На перепутье: Воительница (СИ) - Вин Милена. Страница 41

— Так понравилась стряпня Валери, что ты решила ради этого осесть в моем мире? — Джон старается говорить спокойно, но голос выдает его волнение. — По правде говоря, я предполагал, что ты скажешь что-то вроде «хочу сходить туда-то, съесть это»… Извини, я сейчас немного растерян…

— Почему?

Молчание. Лишь тяжелое дыхание и яростный стук сердца. Его или мой — уже не разобрать. Нежные поглаживания по волосам успокаивают, но не до конца усмиряют буйство внутри.

— Потому что я тоже хочу, чтобы ты осталась, — на одном дыхании выдает мужчина. Чуть отодвигается от меня и обхватывает лицо руками. — Но это неправильно. Тут ты слаба и продолжаешь слабеть с каждым днем. Твой дом не здесь.

— Я лишь прислушалась. Как ты и просил.

— Знаю.

Сердце трепещет в каком-то жгучем волнении и, стоит мужчине наклониться ближе, ускоряет свой бег. Обжигающее тепло и легкий, почти невесомый поцелуй. Словно перышком по губам провели…

— Я тоже прислушался, — шепчет в губы и снова целует — в этот раз настойчиво и властно, вызывая в груди дрожь.

Тот самый момент, в который мысли скачут галопом. Думаю обо всем и одновременно ни о чем. Момент, когда хочется забыть о заботах мира, ставшего для меня лишь воспоминанием. Поддаться искушению, проиграть в борьбе с соблазном, который ни разу еще не был так огромен. До того сильное желание, что я чувствую, как мой огонь разливается по жилам и наполняет разбитый источник. А может, это всего лишь иллюзия?

Судьба сама дает ответ — резкий и холодный — и прерывает момент, который тоже останется воспоминанием. Осторожный стук в дверь, а за ним мужской голос:

— Сэр, я принес ваш обед.

Джон отстраняется, но не спешит вновь забрать тепло. Ловлю мягкую улыбку на светлом лице и, не в силах вынести ласковый взгляд, закрыв глаза, прижимаюсь лбом к его лбу. Мгновение мы молчим, но, когда раздается очередной стук, Джон нехотя встает.

— Тебе нужно набраться сил, — говорит тихо, все так же улыбаясь, не осознавая, что его улыбка туманит разум и ранит сильнее, чем любое оружие.

Эта минутная слабость дорого мне обойдется. По возвращении домой я уже не смогу ничего забыть. И вряд ли захочу.

***

Мелкие капли дождя ударяют в лобовое стекло, но двое мужчин не обращают внимания на непогоду. Поглощенные игрой-симулятором на телефоне, они не сразу замечают, как к высотному зданию подъезжает такси.

— Они? — спрашивает один из мужчин, толкнув второго локтем.

Из здания выбегает девочка, крепко держа на поводке большую собаку. Следом выходит девушка с двумя чемоданами.

— Вроде они, — другой наблюдатель открывает на телефоне фотографию женщины и ребенка, всматривается, затем вновь впивается взглядом в девушку. Она усаживает девочку и собаку в такси и отдает водителю чемоданы. — Напиши боссу. Чего-то рановато они решили бежать…

Мужчина заводит машину и, выждав пару секунд, следует за такси.

Глава 33. Тепло родного человека

Джон

После вкусного обеда я, наконец, урвал время, чтобы разобраться с документами Уильяма. Сидя за столом, листаю уже около получаса досье. Одно за другим, бегло читая написанные Доком строчки. Но жуткое волнение, вгрызшееся в сердце, как хищник в мясо, не дает сконцентрироваться на деле, и я частенько поглядываю на телефон в ожидании звонка от Валери. Но она не звонит. На сообщения не отвечает и, стоит набрать ее, сразу сбрасывает.

Печатаю еще одно сообщение, с минуту пялюсь в экран, нервно постукивая карандашом по поверхности стола, и не выдерживаю — поднимаюсь, напяливаю поверх футболки черное худи. Спиной чувствую взгляд сидящей в кровати Наари, испытывает и, похоже, ждет объяснений. А после случившегося между нами я даже страшусь посмотреть ей в глаза…

— Я подожду их на улице, — говорю, мельком глянув на девушку. — Никому не открывай, ключ у меня есть…

Вечереет. На улице холодно, но вернуться за пальто не решаюсь. К тому же оно испачкано кровью… Так и стою у входа в отель, провожая взглядом прохожих. Мысли крутятся вокруг происшествия в доме Дока. Судя по удивлению, которое испытал немец, верзилы приходили вовсе не по наши души. К тому же они там уже бывали. Немного ранее мне думалось, что это могли быть знакомые Уильяма, но в итоге я решил остановиться на предположении, что он работал в одиночку. Это дело требовало секретности, и лишние уши ему были ни к чему.

