На перепутье: Воительница (СИ) - Вин Милена. Страница 13

— Кажется, тебе снился кошмар, — шепчет она, медленно садясь рядом со мной. — Ты дрожала во сне и звала какую-то Тумахи… — От звука знакомого имени тело покрывается мурашками. — Не переживай. Моей маме тоже снятся кошмары. И мне тоже… Лучшее средство от них — это мультики.

Она улыбается — так очаровательно, что я не могу устоять перед желанием улыбнуться в ответ. Девочка — Мэй, как я поняла из разговоров, — берет со столика плоскую белую дощечку и усаживается поудобнее.

— Пока мама спит, мы можем посмотреть мультики на ее планшете. Что бы ты хотела посмотреть? — она впивается в меня вопросительным взглядом, и мне ничего не остается, кроме как покачать головой.

— Я не понимаю тебя, извини…

Ее и без того большие глаза расширяются, светлое личико вытягивается от удивления.

— Как ты странно говоришь, — тихо произносит она — больше восхищенно, нежели изумленно. — А-а… Дядя Джон говорил, что ты не понимаешь нас. Может, ты просто забыла слова? — Несмотря на непонятную речь, мне нравится слушать ее — голос у нее тонкий и нежный, внушающий доверие. — За время каникул я тоже многое забываю. Раньше я даже не знала английский. Мы с мамой живем в Корее, поэтому я часто говорю по-корейски. А с дядей…

Она говорит без остановки, так, что я даже не успеваю вникнуть в смысл произносимых ею слов. Впрочем, это бессмысленно. До того как я стала вождем, мне приходилось применять магию, сплетать свою энергию с энергией представителя другого клана, чтобы понять его язык. Попав сюда, я пыталась сделать то же самое и с жителями этого мира, но, как бы ни старалась, нащупать ниточки чужой энергии не могла. С детьми куда сложнее — их энергия спрятана глубоко внутри, недоступна, словно находится под замком. А с ребенком неизвестного мира такое провернуть вообще не представляется возможным.

Мэй замолкает, как только из дощечки начинает исходить странная мелодия, плавно сменяющаяся женским голосом.

— Вот, — она протягивает мне говорящую дощечку, и я неуверенно беру ее в руки. Проще научиться летать, чем понять, почему эта вещь разговаривает со мной, как человек. — В подготовительном классе учительница включала нам видео этой тетеньки. Конечно, я быстро выучила английский благодаря маме… Но и труд тетеньки не прошел даром! Так тебе будет легче все вспомнить.

Мэй прижимается головкой к моему плечу и, позевывая, следит за меняющимися изображениями. Спустя пару минут, когда на дощечке начинают мелькать изображения животных, я начинаю понимать, что это что-то вроде обучения, только без присутствия мастера. Это сильно увлекает, даже без понимания слов. Я забываюсь, вслушиваясь в незнакомые слова, и не сразу замечаю, как Мэй засыпает.

Осознание приходит совершенно неожиданно. Удивительно, но я чувствую ее энергию — слабенькую, теплую и нежную, точно гладкие лепестки цветка. Она делится ею со мной. Осознанно или нет — это совсем неважно. Ведь теперь я улавливаю смысл слов, что так и продолжают плавно литься из волшебной дощечки.

Глава 11. В предвкушении семейного ужина

Джон

Очень часто мои желания оказываются проигнорированными. Вот и сейчас желание не видеть Сэма еще пару лет (а лучше никогда) нагло втоптала в землю реальность. 

Его довольная улыбка встречает меня, когда двери лифта открываются на первом этаже, и Сэм, держа в руках несколько пакетов, заходит внутрь, вынуждая меня и женщину с ребенком сместиться вбок. Планы о тихом семейном вечере рассыпались пылью. И, кажется, это произошло еще вчера — стоило бедовой даме вдавить меня в асфальт.

— Не стоило так стараться ради одного вечера, — бросаю шепотом в спину Сэма.

Лица не вижу, но знаю наверняка — улыбается так, будто доволен собой и проделанной работой, а не в предвкушении встречи с Валери и Мэй.

Лифт замирает на десятом этаже, женщина с ребенком выходит, и Сэм удостаивает меня ответом:

— Все ради девочек. Знаю, Мэй любит подарки и эти пончики...

