Грехи империи (ЛП) - Макклеллан Брайан. Страница 66

− Я кое-что обнаружил сегодня утром, − наконец признался он. − Мама Пало работает с дайнизами.

Влора обошла Мелн-Дуна, села за стол и откинулась на спинку стула, переваривая услышанное. Хотела бы она удивиться, но это последний кусочек головоломки, о которой она даже не подозревала. Конечно же, Мама Пало работает с дайнизами. Они проникли в Гринфаэр-Депс, которым правит Мама Пало. Если даже черношляпники знали о них, то она и подавно. Вполне логично, что она с ними в сговоре.

− С какой целью? − спросила Влора, не заботясь о том, что выдаёт свою осведомлённость о дайнизах.

Мелн-Дун, похоже, ничего не заметил:

− Точно не знаю. Некоторые из нас подозревали это уже несколько месяцев, но до сегодняшнего утра я был не уверен. Я был в Жёлтом зале, отдавая дань уважения, и свернул не туда. В зале можно заблудиться, даже если хорошо его знаешь. И я вошёл в комнату, полную иностранцев.

− Вы уверены, что это были дайнизы?

− Более чем. Для вас, крессианцев, дайнизы и пало выглядят одинаково, но для нас они различны, как день и ночь. Кажется, они не обрадовались, что их обнаружили, так что я поспешил убраться, опасаясь за свою жизнь. Вернулся домой и сразу отправился к вам. Подумал, что среди ваших солдат буду в безопасности. Хотя бы до тех пор, пока мои люди не сообщат, есть ли у меня неприятности с Мамой Пало.

Влора забарабанила пальцами по столу, решая, что делать дальше. Будет ли рискованно надавить на него?

− Так вы уверены, что они пришли за вами?

− Может быть и другая причина. Моя сделка с вами... Честно говоря, я был не вполне откровенен. Я говорил, что Мама Пало знает о сделке, но не сказал, что она её не одобряет. Она рассердилась на моё неповиновение, а тут ещё я обнаружил, что она в сговоре с дайнизами... Эту засаду устроили для меня.

Значит Мелн-Дун солгал ей. Но он готов работать с ней против воли Мамы Пало, и это хорошо, верно? Влора открыла рот и тут же закрыла, обдумывая свою стратегию. Если она напрямик предложит свергнуть Маму Пало, он может отказаться. Некоторые люди помешаны на своей верности. А вот если он сам это предложит...

− В форте вы будете под моей защитой, − сказала она. − Но за его пределами, боюсь, я мало что могу. Задача моих солдат − поддерживать мир и помогать в строительстве, а не вмешиваться в политику Гринфаэр-Депс.

− Я вам признателен, но...

Мелн-Дуна прервал стук в дверь. Влора удивилась, обнаружив за ней пало.

− Один из моих помощников, − пояснил Мелн-Дун. − Можно нам немного побыть наедине?

Влора ждала снаружи почти пять минут, расхаживая по кабинету и барабаня пальцами по стене. Сердце билось вдвое быстрее. Она должна принять решение. Хватит тянуть с Мелн-Дуном. Нужно либо найти способ заручиться его поддержкой в свержении Мамы Пало, либо готовить солдат к полномасштабному вторжению в Гринфаэр-Депс.

Из сосредоточенности её вывело рыдание. Она подошла к двери кабинета и прислушалась, но та тут же распахнулась. Посланец удалился, оставив бледного и потрясённого Мелн-Дуна.

− Я только что получил известие из своей каменоломни, − ничего не выражающим тоном пояснил он.

− Да? − мягко подтолкнула Влора

− Люди Мамы Пало захватили моё имущество в Гринфаэр. Мою каменоломню, дом, семью. Помните моего бизнес-партнёра, Энну? Её нашли убитой в собственном доме, в нескольких кварталах отсюда. Какая дерзость! − Лицо Мелн-Дуна ожесточилось. − Это зашло слишком далеко. Маму Пало нужно остановить. Я не знаю, что делать. Не знаю, что хуже − то, что я должен скрываться от собственного народа, или перспектива обратиться за помощью к черношляпникам.

Именно этого Влора и ждала. Она наклонилась к Мелн-Дуну, стараясь не выдать своего нетерпения:

− Вы хорошо знаете Жёлтый зал?

− Конечно.

− А личные комнаты Мамы Пало?

− Тоже.

− Тогда... − Влора направилась к двери, чтобы позвать гонца. − Мы можем помочь друг другу.

