1910-я параллель: Охотники на попаданцев (СИ) - Осипов Игорь. Страница 86

Он замолчал, а потом стиснул кулак и начал им трясти перед собой, словно муху в коробочке, которая всё не жужжит.

— Вот, я им говорю, что есть связь, а начальник полиции ни в какую. Мол, нет связи. И ведь, зараза, нет на него ничего, кроме нескольких небольших взяток, и одного мордобоя.

Я молча глядел на штабс-капитана, а тот понизил голос и продолжил.

— Мной была отправлена телеграмма с запросом по некоторым моментам. Не имею права раскрыть всё, но есть то, что вас заинтересует. Для вас, кажется, запретили выделять поддержку от кирасирской роты пехотного полка? Так вот, есть основания считать, что приказ подложный. И человек, подготовивший его и подписавший от высокого имени, недавно скончался. А знаете, как? Вскрыл зубами вену и выпил сам себе кровь. Ничего не напоминает?

Я опустил глаза и начал размышлять. Ведь можно было донести новость до командования полка, но на это уйдёт слишком много времени, которого у нас и так нет. Придётся обходиться своими силами.

— Хозяин этих роботов старается, — сорвалось непроизвольно с моих губ. — Маньяк какой-то.

— Что? — переспросил Баранов, перехватив свёрток в другую руку, — Каких роботов?

Я вздохнул и поглядел на Никитина, решив попросить парня рассказать историю сначала для агента контрразведки, но потом передумал. Сашка пустится в дебри непонятных слов, и всё запутает, поэтому изъяснился сам.

— Мы пришли к мнению, что труженики завода и контрабандисты не люди. Это сложные механизмы, неотличимые от людей. И у них есть хозяин, который тянет их за ниточки, как марионетки. А также тянет некоторых людей. Помните кладбище? Зомбий-городовой. Зомбий- сторож. Зомбий-студент.

— Не сходится, — покачал головой Баранов, сосредоточенно глядя перед собой. — Либо люди, либо механизмы. Лично я не особо верю в такое. Но даже если можно создать подобных роботов, то как быть с городовыми? Они, несомненно, люди. У них жёны, дети, родители.

— Можно подменить человека, — раздался голос Никитина, — ну дубликаты смастерить, а потом их запрограммировать на всякое.

— Бред, — сморщившись, произнёс Баранов, — полный бред. Любой здравомыслящий преступник просто прикончит свидетелей, а городовые и сторож — свидетели. Всякие сложности излишни. Такое может делать только психопат. Опять же, ваша супруга — её невозможно было подменить. Вы бы заметили подмену. И эти ваши роботы. Они не будут кончать с собой с пафосными речами на устах. Они, ну, как авто, которое стало ненужным — перестанут работать спустя некоторое время. Это просто сектанты с влиятельным покровителем, и я намерен вести дело в этом ключе.

Я подбросил в воздух патрон с огненным духом, а поймав, встал с места.

— Давайте условимся, мы будем исходить из ситуации, что замешано нечто сверхъестественное, а вы будете решать проблему традиционным способом.

Баранов погладил усы, размышляя над чем-то своим. Он явно был не в восторге от нашего предприятия.

— Как?

— Эфирные вопросы, требуют эфирных же решений, — с улыбкой ответил я штабс-капитану, чувствуя, как Марк Люций во мне начинал расправлять плечи. В этой задаче было слишком много неизвестных, но ниточки в этом клубке торчали, их нужно просто осторожно потянуть, распутывая клубок. Возможно, мы вытянем лишь никуда не ведущий клочок, зато это нам даст пространство для манёвра. Пресловутая бритва Оккама действует в любой ситуации.

Баранов некоторое время глядел на труп, лежащий на полу. Он умел скрывать свои чувства, но не сейчас. Брезгливость с неким налётом скепсиса явственно позволяла понять, что он пытается найти хоть какой-нибудь довод в пользу теории о человекоподобных механизмах.

Штабс-капитан со вздохом покачал головой, а потом поднял голову и посмотрел на верх лестницы, где находилась моя молчаливая супруга, которая присела на ступень и тихонько клевала носом, проваливаясь в краткие мгновения небытия.

— Ольга Ивановна, — позвал Баранов, а когда та, вздрогнув, открыла глаза, немного приподнял свёрток перед собой, — я буду признателен, если вы немного поможете мне. Право сказать, уж не знаю, почему Анна Дмитриевна на меня осерчала, но может быть, этот небольшой подарок, сгладит мою вину.

