Перевал (СИ) - Климов Виктор. Страница 49

Подспудно опасаясь вновь увидеть Её, я всё же быстро обернулся, чтобы посмотреть себе за спину, но никого кроме своих, естественно, не обнаружил.

Ребята уже подбегали к зданию, но…в следующее мгновение студент сделал роковой шаг вперёд. В пустоту.

Казалось, он падает вечно, несмотря на то, что, на самом деле, на это ушло всего несколько секунд.

— Чёрт! — выругался Дима.

Судя по звуку, студент упал на один из автомобилей, выбив из него окна и наверняка раздавив пару мумий, для которых машина стала последним пристанищем.

Я успел сорвать маску за секунду до того, как меня вырвало.

— Почему ты мне не сказал?! Почему?! — полковник тряс Алексея за грудки, в какой-то момент даже подняв его над землёй, отчего раздался треск рвущихся швов. — Какого, бл@ть, х@ра ты скрыл это?! Старший сержант, чтоб тебя!

За спиной полковника, переминаясь, стоял Данила, на его скулах играли желваки. Он понимал, что какая-то часть вины за произошедшее лежит и на нём. Ведь это он посоветовал Плетнёву молчать о том, что ему показали странники, зародив в новеньком не только зерно сомнения в том, что происходит, но и в какой-то степени породив недоверие к собственному командиру.

И даже если он специально был приставлен к Плетнёву как наставник или даже куратор, то его работу можно было охарактеризовать двумя словами — «не доработал».

— Командир! — всё же попытался вступиться Данила. — Он не знал! Не он первый, кто путается и не верит, командир!

— Отвали! — рявкнул полковник. — Он видел эту тварь и смолчал!

В глазах полковника пылала ярость, смешанная с досадой, а где-то на краю зрения Плетнёв заметил уже знакомое мерцание, и в нос ударил не запах фиалок, а мускус большого хищного животного.

— Я думал, мне привиделось! — попробовал снова оправдаться Алексей, хотя и понимал, что это не имеет никакого смысла.

— Да чтоб тебя! — полковник резко отпустил Плетнёва, и тот растёр рукой горло.

Группа собралась возле автомобиля, на смятой крыше которого лежало тело студента, а вокруг были разбросаны осколки стекла из выбитых окон.

Он лежал, повернув голову на бок и глядя в пустоту неподвижными глазами. На лице его застыла странная смесь блаженства и ужаса.

Смирнов повернулся к старшему сержанту.

— Он что-то ещё говорил?

— Нет, — хрипло ответил Алексей, растирая горло. — Только читал что-то вроде молитвы.

— По-русски?

— По-русски, — подтвердил он, — но я такой раньше не слышал.

— Что было в молитве? О чём она?

— Да он больше бормотал, толком не разобрать, — отвечал Плетнёв. — что-то про эти ягоды

— Но говорил по-русски? Точно?

— По крайней мере, я его понимал, — сердце продолжал стучаться в ускоренном темпе.

— Понятно.

Что было понятно? Вот что ему, нахр@н, было понятно?!

Полковник ещё несколько секунд изучал стоял, глядя на труп, затем подошёл почти вплотную к Алексею. Уставился прямо в глаза испытующим взглядом.

— Есть ещё что-нибудь, что ты бы хотел мне сообщить?

— Нет, — решительно ответил Плетнёв. — Я рассказал всё, что знаю.

— Хорошо, — сухо произнёс полковник и обратился ко всей группе. — Всем быть начеку! Следить за окружающей обстановкой с повышенным вниманием! Докладывать обо всех странностях и ср@ных, чтоб их, сновидениях и даже если вам что-то просто показалось! Даже если вам показалось, что показалось! Даже о долбанном дежавю! И держитесь подальше от ягод! Всё ясно?!

Бойцы молча приняли к сведению. Все и так всё понимали. Особенно то, что к ягодам, висящим то тут, то там на кустарнике с тёмными жёсткими листьями, ни в коем случае нельзя прикасаться, тем более, без перчаток.

— Тело оставим здесь, — резюмировал полковник. Он растирал виски, будто у него резко заболела голова.

Опять знакомое движение — Зверь был встревожен и ещё больше растерян, но от этого не менее опасен.

