Убийство на поле для гольфа - Кристи Агата. Страница 10

Просьба слегка озадачила бедную женщину, но она выполнила ее, протянув ему обе руки. Грубые отметины багровели вокруг каждого запястья, там где путы врезались в нежную плоть. Пока Пуаро осматривал рубцы, я заметил, что огонь возбуждения, прежде вспыхнувший в его глазах, мгновенно погас.

– Наверно, вам было очень больно, – сказал он, и снова мне показалось, что он как будто сбит с толку.

Но тут судья взволнованно заметил:

– Надо срочно связаться с мсье Рено-младшим по радио. Нам чрезвычайно необходимо узнать от него цель его поездки в Сантьяго и все возможные подробности. – Поколебавшись, он прибавил. – Я надеялся, что он где-то неподалеку, так мы могли бы уберечь вас от лишних мучений. – Он умолк.

– Вы имеете в виду, – глухо сказала она, – опознание тела моего мужа?

Судья склонил голову.

– Я сильная женщина, мсье. И сумею вынести все, что от меня требуется. Я готова – прямо сейчас.

– О, это вполне может подождать до завтра, уверяю вас…

– Нет, я хочу покончить с этим, – негромко сказала она, и болезненная судорога исказила ее лицо. – Доктор, будьте любезны, позвольте опереться на вашу руку.

Доктор поспешил к ней, на плечи миссис Рено набросили манто, и вся наша процессия стала медленно спускаться по лестнице. Мсье Бекс ускорил шаг, чтобы отворить дверь сарая. Минуту или две спустя миссис Рено показалась на пороге. Она была бледна, но полна решимости. Позади, словно переполошенная наседка, сочувственно топтался и кудахтал соболезнования мсье Отэ.

Она поднесла руку к лицу.

– Погодите минутку, мсье, я соберусь с силами.

Убрав руку, он взглянула на покойника. И тут поразительное самообладание, с которым она держалась все это время, внезапно ее покинуло.

– Поль! – закричала она. – Это же мой муж! О, господи!

Она качнулась вперед и рухнула без чувств.

Пуаро мгновенно оказался подле нее, он приподнял ей веко, пощупал пульс. Убедившись, что миссис Рено действительно в обмороке, он схватил меня за плечо и отвел в сторону.

– Я полный идиот, мой друг! В ее голосе я услышал подлинную любовь и неподдельное женское горе. Как же я ошибался. Э бьен! Начнем сначала!

Глава 6. Место преступления

Доктор и мсье Отэ перенесли потерявшую сознание миссис Рено в дом. Комиссар шел следом.

– Бедняжка, – пробормотал он, качая головой. – Удар был слишком тяжел для нее. Но что же тут поделаешь. А теперь, мсье Пуаро, давайте пойдем туда, где совершилось это преступление.

– Как вам будет угодно, мсье Бекс.

Мы пересекли холл и покинули дом через парадную дверь. Проходя мимо лестницы, ведущей наверх, Пуаро посмотрел на нее и недовольно покачал головой.

– Совершенно невероятно, чтобы прислуга ничего не слышала. По этой скрипучей лестнице спускались три человека – да они мертвого разбудили бы!

– Но ведь было далеко за полночь. К тому времени все уже крепко спали.

Однако Пуаро продолжал качать головой – видимо, мое объяснение его совершенно не удовлетворило. На повороте подъездной аллеи он остановился и оглянулся на дом.

– Прежде всего, почему преступники решили, что входная дверь незаперта? Это ведь крайне маловероятно. Скорее, они должны были попытаться проникнуть через окно.

– Но все окна первого этажа забраны железными ставнями, – возразил комиссар.

Пуаро указал на одно окошко на втором этаже.

– Это ведь та самая спальня, в которой мы только что побывали? Глядите – дерево растет прямо под окном, забраться по нему не составило бы ни малейшего труда.

– Возможно, – согласился мсье Бекс, – но это нельзя сделать, не оставив следов на цветочной клумбе.

В его словах было здравое зерно. Две большие овальные куртины, засаженные алыми геранями, с обеих сторон обрамляли парадное крыльцо. Упомянутое дерево росло в глубине цветочной композиции, и до него невозможно было добраться, не наступив на клумбу.

– Сами видите, – продолжил комиссар. – Благодаря сухой погоде ни на аллее, ни на дорожках никаких следов не видно. Но мягкая и влажная почва на клумбе – дело другое.