Ольга несколько раз сонно моргнула, облизала пересохшие губы и кивнула, после чего штабс-капитан быстро поднялся к ней и осторожно передал свёрток. Тот был не очень тяжёлым, но объёмным, и видимо, содержал в себе нечто весьма хрупкое.

В этот самый момент на ступенях показался молодой дружинник, сломя голову вылетевший откуда-то сверху.

— Боярин, боярин, — голосил он, — тамо тебя Иван кличет. Тамо волшебское зыркало зелены огнями пылает!

Я едва сдержался, чтоб не выругаться. Вот только попаданцев мне сейчас и не хватало. Мало, что ли, мне за последние несколько дней этих приключений. То чудовища, то живые роботы, то зомбии, то дикари с проклятыми вещами. А может, не ворошить этот осиный улей? Пускай вывозят себе на родину эфирных тварей, жалко, что ли? Их и так пруд пруди.

Но с другой стороны, именно в их непонятных манипуляциях заключается причина моих приступов. И оружие. Если они делают его тайком, то нет гарантий, что оно против нас же не обернётся. Если бы всё ограничилось лампами, то я оставил бы затею ловить этих заводчан, лишь изредка поглядывая на их сумасшедшую деятельность. А так не получается прекратить это дело, да и Ольга не утихомирится, пока не найдём кукловода.

— Боярин? — снова позвал меня назначенный в наблюдатели парень.

— Иду, — огрызнулся я, а потом поглядел на Никитина и кинул ему ключи от оружейной комнаты. — Сашка, одевайся в броню.

— Шеф, вдвоём пойдём? — поймав связку, спросило он.

— Да, вдвоём. Сейчас не до большой команды. Если что-то опасное, просто пристрелим.

А сам я быстро поднялся в операторскую.

Над экраном склонился сонный Иван, прикладывая карту и тыча в неё карандашом. На столе перед ним стояла кружка с холодным кофием, оставленная, видно, с вечера. Место пробоя было недалеко — всего в двух километрах от нас, придётся просто пройти через узкий деревянный мостик по речке Каменке и оказаться в Закаменском районе города. Там, среди трущоб и будет пробой. Самый обычный, медленно нарастающий.

Когда я спустился, Сашка уже был готов, и мне самому пришлось потратить десяток драгоценных минут, чтоб облачиться в механические латы.

На улице только светать начало.

Аннушка открыла глаза. В комнату сквозь занавески пробивался едва брезжащий серый свет, падая размазанными тусклыми полосками на соседнюю кровать, на которой приходилось опочивать Анастасии. Эта неугомонная особа набросала поверх тёплого лоскутного одеяла стопку из трёх взбитых подушек, считая, что именно так заправляют постель. Впрочем, было некое очарование в этой пахнущей молоком, сдобой и лесными травами деревенской простоте, а само толстое одеяло вызывало желание закутаться и проваляться в нём до самого вечера. Аннушка неловко развернулась в поисках прикроватной обуви, и спину потянуло от тупой боли.

Провидица положила руку на плечо и сморщилась. Да, в неё попали из ружья, поранив не менее, чем дюжиной картечин, но Настя их вытащила, долго и упорно шепча свои наговоры. Боль от выползающих из живого мяса свинцовых комочков до сих пор витала в воздухе, отражаясь от прошлого криками и причитаниями.

Анна отдёрнула руку от плеча и дотронулась о коротких волос, опалённых и наспех подрезанных хоть для какого-то приличия в стрижку каре. Повинуясь внутреннему порыву, девушка поглядела на запертую дверь и скинула с себя ночную рубаху, обнажив бледную кожу, небольшие груди с розовыми сосками, узкую талию и неширокие бёдра. Анна осторожно встала со скрипнувшей кровати и подошла к небольшому трюмо, стоящему на узком столике у ширмы для переодевания. Место в комнате было мало, и приходилось смотреть под ноги, чтоб не споткнуться о ножки стульев.

Аннушка повернулась к зеркалу и поглядела через плечо. Стали заметны крупные, похожие на оспины, шрамы от картечи, и некрасивая, похожая на арестантскую стрижка. Они уродовали девушку. От ощущения ненужности и брошенности защемило в груди, а на глазах навернулись слёзы. Ей хотелось бросить всё это и уехать как можно дальше. Хотелось просто забыть, остаться одной.