Раздумья мои не затягиваются. У входа останавливается такси, и из него, к моему великому облегчению, вываливается мелкая в сопровождении Бонни. Как камень с плеч…

— Дядя! — Мэй кидается ко мне, случайно отпустив поводок, но, не обращая на это внимания, сжимает в объятиях. Бонни крутится рядом, без устали виляя хвостом. — Мама сказала, что у нас новое приключение. Мы будем жить здесь?

Киваю, поглядывая на сестру.

— Недолго.

Заплатив таксисту, Валери тянет за собой два чемодана, и я, выскользнув из объятий мелкой, спешу ей помочь. По взгляду вижу — меня ждет женская волна негодования. Но и ей придется потерпеть.

— Я в ожидании достойного оправдания, — бурчит она, взяв поводок и проследовав в отель. — Бонни пустят?

— Да, я уже предупредил и договорился. Снял вам номер рядом с нашим. Давай вначале отведем Мэй и Бонни к Наари, а потом все обсудим…

Так мы и поступаем. Устроившись, Мэй сразу завалила мою амазонку вопросами касательно ее раненой ноги, а потом вытащила из чемодана детский врачебный набор и принялась лечить ее от хвори. Убедившись, что они увлечены друг другом и собака никому не доставляет неудобств, мы с сестрой оставили их одних и закрылись в соседнем номере.

Какое-то время Валери молча слушает меня, не перебивает, хотя я вижу, как поражает ее случившееся в Портедж Бэй, как непривычно ей вновь погружаться в эту жуткую полицейскую рутину. Больше всего мне не хотелось втягивать ее во все это, зная, что ей пришлось пережить и как тяжело дался отказ от службы в разведке. Она не жалеет, что ушла, — это я знаю наверняка. Семья была для нее дороже риска, но тем не менее невозможно не заметить, что она скучает по былым временам.

— Говоришь, это был немецкий акцент? — наконец уточняет Валери, облокотившись на стол. — Запомнил его лицо? Это был кто-то из знакомых?

— Нет, новые лица. Раньше я их не видел. Ночью просмотрю еще раз все досье, которые успел взять. Может, Док что-то узнал…

— Ты думаешь продолжать это расследование? — по глазам не видно, но в голосе слышится испуг. Валери берет бутылочку воды, открывает каким-то неаккуратным, нервным движением. — Брось это дело, Джон. Ты вмешиваешься во что-то более крупное, чем обычные похищения… — Она делает глоток, потом второй. — Поговори с Сэмом, он поможет… Но лучше отступи.

— Никакого Сэма, — выдаю резче, чем хотелось бы. Валери аж вздрагивает, взгляд ее мгновенно меняется — становится жутко растерянным. Про фото Сэма на доске расследований решил не говорить — пугать ее еще больше совсем не хочется. — Он владеет многими заведениями, бизнес и прочая ерунда… Ему ни к чему эти проблемы.

— Тогда что ты намерен делать?

Этот вопрос я и сам себе успел задать. Поначалу ответ был очевиден, но теперь…

— Воспользуюсь предоставленным отпуском и немного отдохну в отеле с семьей, — говорю с улыбкой, однако Валери мой юмор не оценивает — глубоко вздыхает и устало протирает лицо. — Не хочу подвергать вас опасности, Вал. Вам с Мэй лучше вернуться домой.

— Но билеты взяты на декабрь, — возмущается она, встает со стула и подходит к окну. Молчит, вглядываясь в здания, протыкающие своими верхушками серое небо, а затем бросает через плечо: — Поехали с нами. Не оставайся один.

В карих глазах вспыхивает огонек надежды. Смотрит с такой мольбой, будто вот-вот расплачется. Что ж, в этот раз на меня это не подействует, даже если бы я всей душой жаждал вернуться в Сеул. Обратной дороги в родные края уже давно нет.