Князь из будущего (СИ) - Чайка Дмитрий. Страница 39
- Удивительно! Богом клянусь, это удивительно! – шептал себе под нос Стефан.
- Куда? – стражник перекрыл копьем вход.
- К князю, - бросил Григорий. – Скажи, что пришли Григорий и Ратко. Просят принять.
- Люди у него, - задумчиво почесал нос стражник. – Обождите.
Он ушел, и вернулся почти сразу же. А за ним из княжеского терема потянулась делегация седличей, которая ничего не понимала, и, судя по всему, была слегка обижена.
- Пошли, - пихнул Григорий в бок Стефана. – И помни про ложь. Лучше молчи, но не лги. Иначе пешком пойдешь в свой Константинополь прямо через аварские земли.
Стефан вошел в светлый терем, сделанный из округлого бревна. Он проследовал через сени в горницу, где расположился большой стол, заваленный листами папируса и кусками бересты, вокруг которого стояли лавки, крытые тканью. На стенах висели гобелены ромейской работы, а окошки были затянуты какой-то мутноватой пленкой.
За столом сидел широкоплечий безбородый воин с длинными пшеничными усами. Его обветренное лицо пробудило в памяти посланника императора далекие воспоминания.
- Как же ты на нашего батю похож! – едва смог вымолвить Стефан и заплакал, бросившись к брату, который встал ему навстречу, раскинув руки. Могучий воин чуть не сломал ему ребра, а Стефан смотрел в его глаза, которые помнил по своим снам. Все заготовки, все фразы, что он хотел сказать, все его планы и наставления господина декана улетучились вмиг. – Я же отца вот прямо таким и запомнил! Только у него борода была!
- Брат! Ратко! Глазам своим не верю! – Самослав обнимал родного человека, кого помнил из той, чужой жизни, которая стала и его жизнью тоже. – Как ты сюда смог добраться?
- Кораблем до Массилии(2), - пояснил Стефан. - Оттуда с караваном купцов, не снимая капюшона с головы, до Санса. А уже из Санса пришел с обозом купца Приска.
- Тебя могли франки по дороге схватить, - удивленно посмотрел на него Само. – Ты же приметный очень.
- Ну, не схватили же, - развел руками Стефан. – Господь отвел беду.
- Людмила! – крикнул Самослав. – Гость у нас.
В комнату зашла молодая женщина, вид которой пробудил любопытство в душе евнуха. Бывает же такая красота! Хоть икону с нее пиши! Платье до земли из имперского шелка, серьги, кольца и драгоценное ожерелье надолго приковали к себе взгляд. Перед Стефаном стояло воплоти неплохое имение. Вновь обретенный родственник явно не бедствовал.
- Это брат мой, Ратмир. Я тебе рассказывал о нем. Обед пусть подают, и никому ни слова об этом. Святослава приведи с улицы. Только не говори ему ничего. Мальчишка еще, вдруг сболтнет ненароком. И страже скажи: меня нет, и не будет. Завтра все пусть приходят.
Людмила изумленно захлопала глазами, поедая взглядом нескладную фигуру родича и, ничего не сказав, пошла отдавать распоряжения служанкам.
- Ну, рассказывай! – сказал Само, сгребая донесения на угол стола.
- Что именно? – спросил Стефан.
- Все! С самого начала! С того самого момента, как меня схватил обрин.
Обед длился непривычно долго. Он длился до тех пор, пока Стефан не рассказал брату всю свою жизнь до этого самого момента. Князь молчал, обдумывая услышанное.
- Вот оно, значит, как! – Самослав барабанил пальцами по столу, с которого служанки убирали тарелки. – Мать неизвестно где, Никша тоже пропал. Значит, будем искать дальше. Точно не останешься, брат? Тут для тебя дел найдется по горло, с твоим-то опытом.
- Не останусь, Само, прости, - развел руками Стефан. – Пойми, я не твой брат Ратко, я асикрит Стефан, слуга императора. Я вырос в Константинополе, там все, что мне дорого. Я безумно рад, что ты нашел меня, но я всегда буду здесь чужим. Кстати, как тут у вас к евнухам относятся?
- Да, - поморщился Само. – В твоих словах есть смысл. Но видеться мы теперь будем? Хотя бы раз в несколько лет. Так?
- Конечно, - кивнул Стефан. – Если я буду единственным, с кем ты будешь вести дела, то у господина протоасикрита не останется выбора. Хотя, между нами авары, а путь сюда безумно долог и сложен.
