Я - РОСС! (СИ) - Ветров Клим. Страница 43

Сколько продолжалось это безмолвное стояние, я не знал. В воздухе, вокруг нас и внутри нас, натянутой струной гудела боль. Мне казалось что она вот-вот порвётся, и всё пройдёт. Но струна не рвалась, и боль не отступала.

Вывел меня из этого состояния Захар. Молча подошёл сзади, и сказал что-то неразборчивое. Я обернулся, но он уже уходил, давая понять чтобы я шёл следом. Двинувшись за ним, я напрягся. Люди, мимо которых я проходил, вставали на колени и что-то беззвучно шептали. Мы подошли ко входу в столовую, и через неё поднялись наверх. Там, в коридоре, всё было завалено телами чухонцев. От самой лестницы, и до «сколько хватало глаз». Осторожно выискивая куда бы поставить ногу, я кое-как преодолел расстояние до дедовской «камеры» и заглянул в дверь. В самом углу, навалившись на огромный двуручный меч, стоял дед. То что он мертв, и трупы вокруг, его рук дело, я понял сразу, как только взглянул на него. Этот жуткий пьяница, когда настал момент, дорого продал свою жизнь, еще живым сыграв по себе тризну.

И вроде бы никто он мне — да что там говорить, ещё недавно я надеялся что он напьётся до смерти. Но сейчас, мне на самом деле было больно. Может, эмоции Максима полезли наружу, может, момент такой, но мне казалось что этот могучий старик, на самом деле мой предок, и сейчас я хотел быть похожим на него.

Подошел Захар, и мы вдвоем, уперевшись, кое-как уложили старого боярина на лавку. Без доспехов, растрёпанный, в разорванной одежде и с многочисленными ранениями, он никак не вязался с той кучей трупов что валялись по всему коридору. А меч? Откуда он взял такой меч? Чухонцы ходят с короткими, удобными в тесном пространстве клинками. А тут двурук. И рукоять богато отделанная: В навершии огромный красный камень, а вдоль гарды отлитые золотом буквы. Это точно не чухонское оружие. Будь здесь кто-то из немцев, или бритов, можно было ещё поверить, но их здесь не было. Значит ещё один тайник в стене?

От размышлений меня отвлёк шум за дверью. Там стоял мальчишка, и насторожено смотрел на нас.

— Чего тебе? — обернувшись, спросил Захар. Но мальчишка только покивал часто-часто, и смешно задирая ноги, побежал к лестнице. Наверное заблудился.

А к вечеру подошла подмога. Две сотни лучников и сотня пеших ратников, при поддержке аж двух магов, практически гарантировали бесплодность дальнейших попыток штурма. Что ж, лучше поздно чем никогда.

Глядя как они «затекают» в то, что осталось от ворот, я подходить не стал, решив присмотреться. Но им и не требовались дополнительные указания, все прекрасно знали что делать. Лучники сразу поднялись на стены, пехота занялась разгребанием трупов, а маги — как я узнал позже, это были два брата, Кирилл и Аркадий, из младшей ветви бояр Стояновых, двинулись на обход территории.

Оба невысокие, метр шестьдесят пять примерно, не близнецы, но очень похожие друг на друга. Светловолосые, толстогубые и курносые, они постоянно щурились, и тихонько переговаривались меж собой.

Я же занимался ранеными. Их было много, и у меня очень быстро закончились остатки энергии из последнего камня. Я на ходу «лепил» кровоостанавливающее и заживляющее, и тут же пускал их в дело. Если человеку можно было помочь, его переносили под стену, если смертник — тот, в ком я не видел шанса, оставляли на месте, сдвигая так чтобы не мешал проходу. Чухонцев же просто добивали. Не важно, легкораненный, или не очень. Всех пускали под нож.

Ивану стрелу я вырезал, зашла глубоко, но особо не зацепилась. Поэтому он почти и не дёрнулся. Сморщился только, и негромко выругался. Зелья на него, я, конечно, не пожалел. Где можно полил, а где и присыпал. Все манипуляции делал на совесть, и уже через несколько минут мой денщик удивлённо осматривал себя, и недоверчиво трогал на глазах заживающие раны. Да я и сам удивился. Обычно зелье работает не так быстро, и не настолько эффективно. При таком ранении, да ещё после удаления обломка, максимум что должно было произойти — остановка кровотечения, и лёгкое обезболивание. И лишь потом уже, после многократного применения, рана заживала. Быстрее чем обычно, но не на глазах, как сейчас.

