На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич. Страница 14

Сразу после освобождения Праги в середине мая 1945 года президент Э. Бенеш и правительство Национального фронта перебрались в столицу, где в конце октября Временный парламент Чехословакии, на скорую руку избранный буквально за пару недель до этого времени, подтвердил его президентские полномочия и сформировал очередной кабинет Национального фронта, который вновь возглавил З. Фирлингер. Однако самой влиятельной партией в кабинете стала, конечно, КПЧ, численность которой к концу лета выросла более чем в 10 раз и достигла почти 715 тыс. членов [81]. Хотя внутри самой партии не было полного единства и в ее руководстве — ЦК и Президиуме ЦК — были четко обозначены три центра силы: созданное в Москве Загранбюро КПЧ во главе с К. Готвальдом и Р. Сланским, «лондонские эмигранты», которых возглавляли В. Носек и Б. Лаштовичка, и бывшие подпольщики и узники нацистских концлагерей А. Запотоцкий, Я. Доланский и Й. Смрковский. Правда, тон в руководстве всей партией задавали именно первые.　

Между тем в октябре 1945 года все партии Национального фронта на паритетных началах создали Временное национальное собрание в составе 300 депутатов, одной из главных задач которого стала подготовка проведения выборов в Законодательное национальное собрание Чехословакии. В этой связи на двух заседаниях Нацфронта, прошедших в январе и марте 1946 года, были достигнуты важные договоренности о «пристойном» ведении предвыборной кампании, неиспользования авторитета Э. Бенеша и критики правительственного курса в экономике и внешней политике, а главное — формирования нового коалиционного кабинета вне зависимости от итогов выборов. Однако в ходе самой кампании эти договоренности были нарушены, кроме последней. Более того, судя по рассекреченным документам, за 5 дней до выборов глава правительства З. Фирлингер и министр национальной обороны Л. Свобода дали добро на передислокацию через территорию Чехословакии ряда частей Центральной группы советских войск, расквартированных в Австрии, в состав Группы советских оккупационных войск в Германию. Все это вызвало громкий скандал, и по просьбе Праги эта передислокация была приостановлена [82].　

Всеобщие выборы в Учредительный парламент ЧСР состоялись 26 мая 1946 года. В них приняли участие восемь политических партий, входивших в Национальный фронт. В Чехии победу одержала КПЧ, набравшая более 43 % голосов, а в Словакии на первое место вырвалась Демократическая партия, получившая без малого 62 % голосов. Однако в целом по стране итоги выборов выглядели следующим образом: Компартия Чехословакии получила 31 % голосов (93 мандата), Коммунистическая партии Словакии — почти 7 % голосов (21 мандат), Чехословацкая национально-социалистическая партия — 18,3 % голосов (55 мандатов), Народная партия — 15,6 % голосов (46 мандатов), Демократическая партия — 14 % голосов (43 мандата) и Чехословацкая социал-демократическая партия — 12 % голосов (37 мандатов).　

Таким образом, при всей своей тогдашней популярности коммунисты вовсе не имели абсолютного перевеса над другими политическими партиями и вплоть до февраля 1948 года не имели полной гегемонии в органах государственной власти и управления. Треть из 26 министерских постов в новом кабинете, который возглавил лидер КПЧ Клемент Готвальд, заняли его однопартийцы, в том числе вице-премьера, министров внутренних дел, финансов, сельского хозяйства и внутренней торговли, по 4 поста получили представители трех мелкобуржуазных партий — ЧСДП, ЧНСП и НПЧ, — а ключевой пост министра иностранных дел — сын первого президента страны Ян Масарик, который был откровенным антисоветчиком и сторонником прозападной ориентации страны. Кроме того, в середине июля 1946 года новый состав Чехословацкого парламента вновь избрал Эдуарда Бенеша на пост президента страны, что также говорило об отсутствии какой-либо монополии чехословацких коммунистов на власть. Об этом же зримо свидетельствовал и Закон «О двухлетнем плане восстановления и развития народного хозяйства на 1947–1948 гг.», принятый национальным парламентом в том же июле 1946 года в целях развития исполненной «Кошицкой программы» и получивший название «Созидательной программы» кабинета К. Готвальда.　