Пуаро подошел поближе и внимательно исследовал куртину. Как и сказал Бекс, почва была совершенно ровной. Нигде ни единой вмятинки.

Пуаро кивнул, будто бы соглашаясь, и мы уже повернулись, чтобы уйти, когда он ринулся к другой клумбе и начал ее разглядывать.

– Мсье Бекс! – позвал он. – Посмотрите-ка. Здесь полно следов!

Комиссар подошел поближе – и усмехнулся.

– Дорогой мой мсье Пуаро, это, вне всякого сомнения, следы огромных, подбитых гвоздями садовничьих башмаков. Но они не имеют никакого значения, поскольку на этой клумбе нет деревьев, и, следовательно, добраться до второго этажа невозможно.

– И правда, – согласился Пуаро, явно расстроенный. – Значит, вы считаете, что эти следы ни при чем?

– Абсолютно.

Тогда, к моему изумлению, Пуаро сказал:

– Не могу с вами согласиться. Есть у меня маленькая идея, что эти следы – самая важная улика из всех, что мы видели до сих пор.

Бекс молча пожал плечами. Он был слишком учтив, чтобы высказать вслух то, что он на самом деле думает.

– Может, продолжим? – вместо этого предложил он.

– Конечно. А следами этими я смогу заняться и позже, – весело сказал Пуаро.

Мсье Бекс не повел нас к воротам, куда вела подъездная аллея, а свернул под прямым углом на дорожку. Обсаженная кустарником по обе стороны, она полого поднималась в гору, огибая дом справа. Внезапно тропка вывела нас на небольшую полянку, с которой открывался вид на море. Здесь была вкопана скамейка, а чуть поодаль стоял довольно обшарпанный сарай. В нескольких шагах от него ряд аккуратно подстриженных кустов обозначил границы виллы. Мсье Бекс продрался сквозь кустарник, и вслед за ним мы оказались на просторном поле. Я огляделся и увидел нечто, заставившее меня вскрикнуть от удивления.

– Ба! Да это же площадка для гольфа!

Бекс кивнул.

– Недоделанная пока, края еще не размечены, – объяснил он. – Ее собирались открыть в следующем месяце. Как раз рабочие-то и обнаружили тело сегодня с утра пораньше.

И тут я ахнул. Чуть левее я увидел узкий ров, который поначалу не заметил, а рядом с ним ничком лежало тело! Мое сердце екнуло от ужаса, и меня охватило дикое ощущение, что трагедия повторяется. Но комиссар развеял мою иллюзию, устремившись вперед с гневным окриком:

– И куда только смотрит моя полиция? У них был строгий приказ никого не подпускать к месту преступления без соответствующих документов!

Лежащий на земле человек обернулся и посмотрел на комиссара через плечо.

– Но у меня есть соответствующие документы, – сообщил он и медленно поднялся на ноги.

– Мой дорогой мсье Жиро! – обрадовался комиссар. – Я и не знал, что вы уже приехали. Следственный судья ожидает вас с величайшим нетерпением.

Во время этого разговора я разглядывал незнакомца с живейшим любопытством. Я много слышал о знаменитом детективе из парижской уголовной полиции, и мне было чрезвычайно интересно увидеть его во плоти. Жиро был весьма крупный мужчина лет тридцати – каштановые волосы и усы, военная выправка. Держался он довольно высокомерно, как человек, целиком и полностью осознающий собственную важность. Бекс нас представил, отрекомендовав Пуаро в качестве коллеги по ремеслу, и в глазах французского сыщика мелькнула искра заинтересованности.

– Мне знакома ваша фамилия, Пуаро, – сказал он. – В прошлом вы были весомой фигурой, не так ли? Но теперь-то у нас другие методы.

– Зато преступления все те же, – мягко парировал Пуаро.

Я сразу заметил, что Жиро воспринял нас в штыки. Он ревниво относился к присутствию другого детектива, и чувствовалось, что, если бы он нашел какую-то важную улику, то скорее всего не стал бы о ней распространяться.

– Следственный судья… – снова начал Бекс. Но Жиро грубо перебил его:

– Да плевать мне на следственного судью! Дневной свет – крайне важная вещь, в расследовании он многое решает. Через полчаса начнет темнеть, и тут ничего не увидишь. Я знаком с материалами дела, а обитатели дома прекрасно подождут и до завтра. Но если мы собираемся поймать убийц, то искать улики его следует именно здесь. Это ваши полицейские всё здесь вытоптали? Я думал, что нынче они стали умнее.