Пончики. Черт бы меня побрал! Еще один взбалмошный день дал о себе знать: я забыл купить после работы обещанное угощение. Мэй бы расстроилась, а теперь... Теперь она будет сиять от радости и виснуть на шее Сэма. От осознания этого становится как-то горячо внутри. Словно залпом выпил стакан с горячей водой. Ревность?.. Должно быть, это именно она. Но о том, что я ревную своих девочек, я могу признаться лишь самому себе.

С этими мыслями я открываю дверь и уже отсюда слышу радостную беготню Бонни и, похоже, не только ее. 

— Два дяди! — слышу громкий голос Мэй и вижу ее мордашку, выглядывающую из-за арки. — Мама, они пришли!

Мелкая убегает, неосознанно вынуждая Бонни вести себя еще более непослушно и нарезать круги по всей квартире.

— Уютный домик, — шепчет Сэм, снимая кожаную куртку. — Ты изменился с тех пор...

— Не заставляй меня портить всем настроение и выгонять тебя раньше положенного. 

— За правду выгоняют? — одна его бровь приподнимается, но уголки губ, слегка подрагивая, выдают его истинные мысли. Он вовсе не удивлен, притворяется, дразня своим показушным поведением.

— Смотря какая правда...

Мои слова остаются без внимания. Мэй с разгону налетает на меня, обнимает, а после ныряет в объятия Сэма.

— Я так соскучилась, Сэмми!

Пожалуй, это единственный случай, когда Сэм становится совершенно открытым и искренне улыбается. Мэй и Валери — его слабые места, впрочем, как и мои.

— И я по тебе, мартышка. Прости, что не приехал раньше...

— Не нужно извиняться, — Валери останавливается в проходе, нервно сминая пальцами маленькое кухонное полотенце. Похоже, она уже предчувствует мое негодование. — Мои братья одни из самых занятых людей в мире. И мы с Мэй это прекрасно понимаем.

Она становится смелее, ловко пряча растерянность за милой улыбкой, и, как и Мэй, обнимает сначала меня, потом Сэма.

— Мойте руки и за стол. Мы уже заждались.

Оказавшись в гостиной, я наконец ловлю взгляд той, мысли о которой отвлекали меня от работы на протяжении всего дня. Увидев ее — скромно стоящую и изменившуюся за несколько часов, судя по всему благодаря Валери, я замираю и даже на миг забываю об увязавшемся за мной Сэме.

Лицо Наари больше не скрывают пряди волос; они собраны в густую длинную косу, что позволяет задержать взгляд на изящной смуглой шее и плечах — с виду хрупких, но что-то мне подсказывает, что на эти плечи не раз взваливали тяжкий груз. Вместо пижамы или ее глупого циркового наряда на ней красуется платье-рубашка, синего цвета, что отлично сочетается с цветом ее глаз. Для прогулки холодновато, но для вечера в домашней обстановке в самый раз... Только ужинать с ней, равно как и с Сэмом, я сегодня точно не планировал.

— О, среди нас новые лица, — Сэм замирает рядом со мной и с присущей ему самоуверенной манерой осматривает Наари так пристально, что появляется дикое желание спрятать ее как можно дальше. Ее, Валери и Мэй.

— Эм-м… это…

Ничего путного на ум не приходит. Ну вот как ему объяснить ее появление, когда я даже Валери толком объяснить не смог, да и сам ничего логичного в этой явно неземной женщине найти не способен?..

— Моя подруга — Наари, — Валери, точно спасательный круг, спасает меня, пока я барахтаюсь в луже, в которой по своей же вине и очутился. — Она работает в нашей компании уже несколько месяцев, и мы решили провести совместный отпуск. Мы с ней теперь неразлучны, как молоко и шоколадное печенье.

Сестра резко оказывается рядом, прижимается к плечу Наари, которая, к слову, немного выше ее, а та одаривает нас мягкой улыбкой, словно слова Валери чистая правда. Но я-то знаю, что это не так. Будь я на месте Сэма, тоже бы обомлел, хотя и без того меня поразили такая наглая ложь и актерское мастерство этих двух совершенно не похожих друг на друга женщин.

— Как интересно, — Сэм быстро прячет удивление и протягивает моей амазонке руку. — Можно просто Сэм, мисс. Рад, что в кругу друзей моей сестры появился человек. Обычно она никого к себе не подпускает, кроме зверюшек…