Проклятая Черной Луной (СИ) - Урбан Саша. Страница 35

Из женщин при дворе, за исключением нескольких служанок, остались только Харука Мин и госпожа Мотоко. Теперь, словно забыв о прошлых разногласиях, три женщины делали вид, что ничего не происходит. Как говорила Харука Мин, своим спокойствием они должны были вдохновлять мужчин и демонстрировать им стойкость духа, к которой защитники дворца будут стремиться в момент опасности. Ики не очень понимала, как чаепития и игры в шахматы связаны со стойкостью духа, но не спорила. Одиночество сводило ее с ума.

— Я выбрала новую дату для твоей свадьбы, Ики, — гордо заявила Харука Мин, когда тема погоды была исчерпана.

— Как оптимистично, — хмыкнула Ики.

— Это не оптимизм, это звезды, — едко хмыкнула Мотоко. — Давайте, госпожа Мин, погадайте нам.

— Это не гадание, Мотоко, а точный прогноз, — снисходительно объяснила сваха, разворачивая на низком столике несколько звездных карт. — Вот в этом секторе в ближайшее время сложится напряженная ситуация. Несколько сложных аспектов пересекутся и сформируют трин, который будет расширяться по мере движения планет в течении пары недель. Затем они разойдутся, настанет, пожалуй, что-то вроде периода затишья и перемирия. Но только временно, потому что вскоре нас ждет Черная Луна в зените, она пройдет через все аспекты, и за несколько дней поменяет расстановку сил. А потом все вернется на круги своя. И вот в этом периоде Венера зайдет в твой дом брака и семьи, и тут уж…

— Вы сказали, «Черная Луна»? Это как-то связано с Ярой?

— Нет, дорогая, — ласково улыбнулась Мотоко. — Черная Луна — это просто точка на небе, которая до усрачки пугает всех, кто боится неизвестности. Переводя речь госпожи Мин на человеческий язык, можно сказать, что твою свадьбу проще всего будет сыграть, когда императорские войска высадятся в главном порту и перебьют всех мятежников. А пока народ не успел собраться с новыми силами, его задобрят какими-нибудь подарками и празднеством в честь твоей свадьбы. Так делали очень давно и всегда срабатывало.

— Это наука, — повторила госпожа Мин.

— О, да. Яре Кин Вы то же самое говорили?

— Просто иногда мы, сами того не зная, движемся по пути, что предопределили нам звезды. Но порой этот путь бывает тернист.

***

Постоялый двор остался позади, как и все чувства Яры. Когда они с Юном, как воры, пробрались в конюшню и увели двух скакунов, у нее внутри все клокотало. Душу девушки рвало на части от осознания неправильности всего, что она делала. Этого не должно было случиться с ней. Не на ее плечи должно было лечь сначала убийство, потом воровство. Ярость и обида взрывались в ее душе ослепительными алыми фейерверками, и, как небесные огни, они потухли, не оставив после себя ничего. Словно внутренний фитиль Яры перегорел. Не задавая вопросов, даже не думая, она следовала за своим спасителем. Она уже толком не предпринимала попыток спастись в собственных мыслях и воспоминаниях. Содержимое ее головы напоминало цирк уродов со стенами, вымазанными грязью и стыдом.

Поэтому она просто гнала лошадь вперед, сконцентрировавшись на спине Юна.

«Лошади быстрее повозки, к ночи доберемся», — обещал он.

Мимо проносились зеленые сполохи деревьев, дома и храмы, целые поселения. Яра старалась не смотреть. Ей казалось, что из-за любого поворота вот-вот покажется Гекко, настигнет ее и убьет. Сердце бешено колотилось, твердя: «Домой! Домой! Домой!».

Солнце безразлично ползло к горизонту. Небо окрасилось алым, потом выцвело и наполнилось чернилами сумерек. И в опустившейся темноте Яра увидела огни города. Приглушенные, но все же различимые. Воздух наполнился звуками.

Вот только это были не песни и смех, встретившие ее в первый день. Нет, город возмущенно галдел, ругался, то и дело содрогаясь под звенящими ударами молотков. Люди заколачивали свои дома. На выезде из города собралась очередь. Целые семьи пытались покинуть столицу, неся свое добро, упакованное в ящики и тюки. Караульные в главных воротах, глухие к слезам и ругани, бесстрастно разворачивали мужчин и юношей. Но въезд дорога была пуста.

Не сбавляя хода, Юн подскакал к караульному и сдернул платок, закрывавший его лицо от пыли. Солдат тут же приказал открыть ворота.