— What's going on? — вдруг подал голос американец. Больше для того, чтобы обозначить своё присутствие, чем в попытке получить хоть какую-то информацию.

Никто не обратил на него внимания. Сейчас он был не главной их проблемой.

Глава 22. Что я видел

Высотки, свойственные центру любого города, наконец, начали постепенно уступать место более низким зданиям. Разбитого транспорта также становилось всё меньше, что могло свидетельствовать о том, что они, как ни крути, а скоро покинут это проклятое место, где за каждым твоим шагом следят мумии с пустыми глазницами, и ещё непонятно как существующие манекены. Последних, правда, уже долго не было заметно, но это вовсе не значило, что они где-то не толкутся, впав в свой странный летаргический сон. В каком-нибудь очередном торговом центре или кинотеатре.

Ну да, сейчас их нет, а в другой момент они могут вывалиться толпой из-за угла, и, попробуй, уйди от них, когда они могут элементарно завалить тебя массой. К тому же бедолага Егор толком не успел рассказать о том, как долго он шарился по городу и вообще по долине в поисках халявного золота. Где он ещё видел манекенов, или "сонных", как он их окрестил, и насколько они вообще быстро могут передвигаться. А если они ведут себя как комодские вараны, которые кусают жертву, а потом, не спеша, так идут по её следам, пока та не грохнется от усталости и от заражения крови?

Если судить по опыту личной встречи, то ходят они довольно бодро. Да, волочат ноги, да не бегут, но ходят вполне себе со скоростью, близкой к прогулочному шагу. А вдруг они всё-таки могут делать пускай и короткие, но забеги? Идут-идут себе, шаркают, а потом как втопят на стометровке! И попробуй, скройся от такой толпы!

Толком о манекенах ничего неизвестно, короткая стычка не в счёт, и как долго они могут поддерживать заданный темп передвижения непонятно, а если они могут пускай и медленно, но передвигаться с постоянной скоростью на протяжении длительного времени, то, как бы быстро ты не бегал, эти создания имеют неплохие шансы тебя настичь. Тупо возьмут измором. И сейчас не до того, чтобы рассуждать о том, насколько они разумны или нет, и живы ли в том смысле, какой мы обычно вкладываем в это понятие.

Может быть и живы, может быть где-то там, в искажённой неизвестным воздействием черепной коробке до сих пор тлеет искорка разума, а может быть и полноценная умственная деятельность. Да, другая, но он есть! В конце концов, если они могут шептать свои заклинания, то это может говорить только том, что речевые центры в их мозгу худо-бедно, но работают.

И мумии, мумии, мумии… кругом тела жителей в пускай и старой, но всё-таки сохранившейся одежде. Если ткань и портилась, тол исключительно от времени, а не от гниения, вызванного воздействием бактерий.

"И тела ваши иссохнут", вспомнил слова Плетнёв, которые шептал подобно молитве Егор. Звучит, как проклятие, не находите? И что-то там про горькие ягоды… Которые то ли сами по себе горькие, то ли должны быть на самом деле сладкими, а горькими становятся только при определённых условиях.

Взгляд невольно упал на веточку кустарника с яркими красными бусинками. На них даже пыль оседала как-то неохотно. Не то, что на лежащих тут же горожанах.

"И вострубит первый ангел" всплыло в памяти невесть откуда, хотя, это уже из другой оперы, ведь так?

Однако, такое количество мертвяков, которого ты ещё никогда в своей жизни не видел, порядком действовало на нервы. И пусть бояться надо живых, а не мёртвых, долгое пребывание, по сути, в одном большом морге, в который превратилась не то, что город — вся долина! — могло расшатать даже самую крепкую психику.

Хотя засушенных тел и становилось всё меньше, всё-таки уже не центр города, где ими были завалены целые улицы, в целом картина оставалась всё такой же безрадостной. Добавь сюда поскрипывающую — скрип, скрип, скрип — с одинаковым интервалом и на одной и той же ноте тележку, на которой лежал привязанный ремнями раненый товарищ, чтобы невзначай не соскользнул, да вновь начавшие падать с неба серо-сизые хлопья, более всего похожие на пепел — хочется забраться под горячий душ и мыться, мыться, мыться, растирая себя мочалкой до красноты.