Меланья и колдун (СИ) - Ди Тома. Страница 14

— Мужу то позвонили? — спрашивали её.

— Позвонили, — со вздохом продолжала она. — И мужу позвонили, и матери, всех оповестили, как положено. Мальчонку жалко, такой богатырь, а без мамки, эх…

Все сочувственно кивали, вздыхали и перешёптывались, но время неумолимо движется вперёд.

К обеду в отделении всё наладилось и пошло своим чередом. Санитарка начисто отмыла место гибели Сашки, персонал занимался своими прямыми обязанностями, а роженицы окунулись в будни кормлений и замены подгузников. Маленького Вадима перевели из палаты в детскую с отказниками, но он, похоже, совсем не расстроился. Хорошо кушал смесь, улыбался медсёстрам и терпеливо выдерживал все необходимые процедуры.

* * *

— Вы что-то путаете, как погибла? Она в роддоме с сыном, она не могла погибнуть, — Лёха кричал в трубку, а на том конце провода холодный голос продолжал его оповещать о смерти жены.

Бросив телефон в стену, он обхватил голову руками и завыл от бессилия. Как так? Почему? Всё же было хорошо… Горе парня прервал новый пронзительный звонок мобилы.

— Это ты во всём виноват, ты! Если бы Сашенька с тобой не связалась, всё бы было хорошо, — из динамиков рвались рыдания тёщи. — Что теперь делать? Кто вернёт мою доченьку? Кому Вадечку воспитывать? Аааа…

Рыдания матери Сашки были настолько громкими, что положив телефон рядом на диван, он всё равно слышал её, будто Тамара Петровна стояла рядом. Постепенно крики перешли на всхлипы, женщина выпустила первую боль и заговорила спокойнее.

— Лёш, ты во сколько туда поедешь?

— В морг? — переспросил Леший.

На том конце снова завыли, четкое обозначение места, в которое придётся идти, вызвало новую волну причитаний. Наконец, справившись с эмоциями, она продолжила разговор. Договорились встретиться. Остальное решили обсудить на месте.

Лёха собирался как в тумане, в голове беспрестанно пульсировало «не может быть». Ему казалось, что это сон, что сейчас он проснётся и всё будет как прежде, но реальность происходящего не отпускала. По дороге к моргу остановил сотрудник ДПС.

— Сержант Орлов, ваши документы, — он привычным движением взял «под козырек» и немного наклонился к открытому окну авто. — Нарушаем? Пойдёмте тест на алкоголь делать, — тут же поменял интонацию сержант, учуяв густое амбрэ перегара идущее от водителя.

— Никуда я не пойду, оформляй протокол, — глухо отозвался Лёха и откинулся на сидении.

— Лишение прав будет, — попытался образумить водителя сотрудник ДПС.

— Пох…

— Мужик, у тебя что-то случилось? — сочувственно спросил Орлов.

— Жену еду опознавать… В морг, — Лёха прикрыл ладонью глаза и провел ей по лицу, отметив колючую щетину на подбородке.

— Соболезную, — сержант протянул документы владельцу и в знак прощания снова «взял под козырёк».

Леший просидел ещё минут пять в реальном ступоре, ноги не хотели жать на педали, а руки держать руль. Он едет в морг. Там его ждёт Сашка. Впрочем, она уже не ждёт, она уже никого не ждёт. Что за чёрт.

— Сука, Лещ, это ты, твоих рук дело, я тебя из под земли достану. Ты у меня сам сдохнешь, — яростно повернув ключ в зажигании и нажав на газ, он резко стартанул, шлифуя покрышками асфальт.

Твердое желание отомстить бывшему участнику их банды придавало силы. Он ехал по маршруту и придумывал шаги своей мести. Найдёт, размажет, ещё раз размажет, уничтожит, заставит землю есть. За такими мыслями Леший приехал к моргу. У железной калитки его уже ждала чуть сгорбившаяся и будто враз исхудавшая фигурка тёщи. Тамара Петровна была в длинном чёрном платье и в чёрном платке. От вида траурного цвета в душе снова всё перевернулось вверх дном.

— Эх, Лёшка, — мама Сашки обняла его и почти повисла на крепких плечах парня, изливая ему страшную боль потери дочери.