Глава 37

Микель погрузился в глубины своей памяти, чтобы найти крошечный шарик, который спрятал там много лет назад. Он держал его очень осторожно, раскалывая как яйцо и впуская в разум все мысли, надежды, амбиции и воспоминания. Выплеск эмоций был настолько внезапным, что, хотя Микель предвидел его, он опустил голову и заплакал.

Потребовалось больше часа, чтобы взять себя в руки. Он изо всех сил пытался примирить две разные личности с двумя совершенно разными целями, пока наконец они не слились воедино и он вспомнил, кто он на самом деле: Микель Бравис, Сын Красной Руки и, насколько ему известно, единственный пало, который когда-либо внедрялся в ряды черношляпников и достигал ранга серебряной розы.

Таниэль всё это время стоял молча и, слегка нахмурившись, с любопытством наблюдал за Микелем. Микель же использовал лицо Таниэля как спасательный круг для своего прежнего «я» − того, кем он был до того, как стал черношляпником. Смотрел в эти холодные голубые глаза, пока дыхание не успокоилось, а руки не перестали дрожать.

Микель утёр слезы и через несколько секунд обнаружил, что смеётся. Сначала это был непрошеный смешок, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы, а затем хохот от души. Он хлопнул себя по коленям и наклонился, пытаясь отдышаться.

− Ну и что тут смешного? − спросил Таниэль.

Микель снова взял себя в руки.

− Просто я больше недели почти не спал, искал человека, который напечатал «Грехи империи», и после погони за ним по долбаным улицам обнаружил, что это тот самый человек, на которого я работаю.

Таниэль сардонически ухмыльнулся.

− Ты чуть не поймал меня в Заводском районе. Мне было бы гораздо легче, если бы я знал, что это ты сидишь у меня на хвосте.

Наконец на его лице появилась улыбка, и, похоже, он расслабился. Усевшись напротив Микеля, он потянулся к бурдюку с чаем.

− Если бы я тебя поймал, моё прикрытие полетело бы в бездну.

Таниэль издал неопределённый звук.

− Возможно. А возможно, нет.

Микель перебрал в уме все опасные ситуации и удачи последних двух недель и попытался взглянуть на них с точки зрения Таниэля. Всё оказалось игрой в кошки-мышки, только теперь оба поняли, что никакой мышки на самом деле не было. Если честно, это было немного унизительно, но если никто не узнает, то с этим можно жить.

− А что с лицом? − спросил он. − Магия?

Таниэль кивнул.

− Я не знал, что такое возможно. Разве избранные не обнаружат подставу?

− Это... − Таниэль помолчал. − Очень хорошо сделано. Магия, сотканная, чтобы прикрыть магию. Меня не способен обнаружить даже другой пороховой маг. К сожалению, теперь, когда я убрал магию, её восстановление займёт много времени.

Микель поморщился.

− Сожалею.

− Ты не мог этого знать, − успокоил его Таниэль. − Кроме того, я подумал, что тебе важно увидеть моё лицо.

Он вдруг подался вперёд и заглянул Микелю в глаза. Микель нервно постукивал ногой. Он не знал всего о Таниэле. Во время Адроанско-Кезской войны и после неё в газетах писали много слухов, в том числе предполагали, будто он убил бога. Но по крайней мере Микель знал, что Таниэль пороховой маг, с которым шутки плохи.

− Ты помнишь своё задание? − спросил Таниэль.

Микель считал Таниэля другом, но в той же степени, в какой дружелюбного пещерного льва можно счесть домашним животным. Он медленно кивнул.

− Внедриться в ряды черношляпников. Завоевать их доверие. Подняться по служебной лестнице. Стать незаменимым.

− И? − спросил Таниэль.

− И ждать, − сказал Микель.

Таниэль удовлетворённо улыбнулся.

− Отлично.

Ждать, решил Микель, самое трудное в работе шпиона. Вот почему он создал шарик и хранил настоящего себя взаперти в крошечном уголке сознания. Если он сможет стать совершенно другим человеком, тогда не нужно ждать и можно жить счастливо и свободно, пока не пришло время сменить сторону.

Стать настоящим шпионом черношляпников, двойным агентом, работающим как двойной агент, было чрезвычайно трудно, потому что он не мог совершенно сменить личность. Он по-прежнему оставался Микелем Брависом со своей биографией, семьёй, друзьями и наследием. Больше всего на свете он хотел, чтобы мать гордилась сыном пало, работающим на дело пало, но вместо этого пришлось глубоко ранить её, став ненавистным членом тайной полиции.