1910-я параллель: Охотники на попаданцев (СИ) - Осипов Игорь. Страница 59

Можно до бесконечности искать себе влюблённую царевну, готового проиграть в битве дракона и бесхозные горы золота, но ведь это не сказка, это просто жизнь. И вот такая жизнь не отстой, а вполне нормальная житуха. Тихая и спокойная. Порой скучная, но ведь можно и хобби найти. Всяко лучше, чем сдохнуть в пасти монстра.

Сашка вздохнул.

— Скажу, ещё руку и сердце попрошу, — прошептал парень, и приложил паяльник к ножке лампы. Вверх потёк тонкий серый дымок. Запах канифоли усилился.

В медленно текущей, как этот самый дымок, тишине Никитин допаял провода, а потом покрутил регулятор блока питания, выставив на самые малые токи.

— Ну, проверим.

После щелчка тумблера лампа тихо тикнула, вспыхнув на контактах внутри стекла едва заметным бледно-зелёным огоньком. Те горели ровно, без всяких вспышек или иных частотных процессов.

— Значит, просто декоративная лампа, — пробормотал он, — ну, усилим напрягу.

Сашка выкрутил регулятор, заставив лампу вспыхнуть призрачным, как полярное сияние, Светом. Сразу после этого парень выругался. Лампа одним рывком оторвалась от стола и повисла на проводах, как воздушный шар, наполненный гелием и привязанный к ниточке.

— Это что за хрень? — выругался он, отскочив от стола, и глядя на колышущийся в воздухе стеклянный стержень.

— Господи боже, — пробормотала Даша и перекрестилась. Она тоже вытаращила глаза на это зрелище.

А ещё одновременно с этим сдавленно закричала Ольга Ивановна. Она выгнулась дугой и схватилась за голову.

— Нет. Нет. Нет, — зашептала женщина, плотно зажмурившись, как от сильной боли.

Сашка быстро щёлкнул тумблером и едва успел подхватить лампу, которая чуть не брякнулась об столешницу. Она оказалась холодная, даже холоднее воздуха, словно побывала в морозилке.

Ольга Ивановна со стоном обмякла, а потом, морщась, положила ладони на лицо.

— Саша, где Женя? — осипшим голосом спросила она.

— Поехал разбираться с концом света.

Женщина поглядела на парня, словно стараясь спросонья понять, шутит тот или нет. Она подняла голову, увидела горничную, а потом снова уронила голову на подушку.

— Пить.

Даша сразу же протянула ей стакан с водой, к которому Ольга Ивановна жадно припала.

— Саш, — снова заговорила женщина, — у нас оружие есть? Такое, чтоб одну тварь в клочья можно было разорвать.

— Разное есть, — уклончиво ответил парень.

— Отвернись. А ты помоги одеться, — произнесла Ольга.

Даша подскочила, схватила сложенное на стуле белье и халат.

Сашка отвернулся, слушая шуршание одежды, вздохи хозяйки и бормотание Даши, мол, не торопитесь, осторожнее.

— Сашка! — донёсся из коридора громкий голос, в котором безошибочно узнавался шеф. — Сашка, твою мать!

Шаги в коридоре усилились, и вскоре в дверь вошёл Тернский собственно персоной.

Дорога все это время была к нам нещадна. Казалось, спицы колёс не выдержат постоянных колдобин, а по днищу били комья засохшей грязи и камни. Лишь когда пришлось сбавить ход в черте города, авто покатилось плавнее, да и дорога в городе временами получше, чем за городом. Даже окраины, где улицы не вымощены мелким плоским сланцем или булыжниками, а всего лишь очищены от камней, а ямы засыпаны выкидываемой горожанами золой, были лучше загородной дороги.

Анна от тряски проснулась, но все ещё была как сонная кукла. Она устало смотрела вперёд, сидя посередине заднего сидения, и держалась за живот руками. Настя же вцепилась в края сидушки и всю дорогу молчала.

Уже перед самым особняком меня посетил небольшой приступ. Он возник, как всегда, внезапно, и принёс с собой небольшое помутнение в глазах и противный высокий писк в ушах. Верх поменялся с низом, отчего казалось, что я еду вверх ногами по своду огромной пещеры, а внизу голубая бездна. Казалось, что авто вот-вот оторвётся от тверди и рухнет вместе с нами в бесконечное ничто. Приходилось постоянно себя убеждать, что это иллюзия, созданная приступом боли, текущей из трещин между осколками души.

Когда приступ испарился, оказалось, что я еду не быстрее черепахи. Пришлось тряхнуть головой.

— Что-то дурно мне. Укачало, наверное, — простонала сзади Анна.