При этом, как уверяют ряд историков (Е. П. Серапионова, В. В. Марьина), идейные установки самого Э. Бенеша как одного из главных идеологов ЧНСП на тот момент, по сути, не расходились с идейными установками КПЧ, КПС или ЧСДП. Более того, эти идеи постепенного и мирного перехода к социализму по «чешскому пути», сформулированные еще в 1942 году в популярной брошюре «Демократия сегодня и завтра», базировались на модной теории конвергенции, или «третьего пути» [83]. И хотя, как утверждали ряд чешских историков, в частности Я. Кржен, Э. Бенеш был идейным противником советского строя, его позиция все же «находилась в едином русле с позицией советского политического руководства». Как явствует из новых рассекреченных архивных документов [84], в том же июле 1946 года в личной беседе с К. Готвальдом И. В. Сталин прямо указал ему, что «не существует только одного пути через Советы и диктатуру пролетариата, поскольку при определенных условиях может быть и иной путь».　

При этом надо подчеркнуть еще два важных обстоятельства, о которых говорят многие историки, в частности Г. П. Мурашко, Т. В. Волокитина, Л. Я. Гибианский и И. В. Вашкевич [85]. Во-первых, Национальный фронт представлял собой довольно закрытую политическую систему, допускавшую политический плюрализм только внутри себя, а посему ее существование делало парламент, правительство и другие органы госвласти местом постоянных межпартийных столкновений и дискуссий. И, во-вторых, уже к осени 1945 года под фактическим контролем КПЧ находился не только весь центральный аппарат МВД, но и все отделы безопасности в крупнейших городах страны. Более того, во исполнение решений ГКО, принятых в феврале 1945 года, работа всех силовых структур и ведомств в странах «народной демократии» якобы находилась под неусыпным контролем аппарата советских советников из аналогичных партийных и силовых структур. Однако, справедливости ради, надо сказать, что последнее утверждение в настоящее время подвергается обоснованной критике. Так, еще в конце июня 1947 года завсектором Отдела внешней политики ЦК ВКП(б) П. В. Гуляев, побывавший с рабочей поездкой в Чехословакии, направил на имя своего начальника секретаря ЦК М. А. Суслова аналитическую записку, в которой информировал его о том, что, несмотря на массовость КПЧ, ее активность и силу, она очень слабо проникла в органы госаппарата, прежде всего в министерства внутренних дел, национальной обороны и финансов. Более того, у него сложилось впечатление, что руководство КПЧ «сосредоточило основную деятельность на завоевании парламентского большинства», не принимает решительных действий «по разгрому важнейших позиций реакции в госаппарате и армии» и «не мобилизована в полной мере для решительной борьбы с врагами народной демократии» [86].　

Более того, как считают Г. П. Мурашко, М. М. Наринский и В. В. Марьина, именно середина 1947 года стала рубежным этапом в развитии Чехословакии, поскольку резкая трансформация международных отношений дала старт и резкому изменению внешнеполитического курса Москвы в отношении всех государств Центральной и Юго-Восточной Европы. Результатом прямого и даже жесткого давления со стороны советского руководства стал отказ Праги от участия в Парижской конференции, где принимался пресловутый «План Маршалла». Вместе с тем конечная цель всей этой вашингтонской затеи, то есть создание западного военно-политического блока с участием Западной Германии, была абсолютно неприемлема не только для Москвы, но и для самой Праги, о чем тогда же заявил известный национальный социалист, бывший советник президента Э. Бенеша министр юстиции Петр Дртина, который особо подчеркнул, что чехословацкое правительство изменило свою позицию под влиянием Москвы, но отнюдь не в интересах восточного соседа, а в понимании того, что Чехословакия лежит «не между Западом и Востоком, а между Германией и Советским Союзом» [87]. Кроме того, не следует забывать и о том, что, во-первых, одним из главных политических условий предоставления американской помощи по «Плану Маршалла» было совершенно неприемлемое для КПЧ требование о выводе всех коммунистов из состава коалиционных правительств и, во-вторых, что для самой Чехословакии, где коммунисты традиционно входили в состав коалиционных правительств еще с довоенных времен и всегда являлись ведущей по популярности политической силой страны, принятие такого условия означало бы катастрофическое разрушение баланса политических сил с непредсказуемыми последствиями для всей общественно-политической жизни. Исходя из этих соображений, в начале июля 1947 года по возвращении К. Готвальда из Москвы, где он встречался с самим И. В. Сталиным, Кабинет министров и президент Э. Бенеш приняли принципиальное решение отказаться от поездки в Париж и, как следствие, от американской помощи на условиях «Плана Маршалла» [88].