***

— Приехали! Вернулись! — Мотоко вопила во всю силу своих легких, пока неслась через главный дом к покоям императора. — Рен! Юн нашел ее! Они уже во дворце!

Все застыло, новость налетела на оставшихся обитателей дворца, словно ураган. Минута затяжного молчания потребовалась, чтобы осознать, о чем говорила Мотоко, а затем все, и солдаты, и слуги, бросились к главной аллее, пытаясь первыми увидеть всадников.

Император Реншу показался из своих покоев, спокойный и самодовольный, каждая его черта сочилась едким: «А я говорил».

— Встречай невесту, — хмыкнула Мотоко, убирая с лица выбившиеся из прически волосы.

И, встав плечом к плечу, они направились к остальным.

На несколько минут все позабыли и о надвигающейся угрозе, и об эвакуации. Была только радость, разраставшаяся все шире по мере того, как блестящие в полумраке кони приближались, неся на своих спинах двух всадников. Их встречали криками, свистом и аплодисментами.

«Расступитесь! Расступитесь!» — требовала Харука Мин, разгоняя тесно сбившуюся толпу.

Кони захрипели и остановились прямо перед лицами самых любопытных. Юн соскочил на землю, словно его не утомила многочасовая скачка. Яра же расслабила побледневшие руки и позволила себе скатиться вниз. Ее тут же подхватили несколько пар рук, поставили на землю, как шарнирную куклу, и повели вперед, передавая вперед сквозь толпу в сторону императора Реншу, застывшего на террасе главного дома.

Шаг, другой, улыбающееся лицо императора все приближалось. В его чертах словно собралось солнце, ласковое и отпугивающее темноту. И Яра зажмурилась, словно ослепленная его светом. По щекам побежали слезы. Как только поддерживающая хватка рук исчезла, Яра рухнула на колени перед правителем и опустила голову, из последних сил стараясь сдержать рыдания. Послышался шепчущий шелест ткани, император опустился рядом с ней и положил ладонь на дрожащее плечо девушки.

— Все хорошо, Яра. Ты в безопасности.

Рядом Мотоко обнимала Юна, с громкими всхлипами глотая огромные, размером со спелую вишню, слезы. Мужчина крепко прижимал возлюбленную к себе и то и дело шептал ей что-то на ухо.

— Помогите ей подняться, — послышался голос Харуки Мин. Она с обычной напористостью вклинилась между Ярой и императором. — Приготовьте баню, одежду, теплую еду. Госпоже Кин нужно прийти в себя.

— Подождите, нет… — вяло сопротивлялась Яра.

Слуги в четыре руки уже подняли ее и, закинув руки себе на плечи, потащили в сторону. Собрав последние силы, Яра дернулась.

— Стойте!

От нее отшатнулись, будто она была взбесившеся собакой.

— Госпожа Кин, — поджала губы Харука.

— Где моя семья? — Яра испуганно шарила взглядом по собравшейся толпе.

— Господин и госпожа Кин отправились в убежище вместе с остальным двором, — торопливо заговорил генерал-губернатор.

— Хорошо, — кивнула Яра, не давая ему закончить. Под возмущенным взглядом Харуки, не ожидавшей такой дерзости, Яра обернулась прямо к императору, взглянула ему в глаза, словно они были наедине. — Я была в лагере повстанцев. У меня есть карта их перемещений.

— Отлично, давайте, — кивнул Реншу.

— Наедине.

И, не дожидаясь разрешения, направилась в главный дом, оставив толпу стоять с разинутыми ртами.

— Она, видимо, головой ударилась, — пробормотала Харука Мин. — Неслыханная дерзость.

— Она просто повидала вещи пострашнее Ваших комментариев, — снисходительно улыбнулась Мотоко.

Еще пару недель назад Яра умерла бы от страха при одной мысли, что она осмелится приказывать императору. Но теперь она не чувствовала ни ужаса, ни смущения. Она завела императора в комнатку, где случился их первый поцелуй, заперла дверь изнутри и принялась развязывать пояс. Рубашка мятым комком полетела на пол. Яра, слепо глядя перед собой, стянула нижнюю и бросила в сторону Реншу. Наклонилась, чтобы подобрать верхнюю часть одеяния и прикрыть наготу. Она кожей чувствовала, как стоящий за ней император прилип взглядом к ее спине. Сведенные мышцы, укусы мошек, расчесанные царапины. Она вовсе не напоминала благородную девушку.