Лёха замер, потом начал успокаивающе гладить её по спине, вроде помогло. Тамара Петровна подняла опухшие от слёз глаза на зятя и, будто извиняясь, проговорила:

— Ты на меня не обижайся, нам теперь нужно дружно жить. Ради Сашеньки. Ради Вадимки. Я уточнила в роддоме, малыша нам смогут отдать только через три дня, как раз после похорон. Говорят крепкий богатырь родился, кушает хорошо, не капризничает. Молодец доченька. Эх, не уберёг её ангел хранитель. Нелепая смерть.

Они позвонили в калитку и в сопровождении охранника пошли в морг. Сейчас нужно взять себя в руки и переделать огромную кучу дел, в том числе бюрократических. Справки, бланки, похороны, поминки. Лёха смотрел на свою тёщу и поражался, как эта женщина, которая только что буквально убивалась по своему погибшему ребенку, как она собралась, поджала губы и начала погружаться в скорбный процесс.

Она больше ни разу не всхлипнула, не жаловалась, а просто делала то, что нужно было делать. Её бесконечное горе выдавали лишь большие опухшие глаза, безжизненный тусклый голос и сгорбленная, как от тяжёлой ноши, спина.

Эти три дня были для него самыми тяжелыми. Очнулся он лишь тогда, когда медсестра с грустной улыбкой вручила ему свёрток с сопящим сыном Вадимом.

— Поздравляю, — проговорила она.

Тамара Петровна заглянула в конверт с младенцем:

— На Сашеньку похож, — слезы предательски блеснули в уголках глаз женщины, одетой во всё чёрное.

— Очень похож, — повторил за ней Лёха.

Праздника по случаю выписки не делали. Все силы и моральные и физические забрали похороны. Отец и бабушка приехали на квартиру к Лёхе, где уже давно было всё приготовлено к возвращению матери и ребёнка. Ну что ж, это жизнь. Предсказать её невозможно.

Переезд

— Лёш, Вадю окрестить надо. Вы с Сашей не решали, кто крёстным будет? — Тамара Петровна накормила и уложила заснувшего внука в кроватку.

Этот вопрос выдернул молодого отца из грустных мыслей. Со смерти жены прошла неделя, но ему до сих пор совершенно не верилось в происходящее. Всё казалось нелепым сном, вот он проснётся, и Сашка рядом стоит. Но пробуждения не было. За сыном ухаживала тёща. Приходила рано утром, уходила поздно вечером, а ночное кормление было за ним.

— Да как-то мы не думали над этим вопросом, — замялся он, видя, что мать Сашки ждёт ответа.

— Тогда надо подумать, я помогу в выборе церкви и сборах к таинству. А на тебя — найти крёстных. И учти, не бери абы кого, крёстные ребёночку как вторые родители. Особенно крёстная мать, родной то теперь нет, — Тамара Петровна быстрым движением промокнула выступившие слёзы.

Лёха от её слов сморщился, не мог он рядом с сыном другую женщину представить. Да и нет у него таких знакомых, которых можно в крёстные взять. Малого позвать? Он бы подошёл на эту роль. А крёстной матерью кого? У Малого даже девушки нет, чтобы предложить.

И тут его осенило, мозг выдал единственный и самый подходящий вариант. Милка. Вот кого надо попросить крёстной сыну стать. Она уж не даст Вадьке пропасть, и защитит, и поможет если что.

— Что? Придумал? — тёща верно подметила перемену в выражении лица зятя. — Ну ладно, Вадика я уложила, домой пойду, до завтра, — попрощалась она и направилась в прихожую.

Лёха пошёл проводить. Он поблагодарил маму Сашки за помощь, подал её сумочку и открыл дверь, пропуская женщину вперёд. На лестничной площадке стоял Лещ.

— Лёш, это к тебе? — вопросительно смотрела на зятя женщина. — Вадик только уснул, не пускай никого, обещаешь?

— Не пущу, не переживайте, — успокоил её парень и угрожающе рыкнул на незваного гостя. — Чё припёрся, хочешь, чтоб я тебя завалил? Исчезни живо! И больше чтоб я тебя здесь не видел, а то пожалеешь.

Тамара Петровна начала было спускаться, но замерла на лестнице, ожидая окончания мужской перепалки. Лещ на слова не реагировал. Он, как истукан, стоял и смотрел в одну точку. Леший тихонько, чтобы не разбудить Вадьку, закрыл дверь в квартиру и подошел ближе к визитёру. Глаза тёзки были стеклянными.

— Может ему плохо? Скорую вызвать? — вернулась мама Сашки и тоже пристально оглядела замершего молодого человека.

— Сейчас проверим, — Лёха уже звонил в квартиру соседки бабы Клавы.