РОКОШ (СИ) - Гор Алекс. Страница 9
Навыки использования различными типами вооружений так же значительно возросли и после того, как мне проставили метку на нейросеть об изучении необходимой базы, у меня активировались полностью функции баллистического вычислителя. Все-таки аграфские нейросети самые лучшие на рынке. Все мы настолько привыкли к той бурде, которой нас кормят, что уже употребляли ее на автомате, не пытаясь даже вникнуть во вкусовые ощущения. Нам разъяснили, что нам в пищу выдают специальные, разработанные для увеличения мышечной и костной массы, составы, не зря мне показалось, что жидкость в стакане напоминает по вкусу мел, это практически он и был.
Через полгода.
Наконец-то, завтра долгожданная увольнительная в город, вся наша рота с предвкушением ожидала это знаменательное событие. Так уж тут все было устроено, что за все время обучения нам полагалось только четыре увольнительных, каждые полгода обучения. И то, если умудришься не накосячить в самый последний момент. Проводить эти волшебные дни предполагалось в ближайшем городке, который обслуживал местный космопорт, из которого мы совершали свой первый марш-бросок. Там имелось все необходимое для полноценного отдыха уставшего десантника. Для этих целей нам выделялся даже транспорт, суммы у всех курсантов на счетах скопились достаточные для того, чтобы как следует гульнуть, тратить-то курсантское жалование на территории академии было негде. У меня вообще на счету находилась весьма приличная сумма и мне хотелось кое-чего прикупить, базы-то я учил быстрее большинства сокурсников, и мне приходилось ждать, пока остальные не выучат весь блок, чтобы получить новые. Для себя я решил, что найду в городе филиал корпорации «Нейросеть» и прикуплю каких-нибудь баз, знания никогда лишними не будут, да и оттянуться по-человечески хотелось, особенно, поесть настоящей еды, пусть даже из синтезатора, но, чтобы ощущать вкус пищи. Женского общения мне не хотелось, я уже давно узнал, что всем нам добавляют специальный препарат, который блокирует сексуальное влечение, состав курсантов был смешанным, и лишние проблемы руководству учебного заведения были не нужны.
Глава 3
У солдата выходной, пуговицы в ряд
«Становииись!», — раздался голос десантника второго класса Керна, в этот раз он воспользовался командирским ретранслятором, и усиленная встроенными динамиками команда подорвала нас, словно бич надсмотрщика.
Мы тут же заученными движениями заняли свои места в строю и приготовились к очередному издевательству. Сегодня знаменательный день, у нашей учебной роты должна быть увольнительная, все мы бесконечно долго мечтали о ней, с тех самых пор, как вообще узнали, что такое в принципе возможно.
«Курсанты, — гремел голос десантника, — первые полгода вышей подготовки завершены, вам положена одна увольнительная. И каждый из вас наверняка думает, что сейчас я лишу вас этого удовольствия. Так вот. Это не так. Отдых курсанта штука священная и все вы сегодня отправитесь в город. Надеюсь, все вы с правилами поведения в городе ознакомились. Предупреждаю, если хоть один урод принесет мне проблему, расплачиваться за нее будете все вы. Транспорт в город отбывает через час, всем привести себя в идеальный внешний вид. Разойдись!».
Нас как ветром сдуло, на лицах моих сокурсников читалось недоумение, но расслабляться было рано. Я тщательным образом проверил свой внешний вид, особенно берет. После того, как наш командир однажды заявился в точно таком же, как и тот, что отбил я, мода на новый манер ношения головного убора была подхвачена всей академией. Теперь уже все щеголяли в нормально отбитых беретах, пришлось, по согласованию с высшим руководством, даже поменять часть плакатов. У меня даже получилось немного заработать на этом деле. Не то что бы мне нужны были деньги, девать тут их было некуда, мне нужен был товар. Время от времени то одна, то другая роты отправлялись в увольнительные, и у самых шустрых получалось проносить на территорию академии запрещенный товар, а именно алкоголь. Мне он был не особо нужен, но ведь это универсальное платежное средство. Именно таким образом мне удалось подкатить к нашему старшине роты энсину Гансу Штаеру. В один из вечеров, когда по распорядку у нас было время для личных потребностей, я прихватил с собой бутылку местного алкоголя, который все почему-то называли «Планетарка», на мой взгляд, это был жидко разбавленный технический спирт и какой-то ароматизатор. Войдя в святая святых, универсальный полуавтоматический склад, я прокашлялся и позвал коменданта.