- Это я и хотел обсудить, брат. Тут вот какое дело… Вы скоро с Григорием в Константинополь поплывете.
- Ку… Куда? – поперхнулся Григорий.
- К императору, - пояснил Самослав. – С посольством от нашего княжества. И подарки повезете. Он в Константинополе?
- Он был в Лазике, когда я уплыл из столицы, - пояснил Стефан. – Он же воюет с персами.
- Значит, поплывете туда, это неважно, - отмахнулся Самослав. – Важно другое. С твоим приездом у меня в голове сложилась очень неплохая и взаимовыгодная для нас с императором комбинация.
***
Они поехали на восток, до самой аварской границы, где на месте городка Буривоя стояла пограничная застава. Прямая, словно стрела, дорога, вдоль которой были разбросаны небольшие деревушки, несказанно удивила Стефана. Он-то думал, что придется продираться через лесные дебри, но нет. Путь был легким, и они ночевали в домах старост, которые встречали князя низкими поклонами. Жили они богато. Высокие дома на три - четыре комнаты, амбары с зерном и загоны для скота резко выделяли их хоромы из общего ряда сельских домов. Да и печи тут были сложены по моде, заведенной князем. Новая знать не хотела дышать дымом и отскребать каждую весну сажу со стен. И даже аварский набег мало что изменил в этом. Дома старост отстраивались первыми. Леса вокруг было полно, и в домах пахло свежим бревном, вновь рождая воспоминания в голове Стефана. Он хорошо помнил это запах.
Самослав правил суд, как ему и полагалось по должности. И тут Стефан снова удивился. Оказывается, в княжестве было письменное Уложение, свод местных законов, как у франков. Оно было довольно коротким, занимая всего один свиток, но у других склавинов не было и такого. Стефан уже осмотрел мастерские кузнецов, горшечников, ткачей и сукновалов. Они почти не отличались от тех, что были в Константинополе. Ну, может, были меньше. А так почти то же самое - множество людей, каждый из которых делал какую-то свою операцию.
Пограничный городок назывался Драгомиров. Как пояснил брат, в честь военачальника, который с небольшим отрядом отбивал тут нападение авар, и погиб при этом. Войско люто завидовало покойному Дражко. У данов могли в честь воина сагу сложить. Но чтобы назвать в его честь город… Нет, такого еще в мире не бывало. Только цари и императоры древности могли позволить себе это. Александр, Селевк, Птолемеи, Цезарь, императрица Агриппина, Тиберий… Все эти люди правили обитаемым миром, а тут какой-то простой сотник. Странно! Поразмыслив, Стефан понял, что его брат абсолютно прав. Какая разница, как будет называться ничтожный деревянный острог на границе леса и степи. Важно то, что теперь каждый воин мечтает о такой славе, и будет из кожи лезть вон, чтобы заслужить подобную честь.
Видел Стефан и легион своего брата. Он с удивлением узнал, что командует им отставной тагматарх Деметрий, который родился на Сицилии. Выучка воинов была выше всяких похвал и, положа руку на сердце, она была куда лучше, чем в разномастной армии императора, набранной из горцев-наемников.
Они должны были сделать огромный круг, обойдя земли южнее Дуная до самого Солеграда. А потом брат обещал показать ему земли на севере. Его войско завоевало несколько племен, и теперь там вовсю идет притирка к новым порядкам. Нравились они не всем, но, как сказал Само, теперь это не его проблема. То, что видел Стефан, не только удивляло. Оно зародило в нем новые мысли. Он привык, что земледельцы – это бесправные колоны, а то и вовсе рабы. Он привык к ненавидящим взглядам, изможденным лицам и рахитичным детям с раздутыми животами. Здесь же дети бегали голышом, как у всех варваров, но были крепкими и сытыми. Женщины держались с достоинством, а многие из них носили украшения из серебра. Височные кольца хорутан выделяли их из ряда других словен. Стефан представил себе крестьянку на вилле где-нибудь в Анатолии, которая носит серебро, и рассмеялся. Сама мысль об этом казалась нелепой. Какое может быть серебро, когда земледелец в Империи платит налоги не только за себя, но и за брошенные участки земли. А их за время войны стало необычайно много. Сбор налогов в Империи не слишком отличался от военного похода. Бывали, случаи, когда при приближении практоров, чиновников налогового ведомства, целые деревни уходили в горы, угоняя скот. Здесь же каждый земледелец был воином, впрочем, как водится у всех словен и германцев. Попробуй, возьми с него лишнего, получишь такое восстание, что никакое войско не поможет.