Только порассуждать почему происходит именно так, у меня не было времени. Зелья кончались, а помощь требовалась еще многим. Что-то делали женщины, какие-то обработки, что-то сами раненые, но приходилось постоянно отвлекаться.

А вообще люди справлялись нормально. Часть женщин занималась раненными, а часть, наравне с детьми, выполняли роль трофейных команд. Снимали с трупов доспехи, забирали оружие, и вообще всё что было ценного. О том что случилось, никто не вспоминал. Во всяком случае вслух. И для «подмоги» всё выглядело так, будто мы справились сами. Из последних сил, но справились.

Честно сказать, я так же не понимал что произошло. Никаких способностей к некромантии я в себе не прочувствовал. Как был какой-то «засохший» комок внутри, так и висел. Да даже, если и пробудилась во мне некромантская сущность, для того чтобы поднять такую кучу трупов и заставить их осознанно убивать врагов, нужен полноценный, инициированный и опытный маг. А какой из меня маг? Не будь опыта и знания рун, только и делал бы, что светильники заправлял. Чудеса…

Проходя вдоль стены, я услышал из заваленной полутёмной ниши какой-то шорох. Удивился — ибо шумно вокруг было, но заглянул.

— Хозя-я-яин… — донеслось изнутри. Тут и гадать не нужно, друган мой вернулся, наверняка жрёт кого-то. Главное чтобы не наших, — а чухонцев и не жаль вовсе.

Шагнув в нишу, я проморгался, привыкая к полумраку. Действительно, в углу, разложив перед собой «обед» в виде аж трёх тел, сидел упырь, и что-то мычал на своём «албанском». На всякий случай положив руку на эфес катаны, я подошёл ещё ближе, всматриваясь в лежащих на полу людей. Судя по бледности, двоих он уже «выпил», но третий был ещё пока живой.

— Хозя-я-яин… — поднимая на меня «глаза», снова произнёс упырь. Я хорошо знал физиологию этих тварей, им, дабы сохранять человеческий облик, необходимо правильно питаться. Поддерживать своё существование они могут поедая мышей и прочую живность, но полностью восстанавливаются только после правильного, «человеческого» обеда. Мало того что питаются эмоциями жертвы, так еще и энергетику крови впитывают. Ведь кровь — это не просто переносящая кислород субстанция, а ещё и мощнейший источник энергии. И чем человечнее человек, — как бы сомнительно это не звучало, тем больше силы течёт в его венах. Не зря же кровь используется в многочисленных ритуалах, как темной, так и светлой магии. Вот и сейчас, правильно пообедав, упырь почти полностью восстановил человеческие черты. Доест последнего, и совсем «воскреснет».

И только я подумал про это, как лежащий на полу чухонский ратник застонал. Наклонившись к нему, я не заметил каких-то внешних повреждений, скорее всего, перед тем как затащить «обед» сюда, упырь, в целях экономии, сработал эффективно, но аккуратно. Оглушив, или придушив свою жертву.

Сдвинувшись в сторону, так чтобы свет падал на лицо «пострадавшего», я увидел перед собой совсем ещё мальчишку. Конопатый и безусый, он смотрел в ответ и молча крутил глазами.

— Моё-ё-ё… — обиженно прошелестела тварь, заподозрив угрозу лишения добычи.

Вот как тут быть? Наверняка этот молодчик успел кого-нибудь прирезать, — как-то же он пробился внутрь замка? С одной стороны, еще ребенок, а с другой — пришедший в мой дом убийца. Дилемма сложная, и возможно в какое-то другое время я бы решил иначе, но сейчас отвернулся, и вышел на воздух. Думать, о том что сейчас произойдёт за моей спиной, не хотелось, и без этого дел хватало.

Первое, и самое важное сейчас, похоронить погибших. Похороны у россов простые. Поклоняясь огню, своих умерших они сжигали. По-хорошему, по-правильному, для похорон деда нужна ладья, ведь здесь, у моря, знатных людей хоронят именно так, сожжением на воде. Садят покойника в кресло на носу корабля, наваливают всякой всячины бытовой — так чтобы на том свете хватило, оружия — от врагов загробных отмахиваться, ну и еды побольше. Раньше жену ещё убивали, и коня, но сейчас нравы уже были не настолько дикими, и если кого и резали на погребальном обряде, так это врагов.