«Ты что тут забыл, курсант, — громогласно поинтересовался выглянувший из своего кабинета пожилой десантник, — я тебя не вызывал».
— Разрешите обратиться по личному вопросу?
«О как, — выпучил он глаза, — ну попробуй, курсант, рискни последними зубами».
«Шпрехен зи дойч?» —негромко спросил я на немецком языке, больше просто я ничего не знал по-немецки.
Некоторое время царило гробовое молчание, а потом послышалось глухое: — «Шпрехен, шпрехен, мать твою. А ну как зайди», — он посторонился, и как только я вошел в кабинет, закрыл за мной дверь.
Вернувшись к себе за стол, он уселся в кресло и некоторое время изучал меня тяжелым взглядом, потом кивнул на прикрученный к полу металлический табурет и резко скомандовал: — «Садись. Земляк что ли?».
Я уселся на жесткий табурет и, улыбнувшись, ответил: — «Так точно, только я русский. Мне показалось странно знакомым ваше имя и вот решился проверить».
— Это правильно, парень, столько лет прошло, никогда ни с кем из наших меня судьба не сталкивала, и вот поди ж ты.
— А вы давно уже в Аратане?
— Так почти восемьдесят лет, парень, как там тебя зовут.
«Джон Сол», — представился я, охренев от возраста старшины, это во сколько же его украли, выглядит он еще ого-го, больше пятидесяти я бы ему не дал.
«Имя не русское», — впился он в меня взглядом.
— Евгений Соловьев по-нашему, это тут уже все сократили.
«Вот теперь верю, Женя, ну что же, будем знакомы», — протянул он мне свою крепкую руку, которую я с удовольствием пожал.
После этого я засунул руку за пазуху и вытащил плоскую поллитровую бутылку местного пойла и поставил ее перед старшиной.
«Традиции значит чтим?» —с ухмылкой спросил Ганс.
«А то. Традиции наше все», — подтвердил я, улыбнувшись в ответ.
Старшина открыл ящик письменного стола и достал оттуда две металлические, явно повидавшие многое, рюмки, поставил их на стол и, одним махом скрутив пробку, наполнил их.
«Давай, Женя, за знакомство», — поднял он свою рюмку и мы, чокнувшись, влили в себя их содержимое.
«Ну, рассказывай», — потребовал он, и мне пришлось поведать ему большую часть своей истории, правда, благоразумно умолчав про мои приключения уже тут, в космосе.
В свою очередь и он поведал мне свою историю, а была она очень примечательна.
В далеком 1944 году тридцатилетний унтершарфюрер Ганс Штаер был взят в плен под Варшавой, ему повезло, и он выжил в мясорубке тех лет, его не расстреляли, он был осужден военным судом и отправлен на Южный Урал в 1945 году, незадолго до Победы, строить новую жизнь в степях Чкаловской, а впоследствии Оренбургской области. В те годы на Урал эвакуировали множество предприятий, и вот там и пришлось трудиться молодому немцу, работал и в зной, и в стужу, отстраивал новый мир, зарекомендовал себя с положительной стороны и даже продвинулся в иерархии лагеря № 360. Познакомился с одинокой вдовой и пытался получить разрешение на совместное проживание, но, к сожалению, такового не смог получить ввиду того, что службу проходил в рядах СС. В глазах немолодого десантника читалась бесконечная грусть и тоска по тем, наверняка не самым радостным, дням его жизни. Он рассказал, как в первый раз увидел верблюда и как долбил мерзлую глину под котлован металлургического завода в буран. Да многое он чего мне тогда рассказал.
А потом он очутился в космосе, просто однажды заснул у себя в бараке, а проснулся с рабским ошейником на шее уже совсем в другом месте, всего в тот раз, по словам Ганса, с земли было вывезено шестьдесят человек. Так землянин познакомился с пиратами, его несколько раз перепродавали, пока по счастливой случайности корабль, на котором он находился, не был перехвачен Аратанским военным крейсером. Мало что понимающий в новом для себя мире немец выбрал путь военного и завербовался, с тех пор он и служит, давно выслужил почетную пенсию, но не спешил уходить в отставку и продолжал службу. На службе он потерял обе ноги и обзавелся протезами, голосовые связки тоже пришлось заменить на искусственные.