?
- Ну что ты? - закончив заниматься с ежиком, Серж посадил куклу себе на колени. – Расскажи мне… что-нибудь.
- Что?
- Ну… как вы там жили с Альсени.
- Хозяйка меня любила. Ей нравилось говорить со мной. Она говорила и плакала. Иногда…
- А о чем она говорила?
Летти вновь страдальчески нахмурилась.
- Не могу вспомнить.
Лесник вновь почувствовал себя не в своей тарелке. Он привык к деревьям, еще чуть-чуть – и начнет слышать их разговоры, как старые мудрые хранители леса. Долгие, тягучие, обстоятельные разговоры… Он привык к животным и птицам, чувствовал их… Казалось, тут и вовсе не нужно слов. Но никогда в жизни он не имел дел с детьми. И с куклами. Криво усмехаясь, чтобы скрыть смущение, молодой человек нерешительно провел своей большой ладонью по рыжим волосам Летти.
- И как я могу тебе помочь?
- Не знаю. Я просто не помню. Есть что-то, что я должна вспомнить. А я не могу.
- Значит… ты не помнишь, почему все-таки пришла ко мне?
Она отрицательно качнула головой. Потом протянула руку к ежу и осторожно коснулась его колючек – почти человеческим жестом.
- А где ты был так долго, Сержи?
- У Марии.
- У госпожи Марии Андели?
- У нее. Знаешь, ты ее не бойся. Мария очень добрая, она никогда не отправит такую милую куклу, как ты, в заточение в музей. Она настоящий друг, и к ней смело можно обращаться за помощью.
- Друг? – Летти как-то застенчиво склонила голову набок, глядя на Сержа большими немигающими глазами.
- Ты что же, не знаешь слова «друг»?
- А у кукол бывают друзья?
- Не представляю, - усмехнулся парень. – Думаю, тебе виднее.
- У меня друзей не было. Хозяйка – это не друг. Это хозяйка. А ты – друг?
- Ну-у… - час от часу не легче. – Думаю, друг.
- Друзья любят друг друга и не хотят расставаться. Правильно?
- Правильно.
- А еще они вместе проводят время.
- Совершенно верно.
- Разговаривают. Вот как мы сейчас.
- Ага.
- Поют.
- Поют?
- Да-да. Приходят друг к другу в гости и поют.
- Может быть, может быть...
Летти встала в театральную позу, задрала голову, подняла вверх правую руку и завела тоненьким звонким голоском:
- О-о-о, эти синие теплые но-о-очи! О-о-о, эти ночи без сна и расу-у-удка!
- Тихо-тихо! – Сержи предпочел сразу же оборвать это представление. – Что ты делаешь, Летти?
- Пою.
- Это я понял.
- Сестра хозяйки пела это с друзьями.
«Лалина». Представить себе старшую сестру Арабел - Карину, распевающую про ночи «без сна и рассудка», Сержи не смог при всей живости воображения.
А Летти, немного помолчав, смущенно добавила:
- Я думала, это правильно – петь другу.
- Вот оно как! Значит, это доказательство дружбы?
- Ну да, - кукла охотно кивнула.
- Мне эта песня не нравится, - жестко заявил Серж. – Если хочешь, Летти, я научу тебя другим песням. Тем, что пела мама, когда мы с моей сестрой Таней были еще маленькими…
- Хочу, - прошептала Летти. – Научи.
Глава 8. Сны и грезы
Алекс не мог уснуть. Он думал о тех, кто уже погрузился в причудливость снов, в их неясную зыбь… в сладость ложных надежд или тошноту кошмаров. Что снится сейчас Марии? Сардо? А этому странному невыносимому астроному? Что снится… Розе?
Алекс не боялся снов, даже страшных. Непостижимо уму перепутанные обрывки странных чувств, фантазий, мечтаний, метаний, света и мрака. Он… полюбил их? Привык к ним. Всего за несколько дней пристрастился, как иные к вину.
Теперь Алекс больше не спал, как все люди – в спальне, в постели. Когда начинало темнеть, в своем рабочем кабинете небрежно откидывался на диван… и входил в царство сновидений. Юноша знал откуда-то, что видит чужие сны. Сны очень разных людей и демиан… Случайно встреченной на улице крошечной девочки или бывшего учителя… очаровательной пирожницы, с улыбкой продающей ему разные вкусности, или незнакомого возницы… Стоило лишь подумать, вызвать в памяти чей-то образ…
Он узнавал любовные тайны. Может быть, они были вымышленными? Узнавал мучительные страхи. Случайно ли они приходили в чьи-то сновиденья? Увидел многое, от чего туманился и изнемогал рассудок.
Это порождало ощущение власти… странной – все это нравилось Алексу... Он и не заметил, что начинает смотреть на других с чувством превосходства – ведь им такого не дано.
Теперь в его руках были нити для завязки сотен сюжетов. Но… ему не хотелось больше писать. Добровольное блуждание в лабиринтах снов приносило немало острых ощущений и чувство упоения, заглушившее творческие порывы. Он просто наблюдал. Он был переполнен… или опустошен?
Неувядающий тюльпан в хрустальной вазе оставался по-прежнему черным. Он не поник, не засох, лепестки – все такие же гладкие, прохладные, свежие… Алекс рассеянно посмотрел на цветок и равнодушно скользнул взглядом по столу, где так и осталась лежать недописанная повесть…
В эту минуту в подвале часовой башни один из сосудов Аглаи сам собой под завязку наполнился густой синей жидкостью, отливающей серебром…
Роза Лейн, как и всякая прекрасная артистка, ярким пламенем притягивала к себе мотыльков-поклонников. Вот только на поверку пламя обжигало холодом, и даже несколько дуэлей среди ревнивых воздыхателей, к счастью благополучно завершившихся, не затронули сердце певицы. Ее прозвали, в конце концов, «Розой-с-шипами». И велико было удивление завсегдатаев кафе «Древний янтарь», когда недоступная красавица появилась в заведении в сопровождении мужчины. Да еще какого! Модный писатель Алекс Каэрэ имел среди столичных дам подобную же репутацию «несрываемого цветка». Никто и представить не мог, что двое из «золотой четверки» – да еще самые гордые и неприступные – вдруг сорвутся в роман. А то, что два «холодных совершенства» нашли друг друга, было очевидно – ожидая заказа, эта парочка нежно любезничала за столиком, не скрываясь и вызывая зависть окружающих.