Я неспешно повернулся. Провидица была бледная, и сидела, приложив пальцы к вискам. Моё затуманенное сознание звякнуло колокольчиком интуиции, но не смогло понять, что именно не так. Может посадить девушку в следующий раз на переднее сидение или гнать авто не так быстро?

Сидящая рядом Настя несколько раз перекрестилась.

— Когда ангелы плачут, колдунам и ведьмам всегда плохо, — ответила она, едва слышно.

Я ещё раз тряхнул головой, отгоняя туман приступа и останавливая электромобиль у самой караулки, а потом обернулся к девушкам.

— Настя, отведи Анну в ее комнату. И лучше всего вам вдвоём там побыть пока. Выпейте горячего сладкого чаю. Мяса поешьте. Как нужны будете, позову, — произнёс я, обернувшись к девушкам, а потом быстро распахнул дверцу и выскочил из машины. Часовой в будке вытянулся по струнке, когда я быстро прошёл мимо него, но это я отметил лишь краем глаза.

Войдя в гостевой зал, быстро глянул на обеденный. Поймав мой взгляд, часовой сразу отрапортовал, хотя я от него этого не требовал.

— Ваше высокоблагородие, господа ревизоры два раза отлучались только по нужде. Более никуда.

Я кивнул и поднялся по лестнице. Уже подбежав к комнате, дёрнул ручку, которая не поддалась.

— Сашка! Сашка, твою мать! — вырвалось у меня, и я ещё раз дёрнул дверную ручку, отчего пискнули выдёргиваемые из дерева гвоздики, держащие небольшую, закрытую изнутри щеколду, и дверь поддалась. Там я увидел стоящего в углу Никитина, который не сперва дёрнулся, дабы повернуться, а потом остановился, так как в это время одетая только в ажурные панталоны Оля держала в руках нижнюю сорочку. Рядом стояла горничная Даша, готовя подать тёмно-синее платье.

При моем появлении Оля бледная, как смерть, улыбнулась.

— Здравствуй.

— Как ты? — спросил я в ответ, бегая глазами по усталому лицу.

— Не для того я шесть лет боролась со своими страхами и нервозами, чтоб просто так сдаться, — с усмешкой ответила Оля. — И спасибо, что не дал выстрелить.

Я несколько мгновений ещё стоял и молча глядел на жену. А когда она надела на себя через голову платье, позвал Никитина.

— Сашка, краска у тебя ещё есть?

— Да хоть задницей жуй, — отозвался повернувшийся парень с улыбкой.

— Тебе три часа, чтоб разукрасить оставшиеся механические кирасы на тот манер, что до этого себе сделал.

— Я не успею! — выкрикнул Сашка, изобразив на лице недоумение. — Только разве наплечники. И ещё сургучом ленты прикрепить смогу. И то если поможет кто.

— Дарью в помощницы возьми. Мы будем рыцарями святой лампы, — с усмешкой ответил я. — А пока будешь малевать, я на завод смотаюсь. Не хочу, чтоб из-за всей этой постоянной неурядицы дело с зомбиями затормозилось.

— Сделаю, шеф, — отозвался парень, а после него сразу взяла слово Оля.

— Покажи, — произнесла она, указав кивком на стол, где лежали инструменты для пайки и лампы.

Никитин сделал шаг и щёлкнул тумблером. Подключённая к тихо гудящему блоку питания лампа вспыхнула ярким сине-зелёным светом. Одновременно с этим мир дёрнулся приступом. На это раз мир не потемнел. А наоборот, стал сочным, как подсвеченный прожектором витраж, а вот звуки погрузились в глухую вату.

Но все равно я заметил, как Ольга схватилась за виски и поморщилась. Заметил, как лампа взметнулась вверх, словно хотела покинуть грешную землю и спрятаться от нас в небесах, но мешал потолок и провода. А ещё я увидел истерично бьющуюся внутри пылающей лампы бело-голубую, как электрическая искра, большую бабочку. То был дух воздуха.

Сразу захотелось с ещё большим пристрастием допросить сотрудников лампового завода.

— Воздух, скованный стеклом, — прошептал я слова из пророчества Анны.

Глава 24

Кровавый зверь в библиотеке

Спустя несколько минут я выбежал из особняка, и сел в авто. Пальцы сжимали странную лампу, внутри которой метался мотылёк воздушного духа. Создание при всей своей эфемерности не могло вырваться из колбы с серебряной паутинкой. Впрочем, это не ново, давно всем известно, что создания эфира неравнодушны к белому благородному металлу. А вот то, что, при пропускании через такую колбу электрический ток, получается отрицательный вес, являлось мне очень прелюбопытной деталью. А также было любопытным то, что мои приступы по времени совпали с этой странной электрической оказией. Два подряд, и оба раза в тот момент, когда Сашка пропускал ток через лампу с духом.